Страница 24 из 91
А ещё говорят, менты тупые! Этот начинает понимать и оправдывается:
— Помнишь, как Жеглов говорил в фильме? Вор должен сидеть в тюрьме!
— Точно, коселёк, коселёк, — приятно смеётся женщина, вспоминая известный фильм.
— А не кажется ли неправильным то, что закон вы нарушили оба, а находитесь по разные стороны решётки? Вы же оба преступники? — резко спросил я, глядя прямо в глаза менту.
— Я раскрывал дело, ловил воров! — веско говорит опер.
— А вот если я буду вести твое дело о фальсификации доказательств и тебе патрон подкину? Ты признаешься в преступлении, тебя накажут, я тоже буду прав? — не отрываю взгляд от замешкавшегося парня я.
— Ты не понимаешь, парень, он же для всех нас нарушитель закона! — тупо аргументирует женщина, кладя мне свою руку на колено. — Что такое патрон? Мелочь.
Я начинаю возбуждаться, она ещё ноготочками колено сжала! Блин, а у меня уже с Лизкой всё на мази! А тут такая нимфа! И кольцо сняла, значит, ищет приключений.
— А потом он нас с тобой живыми закопает, и тоже для пользы дела. Ты разве не видишь, у человека профессиональная деформация. Он решил, что раз он из милиции, то может нарушать закон, ради общего блага пока, а потом только ради своего нарушит, сначала патрон, а потом ещё что-нибудь серьёзнее?
— Слышь, шкет, ты бы рот прикрыл, а то полетишь без самолёта, — наконец находит аргумент изобличенный преступник.
— Ну, давай, рискни своей жопой, — ощериваюсь я, и морда у меня в этот момент, я знаю, неприятная.
— Я с тобой по прилёту поговорю, посмотрим как ты будешь борзеть в наручниках в КПЗ! — угрожает мне мент.
— А что, интересно, я нарушил? Сел не на своё место? Так ты же сам моё занял, — делаю удивлённые глаза.
— Найдем за что, у меня брат в Домодедово работает, меня как раз встречает, так что, готовься! — угрожает лейтенант. — По почкам получишь, осознаешь!
— Мальчики, ну вы чего! — пытается помирить нас девушка с добрым и большим сердцем и красивой и большой грудью.
— Вот видишь! Это и называется профессиональная деформация, он уже свои личные счёты и неприязнь ко мне хочет решить незаконным путём, садя в КПЗ невиновного человека, — говорю я, не понимая, зачем я начал спорить, ну сел на моё место и пусть сидит.
— Анатолий, ты что ли? — по проходу движется ко мне смутно знакомый мужик в форме майора.
Самолёт взлетел и уже можно идти в туалет.
— Я, товарищ майор! Пока на свободе! — встаю и протягиваю руку ему.
— Видел, видел твой бой в финале, молодец, не посрамил честь общества «Динамо»! — А мы тут с подчинённым в Москву собрались, — кивает он на сдувшегося летёху. — А почему «пока на свободе»?
— Да меня же ваш подчинённый с помощью брата, работника милиции в Домодедово, хочет закрыть в КПЗ и там бить по почкам! — с радостной улыбкой ябедничаю я.
— Вадим! Аграев! Ничего пояснить не хочешь? — грозно спрашивает майор.
— Никак нет, не было такого! — врёт, как дышит, мент.
— Было! — неожиданно говорит девушка. — Он обещал! И про брата, и про КПЗ, и по почкам. — Попросите его не ссориться больше, и Толя тоже не будет критиковать Вадима.
— Аграев! Кусок говна! Вот почему, где ты — везде дерьмо? Что ты за мудак? — вспылил майор.