Власть и Крах

Трое мужчин позади Кадира, второстепенные управляющие поместьями на севере, выпрямились в своих креслах с напряжёнными лицами. Хватка Кадира на подчинённых усилилась.

Наиме прищурила глаза.

— Кто-то в этом Совете послал Саркуму ложные условия. Из-за этого я была вынуждена вести переговоры, чтобы сохранить автономию Тхамара. И поскольку я больше не могу доверять Высшему Совету моего отца, Круг будет восстановлен.

Она держала руки сложенными перед собой, вместо того чтобы рефлекторно вцепиться в свою одежду, сдерживая свой гнев.

— Я восстанавливаю Круг не для того, чтобы противостоять Совету. Они могут и будут работать в тандеме на благо людей.

— Вы имеете в виду, что то, что вы решаете, идёт на благо людей, — обвинил один из мужчин, стоявших за Кадиром.

— Да, — сказала Наиме. — То, что я считаю правильным для людей, как советуют Круг и Верховный Совет.

— Как вы собираетесь собрать полный Круг? — Явуз-паша оборвал то, что обещало быть мерзкими словами Кадира.

— Не осталось магов творения, и никто не видел Чару в течение нескольких поколений, — добавил Эсбер-паша.

— Сейчас перед вами Чара, — она указала на Макрама. — И ещё один проживает в Нарфуре. Уже двое. К тому же я считаю, что должны быть и другие. Круг уравновесит Колесо, даст нам достаточно власти, чтобы остановить Республику, отнимающую у нас всё.

— Этот человек принесёт чуму, смерть и ужас в Тхамар! — рявкнул Кадир.

Рука Макрама дернулась к мечу. Тарек схватил его за запястье, но все солдаты Саркума уже повторили рефлекс Макрама. Тишина и угроза растянулись, взгляды всех мужчин устремлены на Макрама. Магия, наполовину сдерживаемая, потрескивала по Залу.

— Этот человек, — Наиме старалась говорить спокойно, без гнева или заботы, — спас мою жизнь и жизни всех верных мне мужчин и женщин, когда мы отправились в Саркум. За всё время, что он провёл с нами, он не причинил вреда ни одной живой душе, несмотря на прямые угрозы.

Она перевела взгляд на Кадира, затем снова посмотрела на зал.

— Он оставил свой дом и своего брата, чтобы вступить в союз с Тхамаром ради народов обеих наших стран. И на данный момент он единственный маг, чья магия не развязана. Так скажите мне ещё раз, кто в этом зале представляет опасность?

Наиме снова посмотрела на Кадира, чей огонь лизал и обвивался вокруг посоха, который он держал, а также танцевал и вспыхивал в его глазах.

Тишина сгустилась, когда Визирь повернулся к Визирю, пока они рассматривали Макрама, рассматривали её.

— Смерть приходит ко всем нам, — решительно сказала Наиме. — И может прийти ко всем нам от рук любого мага. Аттарайя Агасси — такой же человек и маг, как и любой другой, способный на величие и безумие, как и любой из вас. Круг привяжет его к служению магии, людям. Судите о нём по этому служению, а не по случаю рождения.

Макрам поклонился ей. Как булавка, поднесенная к мыльному пузырю, действие выпустило воздух и напряжение из комнаты.

По её кивку Макрам вышел из круга своих охранников и заговорил:

— Я не могу согласиться на отказ от полного контроля над Саркумом. Я потребовал права консультировать по вопросам его управления. Титул супруга не даёт мне такой власти. Круг Чара делает это. Вот и всё.

— Это совсем не просто, — сказал Кадир, и его слова были пронизаны огнём.

— Вам это не нравится, Великий Визирь, я понимаю. Но это не значит, что это не просто, — Наиме встала и подошла к основанию помоста. — Принц Саркума сядет на трон, или это сделаю я.

— Сын Тхамара должен сидеть на троне Султана, — Кадиру с трудом удалось обуздать свой пыл.

