Убить дракона

Надо признать, Белому Скаю чувство меры не изменяло – детали обстановки прекрасно сочетались друг с другом, только усиливая впечатление.

Никогда раньше я не видел ничего подобного – я ведь не часто бывал во дворцах!

Но похоже, не только на меня произвело впечатление все это великолепие. Винд то и дело застывал на месте, переваривая увиденное – переливы тканей, игру света на гранях камней, изгибы статуй, форму… я льстил себе, что уже наловчился улавливать едва заметные знаки его настроения, и мне казалось, что его поразила не столько цена всего, сколько красота.

Я слышал, что драконы могут с простодушием дикаря обменять неграненый алмаз с кулак величиной на головную повязку с понравившимся рисунком, – об этом рассказывал наш полусотник, – человек, который на вранье пойман не был. И разумеется, дело было не в простодушии. Драконы привыкли брать лучшее, – по их мнению, весьма отличному от человеческого. Странно, – они понимают и высоко ценят прекрасное, но создавать его не умеют… все-таки они звери… хоть и разумные…

Но когда Винд несколько часов провел созерцая шелковое панно, изображающее осыпающийся под дождем яблоневый сад – я забеспокоился. Не думал, что он такой эстет!

– Разве ты не видишь, Тайрен? – зачарованно спросил он.

– Красиво, – я пожал плечами.

Винд терпеливо улыбнулся – как всегда, одними уголками губ, как будто имел дело с недоумком:

– Ты не видишь! Это – остановленное время…

Я посмотрел еще раз – картина, как картина, очень искусная. Что он в ней нашел?

А если нам удастся убить Ская – он все может оставить себе, заняв его место.

Меня эта обстановка только разозлила. Любой безделушки отсюда хватило бы помочь умирающему от голода крестьянину, или заплатить долг нашей семьи, из-за которого и случилась вся эта история! Не любой, конечно, – пары, тройки, – но здесь, передо мной были не десять лет службы в государевой армии младшим командиром, а сотни, если не тысячи… К чему это змее-перевертышу, которая даже не пользуется всем этим великолепием: Скай лишь изредка появлялся в миссии, толи имея где-то другое логово, толи занятый своими драконьими делами… От слуг добиться ничего не удалось, хоть пытай их…

Слуги. Они жили тут же, только в несравнимо более скромных, если не сказать аскетических условиях. Их здесь было около десятка – мужчины и женщины с пустыми глазами фанатиков, почитавшие за счастье служить дракону и живущие лишь ожиданием его прихоти. Они даже не спросили, зачем мы ищем их господина, поскольку считали его не существом из плоти и крови, а духом-хранителем гор. Их смирение и неожиданная отсрочка вывели меня из равновесия окончательно, и я с трудом заставил себя хоть немного поспать.

На рассвете мы двинулись к логову, поднимаясь по едва намеченной крутой тропе.

Она была такая узкая, что идти можно было только по одному, – скорее расщелина, чем тропа. Ни разу в жизни не видел места более угнетающего!

А идти пришлось долго. Мы поднимались высоко, и становилось все холоднее. Я уже начал прикидывать что-нибудь на счет привала, потому что в миссию возвращаться не имело смысла, когда горы наконец явили свое сокровище: ниспадающие со скал ручьи собирались каскадом в водопад над небольшим озерцом. Это была такая изумительная чистая красота, что не только я не обратил внимания на пещеру…

Один, может быть я и промедлил бы, но драконам это не свойственно, и мне оставалось только идти следом. С первого шага внутрь – нахлынуло разочарование: увиденное ничем не напоминало уютное гнездовье Бури или Храм. Обычная пещера.

Как показалось сначала абсолютно пустая… Если бы не странное чувство, что на тебя смотрят и видят, – тяжело, как идти против течения.

Драконы, остановившись, молчали. Глаза немного привыкли к полумраку, и я огляделся…

В глубине на одном из натеков, образующим нечто вроде скамьи, был небрежно брошен меховой плащ, на котором сидела молодая женщина в нежно сиреневом шелковом платье с тончайшей вышивкой по рукавам и вороту. Золотистые волосы волнами стекали на плечи… Мы не виделись десять лет, и для меня она все еще оставалась девочкой. Только сейчас увидев перед собой умопомрачительную красавицу с загадочной улыбкой, я осознал, что моя сестра уже женщина. И ничего удивительного, что ею заинтересовался даже дракон!

Дракон…

Рядом в небрежной расслабленной позе возлежал мужчина. Он дремал, откинув тяжелую красивую голову на чресла женщины, и ее пальцы рассеяно перебирали длинные густые бесцветные пряди, рассыпавшиеся по подолу.

Белый Скай.

Дракон спал, словно нарочно подставляя открытое горло под украшенное топазами кансаси Стилет длинной до 20 см, выполненный в виде женской заколки для волос. в прическе женщины…

Она подняла глаза – глаза нашей матери – и с тихой улыбкой приложила палец к губам…

Я спросил себя, как долго мне осталось ждать… Нет, не потому, что ожидание тяготило: я с трудом вспоминал, что можно испытывать неудобство и нетерпение…

Время давно утратило для меня привычный смысл…

Что есть время?

Наше время заключено в нас, и все же… у каждого следствия есть своя причина.

Пока еще ни то, ни другое не известно мне полностью, но это уже есть…

Любопытно сознавать, что в мире все-таки есть что-то невозможное.

Даже приятно…

Раньше ей даже нравились истории про девиц, похищенных драконом. Но между ними и правдой – была большая разница: она не принцесса. Она – рабыня, которую он купил по случаю! Ее никто не похищал, ее самым гнусным и прозаичным способом продали…

Никто не придет спасать ее.

И самое страшное, что теперь – она совсем не жаждала спасения!

Наир было стыдно и странно признаваться в этом, но она затосковала. Затосковала по синей бездне, которая иногда почему-то считала возможным замечать ее. Зачем он купил ее, зачем… Все было так просто и понятно… А теперь…

Прав был дракон, не запирая и не охраняя ее! Как может она уйти, ведь больше в мире ничего подобного нет! Возможно, судьба дала ей шанс – ей просто нужно понять какой!