Золотая кровь 2

Эмбер посмотрела на сеньора Виго и лишь произнесла тихо:

— Мне очень жаль.

Эмбер больше не стала задавать вопросов. Но то, что рассказал ей сеньор Виго, никак не вязалось с тем, что она видела в кабинете герцога Дельгадо. Картины матери Виго абсолютно точно принадлежали кисти эйфайра. Они были просто пропитаны эфиром, и речи не могло быть о том, чтобы один эйфайр мог убить другого. Хотя, разве что, такой как Тибурон или Джарр, но вряд ли учитель музыки мог быть настолько сильным эйфайром. К тому же, донна Мелинда наверняка бы увидела, кто он такой и не стала бы принимать его добровольно. Вся эта история звучала как−то неправдоподобно.

И если сеньор Виго ненавидит эйфайров за то, что они убили его мать, то он, скорее всего, ошибается. Дело тут в чём−то другом. Вот только она не может рассказать ему об этой ошибке.

— Моя сестра очень сильно переживала эту утрату. Оливия даже убежала из дому, — продолжил свой рассказ сеньор Виго. — Однажды она пришла ко мне в казарму Маэстрансы и отказалась возвращаться домой. Мне пришлось бросить академию. Я вернулся в особняк, потому что отец дома почти не бывал, он переживал утрату по-своему: много пил и в особняке почти не появлялся. А Лив не могла оставаться одна… Она целыми днями сидела в студии матери и молчала. Однажды отец пришёл пьяный, хотел снять со стен картины матери и сжечь их. И Лив едва не выцарапала ему глаза, я её еле оттащил, − сеньор Виго грустно усмехнулся. − Жаль, что теперь она мне не доверяет.

— Может быть, вы и в самом деле поступили с ней слишком жестоко? Когда заперли её в собственной комнате? — спросила Эмбер.

— Понимаешь, тот, кого она покрывает, вполне может оказаться убийцей. Или может быть с ним связан, а она не понимает всей серьёзности ситуации. Эта её попытка быть независимой и уверенной в себе — просто глупое ребячество, — ответил Виго с каким-то раздражением в голосе. — И, я же говорил, я не терплю ложь от тех, кому доверяю. Если у неё какие−то проблемы — она должна была мне рассказать. Я бы ей помог.

— А может быть, она покрывает кого-то не просто так? — спросила Эмбер, ощутив холодок на коже от его слов о лжи.

— Не просто так?

— Может быть, тут нет злого умысла, а просто виновата любовь? — произнесла Эмбер и их взгляды встретились.

— Эми, — сеньор Виго улыбнулся слегка снисходительно и ответил: — Любовь — это ещё не повод делать всякие глупости. И уж точно не повод, чтобы мне лгать.

— Разве? — усмехнулась Эмбер в ответ.

— Поверь, Оливия достаточно умна, чтобы понимать, какой выбор нужно сделать, когда на чашах весов лежат с одной стороны жизнь, а с другой любовь. Это просто упрямство.

— Вы знаете, сеньор Виго, я тут с вами не соглашусь. Наверное, мужчина между жизнью и любовью всегда выбирает жизнь, а вот выбор женщин не всегда так однозначен. Вы же читали её письмо?

Сеньор Виго посмотрел на Эмбер долгим внимательным взглядом, и ей даже пришлось увлечься булочкой, чтобы не смотреть ему в глаза.

−При желании разум может победить любовь. И сила воли. Нужен просто анализ своей… зависимости. Всесторонний и объективный. Понять, что тебя привлекает и сопоставить с ущербом.

−Звучит слишком по−деловому, − ответила Эмбер, разглядывая узор кофейной гущи на дне чашки. − По−вашему любовь — это зависимость? Наказание? Разве любовь — это не высшее благо? И разве любовь — это не эфир? Как аромат цветов, как ветер… Разве можно это анализировать?

Она посмотрела на сеньора Виго и увидела, как над его головой трепещет лёгкая лазурь.

Искренность…

− Любовь может быть, как высшим благом, так и наказанием… зависимостью, да пожалуй, − ответил сеньор Виго, с прищуром посмотрев куда−то на бульвар с прогуливающимися парами.

А затем перевёл взгляд на Эмбер, и будто стряхнув, опутавшие его воспоминания, спросил:

− Ты считаешь чувства нельзя победить разумом? А знаешь… Это даже очень хорошо, что ты не Эмерт, в том смысле, что ты не мужчина. Скажи мне, а как, по-твоему, что движет моей сестрой? И если это любовь, то, как мне заставить её заговорить и обо всём рассказать?

— Ну, это же очень просто, — ответила Эмбер, обрадовавшись, что разговор свернул в сторону от опасной темы любви и эфира. — Вы должны ей помочь. Понять, что ей нужно и это сделать. И когда она увидит, что вы на её стороне, она сама вам всё расскажет.

−Понять что ей нужно? И в самом деле, как просто! Вот только она не говорит со мной и как же я пойму? — с насмешкой ответил сеньор Виго, а затем спросил совершенно серьёзно: − А ты, Эми, уже бывала влюблена?

Она едва не поперхнулась булочкой от этого вопроса. И дело было даже не в том, что такой вопрос от мужчины в подобных обстоятельствах был крайне неуместным, а в том, сколько надежды на отрицательный ответ в нём было заложено. А ещё её испугала темнота внимательного взгляда, с которым сеньор Виго всматривался в её лицо.

И что−то изменилось между ними за это утро, как будто та непринуждённость и лёгкость, с которой сеньор Виго относился к Эмерту, уступила место настороженности, наблюдательности и терпеливому ожиданию, такому, с каким кошка наблюдает за мышиной норой.

— Сеньор Виго, разве задавать такой вопрос незамужней женщине… уместно? — спросила Эмбер, пытаясь вести себя так, как вела бы с графом Морено.

Немного кокетства пополам со смущением и никакого прямого ответа.

— Видишь ли, Эми, я был влюблён и по этой причине женат, — ответил сеньор Виго и снова слегка усмехнулся, — так что я сужу исходя из собственного опыта. Как только я понял, что моя жена аферистка, что со мной она была ради личной выгоды, мой ум победил мои чувства и любовь прошла. Мне было нетрудно её отпустить, трудно было исправить последствия. Так что я верю в то, что ум и рациональность позволяют человеку не превращаться в животное, когда речь идёт о любви. И если чувства Оливии угрожают благополучию дома Агиларов, угрожают её собственной жизни, то она должна понимать, что с такими чувствами нужно покончить. Именно поэтому я спросил тебя о любви, а о чём говорит именно твой опыт?

— Боюсь, сеньор Виго, мой опыт не знает правильного ответа на ваш вопрос.

— Или твой опыт подсказывает, что говорить о таком опыте со мной небезопасно, — парировал сеньор Виго с лёгкой улыбкой. — Извини, я действительно не должен был задавать таких вопросов. Хотя твой ответ выше всяких похвал.

Он вытащил из кармана часы и, взглянув на них, нахмурился.

— Нам пора, — он захлопнул крышку часов и встал, чтобы помочь Эмбер отодвинуть стул.