Красноармеец.

– Шутишь, значит?

– Какие шутки? Ваша аненербе вон шаманов тибетских вывезла в Германию и работает с ними. Чем я хуже? Я лучше шамана.

– Откуда ты знаешь о секретной организации Третьего рейха, мы ещё выясним, как и то, откуда сведения получал. А пока пусть тебя оденут. До Берлина добираться воздухом будем, а наверху холодно.

Он отдал несколько приказов на немецком и продолжил общаться с генералом, а меня вывели из кабинета и выдали слегка ношеную форму командира РККА. Ряженых ограбили? Впрочем, знаков различия не было.

Я надел форму, сверху снова шинель, потом шапку, на ногах валенки. Ух, отогрелся. Вскоре пришлось снимать шинель и шапку: в здании довольно тепло было. Меня покормили – ну наконец-то, а то кишка кишкой играет. На первое был горячий суп-гуляш из овощей с мясом, ничего так, а вот второго не было. Хотя супа было много, я наелся. Выдали ещё два куска хлеба, сыр и чай – для офицеров, не эрзац.

Снаружи уже темнеть начало, когда мы собрались, и поехали куда-то за город. Я в легковом авто с полковником, плюс два бронетранспортёра. Генерал, к сожалению, не с нами.

Уехали мы недалеко, на полевой аэродром, где разместилась фронтовая авиация. Нас ожидали: тут стоял трёхмоторный транспортный самолёт. Вот и меня туда, причём попутным грузом, так как были ещё мешки с почтой и пяток офицеров. Генералов не было.

Меня связали, чтобы не доставлял проблем. Вскоре самолёт разогнался, оторвался от полосы и, гудя моторами так, что будь у меня пломбы, они бы все повылетали, натужно потянул в сторону Германии.

А вот теперь можно бежать. Германия мне интересна, но только при условии, что я войду туда с советскими армиями.

В самолёте находились полковник с двумя подручными, оба офицера, шесть попутных пассажиров – пять офицеров и один гражданский – и экипаж. Остальное место занимала почта, так на мешках было написано. Жаль, Гудериан соскочил, не досталось мне счастья лететь с ним на одном самолёте.

Медлить не стал. Мы ещё набирали высоту, когда верёвки, которыми я был связан, исчезли, а в обеих руках у меня появилось по парабеллуму. Открыв огонь, я сначала убил обоих офицеров из охраны, потом полковника (он мне не нужен), а затем в быстром темпе завалил и остальных, кто был в салоне. Тут вдруг в салон заглянул лётчик с пистолетом в руке, я и их расстрелял через стенку. Пробежавшись, сделал контроль.

Самолёт вёл себя странно, но пока летел. Первым делом я подошёл к полке у кабины, где лежали парашюты, три штуки. Если бы их не было, я трижды подумал бы, прежде чем устраивать стрельбу. Причём на лётчиках парашюты были, а вот на пассажирах почему-то нет.

Путаясь в ремнях, я сумел застегнуть парашют. Потом собрал документы, ремни с пистолетами, поискал что ценного – так, мелочь была. Затем, открыв дверцу самолёта, который летел уже как-то боком, шагнул наружу и дёрнул кольцо. К счастью, купол открылся штатно, и дёрнуло серьёзно. А правду говорят, что некоторые парашютисты от рывка при открытии парашюта получают контузию. Хорошо, что челюсть сжал, а то лязгнул бы зубами.

Самолёт, гудя, скрылся в ночи, а я медленно куда-то опускался. Вряд ли далеко от Мценска улетел, ставлю километров на пятьдесят. Постараюсь вернуться, пристрелить генерала (снайперка при мне) – и к своим, а то мало ли что подумают. Да и наша дивизия хорошо наступает, стоит держать прежний темп. Как же достали меня немцы с этим автоматом, бесят.

А вот и земля. Похоже, тут железная дорога: рельсы блестят, а шпалы под снегом в темноте не видно. Приземлился на склоне, кувырком пошёл вниз. Уф, не поломался. Собрал купол, убрал вместе с парашютной сумкой в хранилище, на ноги лыжи, палки в руки и рванул в сторону Мценска. Стоит поторопиться.

