Израненное Небо

В голосе Кет'лк появилась нотка рассудительности:

– Не уверена в пользе разнообразных и бесконечных удовольствий, Дж'м, – сказала она. – Вы радуетесь спонтанности встреч. Если бы вы были гамалкийским самцом, вы бы обрадовались этому только один раз.

– Т'л, я, наверное, не должен был.

Она засмеялась:

– Дж'м, мы уже обсудили все ужасы смерти и налогов. Почему бы нам не обсудить оставшееся? – она начала объяснять, что имела в виду, когда говорила о гамалкийских самцах.

Природа поставила гамалкийцев перед проблемой. Воспроизводство раньше было случайным и опасным занятием. Самец оплодотворял как можно больше самок, пока одна из них не пожирала его. Со временем гамалкийцы стали замечать странную вещь: дети тех самок, которые съедали своих партнеров, росли гораздо быстрее и были здоровее, чем дети тех, которые этого не делали. Так продолжалось до тех пор, пока их ученые не обнаружили причину происходящего – гормоны, которые вырабатывает самец во время совокупления, приводят к изменениям в ДНК самки, переформировывают ее, обновляют и делают более эффективной.

Но до того времени, когда все это выяснилось, прошло более тысячи лет, в течение которых гамалкийцы возвели это в обычай, существующий с самого начала создания их цивилизации. Ухаживание стало целой церемонией. Пара сначала готовила себя морально и умственно, собирая знания и умения, которые они хотели бы оставить потомку. Затем они вместе строили гнездо. Наивысшей точкой в их отношениях становилось окончание строительства гнезда и совершение Акта Любви. После его окончания, самец должен стать инициатором своей смерти. Он должен укусить самку, чтобы она рассвирепела, бросилась на него и сожрала.

Джим сидел спокойно, стараясь не выдать своей реакции:

– Понятно, – сказал он. – Хотя, неужели нельзя просто синтезировать эти гормоны. Ваша наука, по-моему, достаточно развита.

– Уже было такое предложение, – ответила Кет'лк. – Но оно стало причиной целой серии войн.

– Мы далеко зашли и добрались до религии. Извини, – сказал Джим.

– Не стоит извиняться. У вас тоже существуют различные религии, хотя, может быть, не такие абсурдные, как наши. Одна из них утверждает, что самка, поедая самца, приобщается к богу. Ты думаешь, им можно просто объяснить, что они не правы, и они поймут?

Джим вздрогнул.

– У нас тоже были когда-то подобные проблемы, но они разрешились в течение одного века. Я помню, были какие-то разногласия между новыми научными открытиями и религией, которая их не принимала.

Кет'лк засмеялась и ласково погладила Джима свободной ногой:

– Типичная ситуация, – она снова вдохнула бренди. – Мой народ просто более жестокий. Но я не закончила. Есть еще одна сторона медали. Дело в том, что существует нечто, что не содержит гормонов.

Голос Кет'лк звучал серьезно, но печали в нем не было.

– Привидение, – пояснила она. Джим на какое-то время растерялся. Затем, сообразив, о чем речь, добавил:

– Ты имела в виду дух, или душу.

– Правильно. Она тоже должна как-то переселяться, – мысли ее, казалось, витали где-то далеко, – Мне очень не хватает Тк'рт'т, Это мой последний партнер. Мы знали друг друга около сотни лет, прежде чем решились совершить Акт. Он был архитектором. Его постройки великолепны. Когда мы познакомились, я делала вид, что ничего не понимаю в архитектуре, а он приходил ко мне и читал лекции, – она улыбнулась. – Возможно, он и стал причиной того, почему я отправилась на Восемнадцатую Базу в составе дизайнерской команды. Его старые воспоминания пробудились во мне. Кстати, я взяла два слога из его имени.

Она некоторое время молча вязала свою паутину.

– Конечно, он во мне до сих пор, – сказала она после паузы. – Мы храним мужские гормоны и семя столько, сколько хотим. И в любое время я могу воспроизвести маленького Тк'рт'т. Но это будет не совсем он. А мне так хотелось бы повернуть время вспять и вернуть настоящего. Но он бы сказал, что это глупо, и посмеялся бы надо мной…

Снова повисла тишина.

– Теперь я начинаю понимать, – сказал Кирк, – почему ваши люди – такие великие строители.

