Балтийская Регата

Итогами первого боевого крещения Банщика стали непоколебимая вера в целительные свойства русской бани и парилки, в частности, а также беды войны, обрушившие на его голову со всей идиотской силой невзгоды бездомного. Надо сказать, что если краснофлотцам было выделено место в спальном корпусе, как называлась обычная казарма в бесчисленных равелинах и казематах крепости, ввиду полной невозможности выделения спальных мест на борту буксира в силу форсмажорной тесноты на борту последнего, то Банщик жил, или существовал, как кому нравится, в прекрасной каюте капитана общей площадью два квадратных метра через переборку от гальюна и через соседнюю переборку от камбуза. И то, и другое помещения были не больше, чем по одному квадратному метру, но ключевое слово в этой печальной повести всё же именно были, нет не так, а БЫЛИ. Так будет вернее.

С героической гибелью буксира погибла не только сама каюта и гальюн с камбузом, но и одежда, еда и небольшие денежные накопления младшего лейтенанта. И, если с отсутствием гальюна и даже камбуза можно было как-то мириться, то с отсутствием чистой одежды и денег мириться было совершенно невозможно. Хорошо, что он взял с собой в баню предмет его особой гордости, офицерский ТТ и очень жалко, что он не взял с собой магнитный компас — единственную вещь, которая связывала его с довоенной специализацией.

Пришлось идти на поклон к снабженцам и, конечно, начфину. Ох уж эти мне снабженцы. Оказалось, что выбить задолженность по зарплате и небольшой аванс было легче, чем кальсоны у снабженца, да что там кальсоны! Даже носовой платок и тот был, похоже, неземной роскошью буржуев.

Ребром встал вопрос о квартире. При наличии денег оное могло бы быть довольно быстро осуществимо, но с гибелью вверенного ему имущества в виде буксира портового номер… в бою с превосходящими силами противника, основания для зачисления на довольствие, в том числе денежное, пропало как сон в летнюю ночь. Восстановить «статус кво» в этом вопросе не представлялось возможным ввиду отсутствия свободного буксира в наличии. А буксир, надо вам сказать, инженерное сооружение способное плавать, да ещё не как шишка в проруби, а по заданной траектории, да ещё толкая или буксируя что-то очень важное по поверхности воды иногда даже в шторм. Это вам не полуторку собрать на конвейере, а гораздо дольше и сложнее, и уж точно не в условиях начального периода всеобщей войны и неразберихи. С танками или самолетами всё просто. Подбили тебя и, если повезло, и ты не сгорел полностью, а только чуточку поджарился, тебя несут, или везут, или сам ползешь по заснеженному лесу в госпиталь. В госпитале тебя штопают, а там и на завод принимать новое железо. Никаких тебе сложностей, одна голая правда войны и не более.

Да и с буксиром, надо сказать, все просто в плане его списания. Пишется акт на списание ввиду полного отсутствия всякого присутствия, ставится несколько подписей заверяется печатью и иди Вася на все четыре стороны света. А вот куда идти, этому самому Васе, сиречь Банщику, нигде прописано пока не было. И как-то так получилось, что все про Банщика и остатки его команды в штабе забыли в связи с полной неразберихой эвакуации конвоями флота сначала из Либавы (Лиепаи), а затем и из Ревеля (Таллина, Таллинна). И то сказать, там десятки тысяч людей заживо утонули, а тут один Банщик без койки. Понимать надо момент истины или истину момента.

Поэтому весь в печали от суровой правды бытия на театре военных действий серо-седой Балтики, бывший капитан буксира, бывший Балтийский краском флота поднял правую руку вверх, как моряки Кригсмарине Дёница, но в отличие от них, резко опустил ее вниз, решив решать проблемы по мере их поступления, отсортировывая по мере важности. Первое, что пришло ему в голову, было просто домыться и пошёл он, куда и посылали его отцы-командиры хором, а именно, в баню.

Вы наверняка спросите почему он не купил себе чекушку и не сел где-нибудь в кустиках «поправить нервы». Отвечаю совершенно честно, тогда люди были как люди и не особо употребляли спиртное, а Банщик вырос в семье, где, как это ни странно для современной России, никто никогда не пил и не курил.

