Хозяйка замка Эдвенч

-- Запомнил?

-- Все в точности, как вы приказали, сполню, господин барон!

***

Однажды графиня пригласила меня в кабинет барона для беседы. Кабинет, как и спальня барона, сейчас «принадлежали» ей.

-- Леди Элиз, барон Хоггер говорил мне, что вы интересуетесь травами?

-- Да, ваше сиятельство. Нельзя сказать, что я хорошо в них разбираюсь, но я учусь.

-- Мой сын не слишком крепок здоровьем, как вы могли заметить, – графиня вздохнула и продолжила: -- Я показывала его всем лекарям, кого только знала…

Я заметила. Вечерами дети собирались у него в комнате, и я шла туда рассказывать сказку на ночь. Думаю, заметила не только я. Маленький граф был довольно вял и бледен.

Плохо ел, хотя я лично следила за тем, что отправляет ему в комнаты Марта. Быстро утомлялся. Его гувернер иногда даже брал его на руки, что уж было совсем странно. Все же мальчику четырнадцать, а не пять. И за почти десять дней пребывания в замке он ни разу не выходил на улицу.

-- Мне кажется, я испробовала все, что можно. А между тем обе ваши подопечные отличаются прекрасным здоровьем и аппетитом. Поверьте, я очень берегу сына. Не знаете ли вы какой-нибудь хорошей микстуры?

Меня разговор напугал изрядно. Я все же не медик! Но что-то нужно было отвечать.

-- Ваше сиятельство, ни один хороший лекарь не посоветует лекарство, если ничего не знает о болезни. Может быть, вы мне расскажете, что именно вас беспокоит?

В общем, графиня рассказала мне именно то, что я видела и сама. Слабость, вялость, плохой аппетит и частые простуды. Мысль, которая у меня появилась, была неожиданной, но я все же спросила:

-- Скажите, ваше сиятельство, а летом господин граф часто гуляет?

-- Гуляет? Иногда он просит, и я катаю его в карете, но это не часто, – кажется, я удивила леди Гернерскую своим вопросом.

Стало понятно, что маленький граф вообще не бывает на солнце. А между тем, мне на память пришла знаменитая семейка Борджиа. В первой своей жизни я много путешествовала именно по Италии. Посещала музеи, в одном из них и услышала эту историю: семья Борджиа, одна из самых богатых и влиятельных во всем мире, потеряла часть детей из-за рахита!

Нет, не от нищеты это было. Напротив, от богатства. Тела детей были прикрыты от солнца плотными дорогими тканями, да и гулять их водили редко. По слухам, рахитом страдала даже знаменитая Лукреция: дама очень берегла кожу от солнца и прятала лицо под шляпами и слоем белил. И так годами!

Слова я подбирала осторожно, ссылаясь на несуществующего доктора, которого знала во Франкии. Конечно, я могу ошибаться. Запросто могу. Но точно уверена в том, что совет – чаще выводить ребенка на воздух и давать возможность позагорать – не навредит. Ну и печень рыбы вряд ли помешает.

Не знаю, насколько мне удалось убедить графиню. Она поблагодарила и отпустила меня, так ничего и не сказав о своем решении.

Между тем визит ее сиятельства сильно затягивался.

Я не слишком понимала, почему гости не разъезжаются из замка. Переговорили, кажется, уже все возможные темы. Даже графиня несколько раз приходила в дамский кружок, подозреваю, что просто от скуки, и беседовала с женщинами. Пусть и держалась она несколько отстраненно, но все же это было приятно гостьям.

Все закончилось резко и неожиданно, на шестнадцатый день после Рождества.

Вяло собрались на ужин, слуги принесли горячее. По просьбе гостей на десерт предполагалось подать имбирные пряники, и сейчас в трапезной стоял непередаваемый аромат пряности. Я наблюдала за бароном. С самого начала ужина он был взвинчен, хотя и старался держать себя в руках.

Подали горячее, и тут дверь трапезной распахнулась, и лакей доложил:

-- Ваша светлость, прибыл лорд Агассис Барбье. Прикажете принять?

Барон кивнул и, откашлявшись, приказал:

-- Проси!

Смотрел он при этом не на слугу, а на меня, смотрел так внимательно, что я совсем растерялась. Но в распахнутые двери уже входили люди, и я перевела взгляд на них.

Первым стоял сухощавый мужчина среднего роста, с лицом несколько постным и унылым. Редкие седоватые волосы были зачесаны назад, что делало его лоб еще выше, а лицо вытянутее. Приличный дорожный костюм, но без роскоши. Два крупных перстня на правой руке и отделанный мехом колет говорили о том, что он, скорее всего, достаточно обеспеченный человек.

За его спиной стоял, к моему удовольствию, капитан Стронгер. Вот уж кого я рада была видеть! Надеюсь, он все же послушается меня, и малышка Белль будет жить с отцом.

Между тем приехавшие поприветствовали барона, графиню. А потом этот самый лорд Агассис Барбье нашел глазами меня и, разулыбавшись, произнес:

-- Элиз! Я не видел тебя всего четыре года, но, девочка моя, как же ты расцвела!