Его сдержанность вдохновила остальных в зале, и потрескивание магии стихло.

— Тот, кто послал Саркуму ложные условия, сделал это невозможным, — возразила Наиме. — Я должна уважать желание моего отца заключить союз с Саркумом, желание Совета, чтобы я вышла замуж, и ваше требование, чтобы иностранец не занимал трон. Поскольку Саркум требует невесту, а Совет требует тхамарскую знатную особу, я окажу честь обоим, оставшись на троне.

Она улыбнулась, и Кадир слегка отклонился назад. Его глаза сузились, губы поджались, когда он попытался следовать её логике.

— Народ никогда не примет принца, владеющего магией разрушения, Эфендим, — сказал Явуз-паша, его слова были адресованы ей, но его взгляд был прикован к Макраму, как будто у него только что выросли рога и хвост.

— Я не собираюсь выходить за него замуж до тех пор, пока Саркум не будет упрочнён. У людей будет время приспособиться, — сказала она.

— Помолвка это всё, что необходимо для проявления доброй воли на данный момент, — добавил Макрам разумным голосом. — У меня нет желания ввергать Тхамар в мятеж ещё до того, как я свергну своего брата.

— Этот Совет имеет право голоса по поводу того, что происходит в Тхамаре, Cултана? — голос Кадира стал спокойнее. — Вы не можете просто отмахнуться от наших опасений.

Наиме вмешалась, прежде чем он смог произнести ещё хоть слово.

— Выдайте мне человека или лиц, ответственных за условия, которые были отправлены Саркуму, Великий Визирь, и, возможно, я пересмотрю эту ситуацию.

Глаза Кадира злобно сверкнули, хотя на губах появилась тонкая улыбка. Наиме улыбнулась в ответ.

— Боюсь, я не могу, Султана, — сказал он.

Если бы только Макрам или его шпион смогли вернуть письмо с почерком Кадира, она могла бы избавиться от него навсегда. Но у него не было времени прочесать дворец своего брата в поисках улик против Кадира, а его шпион смог найти ложные условия только перед тем, как сбежать в безопасное место.

— Тогда решение принято, Великий Визирь. Совет встретится со мной завтра, чтобы назначить Агасси Шестым членом Круга.

Она снова заняла своё место.

Воздух вокруг неё покрылся рябью, магия Кадира вырвалась на свободу под обжигающим жаром его характера. Наиме продолжала улыбаться, сложив руки на коленях, закинув одну ногу на другую и слегка наклонившись к нему.

— Полагаю, вы хотели обсудить дело моего кузена, — она указала на Ихсана, который изо всех сил старался оставаться тихим и неинтересным.

Кадир перевёл взгляд с неё на Ихсана, и Наиме почти могла видеть мысли в его голове, кружащиеся, извивающиеся, пока он пытался придумать что-нибудь, что можно было бы обратить в свою пользу.

— Совет считает, что он должен быть отстранён от линии наследования.

— Он единственный сын старшего Шехзаде и последний наследник мужского пола, который носит имя Сабри. Я предлагаю, — Наиме взглянула на Ихсана, затем отвела взгляд, когда увидела только горечь в его взгляде, — позволить ему оставить имя, которое он хотел бы иметь, чтобы продолжить род моего отца.

Она знала, что Ихсан был категорически против идеи брака или детей по той же причине, что и она сама. Он не был заинтересован в том, чтобы быть лестницей, по которой кто-то поднимется к более высокому статусу.

— Нет никакой гарантии, что он станет отцом детей, — сказал Кадир, и какое-то личное развлечение превратило его сердитую улыбку в веселую.

Ихсан был хорошо известен своей незаинтересованностью в женщинах при дворе. Он несколько раз пытался, но не хотел иметь ничего общего с политикой, и те немногие, кто разделял его незаинтересованность, не смогли пробить стену льда и горечи вокруг теплого сердца, которое он прятал подальше.

— Что, если я дам вам гарантию, что к концу этого Великого Оборота он женится на дворянке?