Вершители судеб или не понукай Судьбу

Даёт тебе жизнь несомненно Бог. Он-же и ведет тебя по жизни с помощью своих Ангелов Хранителей. А вот Судьба штука сложная и, как девушка на выданье, не предсказуемая. Слишком она заглядывается на Демонов и чертей разного рода. Ей то от этого, похоже, чё-то и перепадает, а вот тебе все эти фортели явно будут не по душе. Демон вертит тобой чертями-искусителями, которые, зачастую, переодеваются в одежды Ангелов Хранителей как абверовцы или спецназовцы батальона-полка-дивизии «Бранденбург-800». А подсыпают непосредственно тебе подлянки, похоже, черти на пенсии. Иной, слабосильный, кинет тебе детскую лопаточку несчастий и затихнет, устав. А другие, ещё полные силы и злости, сыпят тебе полными лопатами, и, если Бог спит или в отпуске, а Ангел хранитель немощен по старости или ещё не вошел в силу по молодости, то тебе просто нет продыху и полная труба. Я это давно просёк. Ещё ничего, если Бог только спит, а вот если он уехал резвиться на свои Канары или на свои Мальдивы, а Ангел Хранитель «мышей не ловит», то чёрная полоса жизни прёт не переставая. Можешь хоть молится или умолять — никто Там тебя не слышит годами и даже десятилетиями. Но с другой стороны, если ты будешь докучать Ангелу Хранителю бессистемными просьбами, то он, наплевав на всё, начинает тебе помогать во всём, а вот тут уж держись. Он такого напомогает, чего и чертям не снилось. Вывод, не понукайте Судьбу, господа, себе дороже выйдет.

В бане было приятно и тихо. У кассы не было очереди и в будочке сидела излишне толстая, но приятная женщина неопределенного возраста, которую звали Ида Яковлевна Живолюб. В обязанности её входило несколько дел сразу обелечиванье помывающихся, выдача полотенец и простыней, продажа веников и мыла, иногда завозили одеколон «Шипр». Она была очень душевной по жизни и коммуникабельной, по существу.

Банщик был завсегдатаем заведения мадам Иды. После баньки с парной мужик как ребёнок и ему для полного счастья не хватает только соски. Банщик не был исключением из правил. После парилки ему хотелось посидеть и помечтать о дальних странах, неграх и прочих интересных вещах, включая мулатку, похожую на Клавку. Вот он и присел на скамеечку для ожидания очереди на помывку в это неспокойное время совершенно пустую. Мечта за мечтою привели его к текущему моменту бытия и сразу стало муторно. Ида Яковлевна, которой было скучно, понаблюдала за парнем и ей захотелось с ним поговорить. Как уж состоялось знакомство, как завязалась беседа, я на сегодня не помню, только финалом переговоров стала совместная прогулка до дома Иды Яковлевны и даже небольшой ужин жареной картошкой и чаем. В доме нашлась комнатушка для бывшего пирата портового плаванья, а согласие на отсрочку платы за угол стало по сути подписанием коммерческого договора на поднаём жилой площади.

Лейтенант свалился на приятную свежую и чистую кровать и от полноты чувств и усталости мгновенно заснул.

Пробуждение было тоже довольно приятным. Он поел тем, что было оставлено на столе и пошёл в штаб. Так прошло пара — тройка дней, а возможно и больше.

В штабе о нем всё же не забыли. Сначала появился фотокорреспондент из многотиражки, который сфотографировал бывшего капитана, пообещал фотографии, да так и не исполнил обещания. Потом ему вручили медаль. Медаль, конечно, не орден, но тогда, на пороге осени сорок первого, это был редчайший случай. Потом он принял под командованье взвод берегового обслуживанья причалов и стал мотаться, как и прежде, по всему порту, правда уже не на буксире, а на своих двоих. Швартовки-перешвартовки, перенеси то или подмети причал. Мало ли работы у береговых матросов.