И тут мне повезло: со спины меня нагонял эшелон. Быстро убрав лыжи и палки, я поднялся на насыпь, лёг на снег и, когда меня обдало паром и теплом, разбежался и ухватился за подножку. Так и устроился в нише под вагоном. А в эшелоне пехоту везли.

Доехал я за час: оказался ближе к городу, чем думал. В городе эшелон сбросил скорость, и я соскочил. Отбежал к зданиям, осматриваясь. Дрон использовать не смогу: снегопад, нелётная погода. Придётся так. Вот я и крался, надев белый маскхалат, и в случае опасности просто на снег ложился.

Так я добрался до центра. Не сразу, но нашёл здание, где меня допрашивали. А там свет горит. Любопытно. Машин у здания почти нет, одна легковушка; если бы генерал был, их было бы куда больше. Стал искать по городу, нашёл скопление автомашин. Похоже, штаб армии тут, но здесь генерал или где отдыхает, не знаю.

А тут раз – на крыльцо вышли аж три генерала, и Гудериан среди них. Закурили. Время – восемь вечера. Я с ромбового часы снял и себе на кисть надел, так что время точное. Быстро достав СВТ, поменял магазины – вставил тот, где патроны с разрывными пулями, сам надпилы делал. Взвёл затвор и зачастил выстрелами. Успел по паре пуль в каждого генерала всадить – это наглухо, – а затем и в других офицеров, пока магазин не опустел. Тут расстояние – четыреста метров, вполне хорошая дистанция.

А вот что теперь делать? О путях отхода я как-то не подумал. Так что рванул прочь, надеясь, что пронесёт. Где бы заныкаться? Сильно сомневаюсь, что смогу теперь покинуть город. Сейчас всех поднимут, от гарнизона до всех частей, находящихся на территории города. Чёрт, что ж я раньше об этом не подумал?! Могут быть репрессии среди мирных жителей: расстреляют в отместку, немцы это любят, ничуть не смущаются и не стесняются. Помнится, они поступают так, если не могут найти виновных. Значит, придётся уходить с перестрелкой, уводить немцев от города. Шанс, конечно, мизерный, что горожанам не достанется, но он есть. Да мне жить тошно будет, если узнаю, что из-за меня горожан расстреляли.

Решив так, я изо всех сил рванул прочь. Тут склады, есть шанс укрыться, пусть и временно. Перебрался через забор, это оказалось несложно: с моей стороны был сугроб в полтора метра. Срезав из ППШ часового у ворот большого склада и постреливая дальше, где были ещё часовые у пакгаузов, тоже палившие по мне, я подбежал к складу и просто убрал кусок ворот с замком, бросив их тут же. Улика, конечно, но я всё равно планирую сжечь склад.

Проникнув внутрь, я быстро осмотрелся с помощью фонарика. Луч света заскакал по стеллажам, и я понял, что нахожусь на складе медикаментов. Судя по крикам снаружи, склад окружали. Я быстро установил растяжку на воротах, гранату усилил противотанковой и побежал вглубь, быстро осматривая надписи на упаковках.

Нашёл самое ценное, что тут было – пенициллин. Я на него и рассчитывал, когда понял, куда попал. Правда, было его тонны две, а я смог забрать лишь шестьсот килограммов: больше места не было. Подумав, выложил часть трофейного оружия и бочку с бензином на двести литров (потом ещё добуду), и взял ещё триста кило в упаковках. Причём ящики не брал, это лишний вес, вскрывал и в бумажных упаковках прибирал. Кроме пенициллина взял также одну упаковку стеклянных шприцов.

Ну а потом я вскрыл бочку с бензином и опрокинул её, а из канистры разлил дорожку до стены склада. Убрал кусок стены (а хранилище полное, пришлось часть вещей выложить, чтобы его взять, а потом, когда кусок выкинул, вещи обратно вернуть) и, перебравшись в соседний склад, поджёг бензин. Вовремя успел, как раз граната рванула у ворот. Снаружи вопили немцы.

А я двинул дальше и, поднявшись по стеллажу, забрался к самой крыше очередного склад. Когда убрал часть крыши, внутрь упал целый сугроб. Я вылез на крышу и осмотрелся. Батальона два немцев суетились у полыхающего склада, а все остальные склады были окружены цепочкой солдат. Обложили, гады.