Псы войны

– Ну конечно же! А вы согласитесь там переночевать?

– Считайте, что я сам это предложил, – ответил Дэвид с достоинством.

Рита просияла, а репортёр «Си-Эн-Эн» понял, что всё сделал правильно, и его шансы на взаимность резко возросли.

Роман тем временем развернул «тойоту» и повёл её по ночным улицам Алонца, прочь от реки и моста. Через четверть часа они въехали на площадь, освещённую фонарями. Хольц увидел светящиеся окна и решил, что это и есть редакция. Но это оказалась круглосуточная аптека. Здание издательско-типографского комплекса находилось на другой стороне площади, и в его окнах было темно.

– На ночь остаются два охранника и дежурный редактор, – пояснил Роман, пока они шли от машины к зданию. – Дрыхнут, наверное. Утром, часов в семь, придут типографские работники. А к девяти и мы подтянемся.

– О’кей, – Дэвид кивнул. – А где предстоит ночевать мне?

– В приёмной у главного. Это на втором этаже. Там есть роскошный диван для посетителей.

Так оно всё и получилось. Заспанный охранник открыл дверь и проводил ночных гостей на второй этаж. Предложенный диван Хольца вполне удовлетворил, тем более, что к нему сыскались подушка и плед. Корреспонденты «Летописи» чинно распрощались с американским тележурналистом и почти сразу ушли. Хольц выключил свет в приёмной, но ещё некоторое время стоял у окна, глядя с высоты на площадь. Он знал, что завтра утром его жизнь кардинально переменится, и хотел запечатлеть эти минуты в памяти навсегда, чтобы потом было с чем сравнивать и чем гордиться. Завтра он познакомится с членами редколлегии и спецкорами, узнает свежие новости и свяжется с офисом в Петербурге. Потом, вечером, удобно будет пригласить Риту в ресторан, предоставив ей право выбора, ведь он ещё совсем не знает города. А там – как получится. Однако уже сейчас Дэвид ощущал спокойную уверенность, что всё будет хорошо.

«Точка отсчёта, – подумал он, ложась на диван и укрываясь пледом. – Это новая точка отсчёта… Надо будет позвонить маме. Ей будет приятно услышать, что её сын снова в седле…»

С этой мыслью он уснул.

Дэвида Хольца разбудил громкий звук разбившегося стекла. Он сразу сел и настороженно огляделся вокруг. В ту же самую секунду со звоном разлетелось второе оконное стекло, а по полу покатился кусок белого кирпича.

– Shied! – ругнулся репортёр «Си-Эн-Эн» и проворно вскочил на ноги.

Он пересёк приёмную, но подошёл к окну сбоку, опасаясь нового камня. С осторожностью выглянув наружу, Хольц увидел, что в рассветном сумраке по площади бродят какие-то люди. По одежде это были гражданские – наверное, местные жители. Некоторые из них собрались в группы, переговариваясь и покуривая. Другие держались особняком. Двое молодых людей в кожаных куртках стояли под самыми окнами. Они разворотили бордюр у клумбы и выбирали кирпичи. На глазах у Хольца один из молодых людей выпрямился и швырнул новый кусок кирпича прямо в тележурналиста. Но замах оказался слабым, и кирпич не долетел до цели, отскочив от подоконника. Дэвид инстинктивно отпрянул, но потом любопытство пересилило, и он снова припал к окну.

Дальнейшие события развивались так. Из припаркованной на редакционной стоянке «тойоты» вылез бритоголовый Роман и грозно прикрикнул на хулиганов. Те не обратили на него внимания, и тогда спецкор «Бьярмскринглы» двинулся прямо на них. Однако добраться до молодых людей в кожанках у него не получилось. Из бесцельно слоняющихся по площади местных жителей вдруг выделилось две группы. Одна группа пошла наперерез Роману, вторая – к оставленной им «тойоте». Не прошло и минуты, как бритоголовый спецкор оказался окружён плечистыми субъектами самого неприветливого вида. Сообразив, что при соотношении один против шести выйти из схватки победителем вряд ли удастся, Роман быстро заговорил, указывая то на окна редакции, то на хулиганов с кирпичами. А затем неожиданно для всех сунул руку за пазуху и вытащил пистолет. Стрелять он ни в кого не стал, но вид оружия подействовал на окруживших его субъектов – они расступились, и Роман быстро зашагал к входным дверям издательско-типографского комплекса.

– Пидор биармский! – громко выкрикнул ему вслед один из плечистых.

В тот же момент вторая группа принялась крушить «тойоту». В руках местных жителей появились тяжелые арматурные стержни, и самый смелый из них с задорным гиканьем ударил стержнем по ветровому стеклу. Стекло хотя и покрылось трещинами, но выдержало этот первый удар. Но тут посыпались новые, и вскоре у «тойоты» не осталось ни одного целого стекла.

Роман приостановился, глядя, как рушат его машину, но тут один из молодых хулиганов бросил в него кирпич, попал в спину, и спецкор предпочёл ретироваться. И правильно сделал.

Через минуту Роман ворвался в приёмную, буквально трясясь от ярости.

– Отойдите от окна! – тут же потребовал он у Хольца. – Не хватало нам ещё, чтобы вас подстрелили. Но какие всё-таки уроды! – он нервно заходил по приёмной, потом швырнул на секретарский стол пистолет и сел в кресло, обхватив голову руками.

Дэвид взял оружие и сразу понял, что это газовый «пугач» – он хорош только в замкнутом пространстве, на открытом воздухе эффект от него близок к нулю.

– Нужно что-то делать, – сказал корреспондент «Си-Эн-Эн» Роману, возвращая пистолет на место. – Нельзя сидеть просто так.

– Ты прав, – согласился спецкор «Бьярмскринглы», подняв голову. – Нужно действовать.

Затем порывисто придвинулся вместе с креслом к столу и снял трубку телефонного аппарата. К удивлению Хольца, он не стал звонить в милицию, а сначала набрал номер нынешнего владельца издательско-типографского комплекса. Вкратце изложив ситуацию, он выслушал ответ, затем начал набирать новый номер. В течение пятнадцати минут Роман обзвонил руководство издания, и на лице его появилась торжествующая улыбка.

– Всё складывается наилучшим образом, – сказал он, заметив вопросительный взгляд Хольца. – Продержимся полчаса, а там из Белогорода ребята подтянутся.

– Какие «ребята»? – уточнил Дэвид, хотя и сам уже догадывался, о ком идёт речь.