– О, да. Строительство – это наша любовь. Цена нашей любви слишком высока. А занимаясь строительством, мы достигаем желаемого не такой дорогой ценой. Мы немного побеждаем смерть.

Коммуникатор напомнил о себе. Джим подошел к нему и включил панель:

– Кирк слушает.

– Это Маккой, – послышался знакомый голос, не менее расстроенный, чем раньше. – Мы тут прибираемся. Ты все еще хочешь зайти?

– По дороге, – сказал он и взглянул на Кет'лк, которая заканчивала свое творение. Она ответила:

– Я лучше пойду посмотрю, чем там занимается Мнт'гмри.

Джим взял изготовленную Кет'лк скульптуру и поставил ее на полку:

– Спасибо тебе. Но все-таки пойдем. Боунз говорил так, как будто вот-вот умрет.

Больничный отсек был гораздо спокойней, когда Джим пришел туда во второй раз. Большинство людей уже разошлось, осталось совсем немного, – те, кто все еще разговаривал с врачами или друг с другом. В стороне сидела Кристина Чэпел и беседовала с диагностическим компьютером, который отвечал на ее вопросы намного спокойней, чем она задавала их.

– Ах, вот ты где, – произнес голос прямо за спиной Джима. Маккой стоял в дверях своего кабинета и разговаривал с черноволосой женщиной, которую Джим не узнал. – Проходи.

– Мы не знакомы? – спросил Джим, подходя к ним. Он решил, что надо воспользоваться случаем и как следует ее рассмотреть.

Женщина стояла, выпрямившись, и была одета в белую униформу медсестры со знаками различия новичка. Она тоже его рассматривала. Острый взгляд ее глаз на спокойном лице оценивающе охватил его с головы до пят. Когда их взгляды встретились, Джим заметил, что ее глаза улыбаются.

– Сэр, – сказала медсестра, пожимая протянутую Джимом руку. – Лейтенант Лиа Бурке. Очень рада с вами познакомиться.

– Я тоже. Рад вас приветствовать на борту нашего корабля. Вы со всеми успели попрощаться на Земле?

– Мне не с кем было прощаться. Хоть я и земного происхождения, но мой дом – Са-на Мдеигеин. А на Земле у меня был просто двухнедельный отпуск.

Джим считал, что любой, кто решил жить вместе с мдеигейнами, существами огромных размеров, созданных из чего-то похожего на каменные породы, возможно, достоин такого отпуска. Боунз отчаянно жестикулировал, пытаясь показать Джиму, что ему нужно срочно с ним поговорить.

– Ну что ж. Будьте как дома. Маккой, что вы мне хотели сообщить?

Доктор провел Джима в свой кабинет и, прежде чем ответить, не только плотно прикрыл дверь, но просмотрел все стены:

– Целый набор сказок, кошмарных историй и странных видений. Ни с чем подобным я еще никогда не встречался. И еще один вопрос. Где ты ее выкопал?

– Я заметил у нее определенный талант, умение уловить суть, – холодно ответил Джим. – Зато посмотри, как она выполняет свою работу, в то время как ты только и делаешь, что заставляешь меня сбросить лишних два кило.

– Я не о том.

– А о чем?

Маккой подошел к столу достал кассеты с записями и вставил их в компьютер. На экране появилась считываемая информация: БУРКЕ, ЛИА Т., ЛТ. СМДР, РН, НД, ИКСМ Т, ФИСН…

– Ты только посмотри на это, – вспыхнул Боунз, размахивая от возмущения руками – Я просил медсестру! А не алфавитного знатока!

Джим пожал плечами:

– Она просто хорошо делает свое дело, – он взглянул на Маккоя. – Она хорошо делает свое дело?

– То-то и оно. Она делает его слишком уж хорошо. Медсестры, подобные ей, очень скоро начинают мечтать о карьере врача. Или начинают вести себя, как врачи. Почему я не могу получить просто нормальную медсестру, которая занималась бы только своими делами. А так все это приходится делать мне.

– Боунз, – сказал Джим, выключая экран. – А что с тобой произошло во время перелета?

Маккой замер и раздраженно посмотрел на Кирка:

– Тебе следует заняться психологией, – буркнул он, усаживаясь на свое место, затем добавил: