Страница 18 из 25
Но почему же он больше не приходит? Почему после ее дурной бесстыдной выходки он исчез… Это было горько и обидно – сознавать, что она разочаровала его, что ей больше нечего предложить кроме своего тела, которое совсем ему не нужно…
Дни тянулись за днями, унылые и однообразные…
– Адда, а Скай… лорд дракон… он часто отлучается так надолго? – в голосе было куда больше тоски, чем ей самой хотелось бы…
А ведь прошло всего несколько дней!
Служанка ответила, не глядя на нее, со снисходительной улыбкой в голосе:
– Хранитель не живет здесь – это Храм! Сюда приходят те, кто на столько смелы, что бы просить ответа на свои вопросы. В пещеру поднимаются только самые отчаянные. Как видишь некоторые потом остаются… А некоторые до… – она посмотрела на девушку и все же пояснила, – Он может не приходить годами! А может вернуться через четверть часа…
Годами?!! Наир ужаснулась… Нет, не может быть!
Но дракона все не было…
Наир не выдержала первой. Стоя на тропе, она смотрела в высь на ее робкое едва намеченное продолжение. Те, кто приходили к дракону – они не ждали годами…
– Шепе, – обратилась она к немому юноше, упорно пытающемуся вырастить у входа розовые кусты, – Там, на верху есть пещера…
Тот отвлекся от своей ежедневной возни и кивнул.
– И… дракон бывает там чаще?
Шепе пожал плечами.
– Ты видел его там?
Кивок.
– Ты долго ждал?
Юноша задумался. Потом, указав вверх, продемонстрировал три пальца. Очертив рукой круг, пять раз махнул растопыренными ладонями.
– Понятно…
Наир вздохнула и сообщила с деланной веселостью:
– Значит, пришла моя очередь задать вопрос дракону. А их у меня полный подол! – и она решительно направилась по тропе, не видя, как юноша сокрушенно качает ей вслед головой.
Это место не возможно было не узнать просто потому, что дальше тропы не было.
Справа горная речка низвергалась небольшим водопадом в озерцо, по форме похожее на подкову. Зев пещеры, широкий и низкий, напоминавший оскалившийся в ухмылке рот, обозначился темным провалом слева. Между ними была небольшая каменистая площадка, устланная снегом.
Наир долго соскребала в кучку всю свою храбрость, прежде чем войти, но это оказалось напрасным: все, что она обнаружила – это кострище, остывшее и застарелое, как шрам…
Она прождала его до вечера, так что вернулась в Храм уже ночью. Ее поведение ни у кого тревоги не вызвало, – все в когтях дракона, читалось в лицах слуг. Скай так и не появлялся.
Метаясь в одиночестве по огромному ложу, Наир думала о том, – что если он исчез действительно на годы… Почему это не радует ее? Нет! Скай вернется! Должен вернуться! А если нет – она будет ждать его в пещере…
И она ждала. Ждала долго. Уже безнадежно. Просто ждала, потому что больше ничего не оставалось – только ждать его… Она знала наизусть каждый выступ на стенах пещеры. Пила из этого озера. Бродила, пытаясь отыскать в скалах подобие новой тропы…
Неужели все проходили сквозь эту бездну безысходности, ища путь дальше?..
Нет, поняла Наир. К дракону приходят не самые отчаянные и не самые отчаявшиеся, – но те, кто уже знают, что смысл есть всегда, но еще не могут постичь его сами…
Я – ничего не знаю уже… Я – открыта… Приди же ко мне! – звала Наир, застывая во тьме и холоде, – Теперь я знаю, о чем спрошу тебя…
Она начала исследовать скалы – и обнаружила место, вполне пригодное для подъема.
Она карабкалась вверх, цепляясь за равнодушный камень, не будучи уверенной, что у нее получится спуститься. И – поднявшись на очередной выступ, обнаружила еще более крохотный уступ. Там опять начиналась тропа…
В тот раз Наир вернулась. Вернулась в Храм. Привела себя в порядок, оделась подходящим по ее мнению способом, захватила припасы и поднялась снова…
Можно ли потерять то, чего не имеешь?
И долговечнейший, и тот, кому умирать еще рано – теряют одинаково…
Ведь настоящее – единственно. И только его они и могут лишиться.
Потому что только его и имеют… …Дракон полулежал на камнях, как будто вообще не замечая холода, и уютно устроив подбородок на переплетенные руки. Он смотрел на закат…
Смотрел ли?
Наир не была уверена, что он что-либо видит.
– Подходи, не бойся. Ты не обеспокоила меня, – внезапно обратился дракон к замершей в нерешительности девушке, не отрываясь от созерцания пылающего неба.
Как будто они прервали беседу минуту назад. Как будто он знал, что она придет…
– О чем ты думаешь сейчас? – вдруг вырвалось у Наир.
– Хм… – дракон прикрыл веки и неожиданно признался, – Я думаю о том, как прекрасен мир… И этот закат… Какой изумительный цвет приобрело небо, как причудливо переплелись, таящиеся в скалах тени…
Наир изумленно смотрела на дракона: она не знала, чего ждала от него, но вряд ли чего-то подобного!
– Я думаю о том, что делает этот миг – прекрасным…- продолжал между тем Скай,
– Красота абсолютна: она существует, как мир – не зависимо от нас… Независимо, смотрят ли на нее чьи-то глаза, способны ли они осознать то, что видят… И все же, глаза – это призма: если некому увидеть, то и красота – не познана. А значит – не существует. Но что значит познание? Мы чувствуем прекрасное сердцем – именно оно отзывается на зов… Она невыразима, необъяснима, непередаваема – ее можно лишь ощутить… Но вместе с тем, это лишь понятие, которым оперируют в рассуждениях: а значит, оно – логично… И значит красота – это разум: ведь удается же вам вписать ее в некие каноны и сечения.
Я думаю о том, как мимолетна истинная красота. Она угасает уже сейчас, пока мы еще видим ее… Каждое безмерно малое мгновение – отлично от других. И то, что придет на смену существующему – будет иным, но не менее прекрасным… Все меняется: что-то уходит безвозвратно, а что-то появляется, что бы уйти в свой черед… Ни одно мгновение из ушедших – не вернется назад. И за то время, что ты здесь – облака перешли дальше, солнце опустилось, небо сменило оттенок… И даже через множество лет – это не повторится. И так и должно быть – нет ничего вечного, неизменного. Даже звезды гаснут… Но ведь что-то всегда рождается в замен. И я думаю, что красота вечна: ведь каждое из этих новых мгновений, как и каждый из лучей солнца – прекрасен. По-своему… Это движение и есть – Вечность.