Страница 17 из 91
Дверь тоненько застонала и отворилась, приглашая меня войти в легкий сумрак, пронизанный разноцветными лучами, льющимися из витражных окон. В них кружились пылинки, потревоженные сквозняком, и все это выглядело очень сказочно.
Осторожно ступая по скрипучей деревянной лестнице, я поднялась на самый верх и передо мной возникла еще одна дверца с темной, потертой поверхностью. Она была не заперта и через секунду я уже стояла в круглой комнатке с каменными стенами, двумя окошками, почерневшими балками под куполообразным потолком и золотистыми деревянными полами, покрытыми толстым слоем пыли.
Здесь была масса старых вещей — сломанные стулья, облезлые кресла, громоздкое трюмо с перекошенными дверцами и мутным зеркалом, ковры и даже настоящие рыцарские доспехи. Испытывая невероятное восхищение, я прошлась между всем этим «богатством» и остановившись возле большого сундука, с трепетом приоткрыла его. Он был полон старинных нарядов и не смотря на то, что почти вся одежда оказалась испорченной мышами, я обратила внимание на дорогие ткани, из которых она была пошита — бывшие хозяева имения явно любили выпендриться.
Второй сундук был меньше и внутри него я обнаружила странные вещи — небольшое деревянное колесо с остатками свечей и засохшими веточками какого-то вечно-зеленого дерева, корзинка с клочками полуистлевшей блестящей бумаги, в которую некогда было что-то завернуто и лепешки, превратившиеся в камень — видимо поэтому их даже мыши есть не стали, предпочтя бархат и парчу.
Да это же атрибуты Рождества! — догадалась я. К колесу со свечами, конечно, были вопросы, но остальное точно имело отношение к зимнему празднику. Скорее всего, в блестящую бумагу были завернуты орехи и сладости, превратившиеся со временем в труху. Я встряхнула корзинку и под всем этим мелким мусором заметила деревянную фигурку ангела.
Мое сердце затрепыхалось, будто пойманная пташка и осторожно стряхнув с него пахнущую плесенью прель, я поняла, что это тот же самый ангел, которого мне продал мальчишка в той, прошлой жизни, только с единственным отличием — он не был стеклянным. Те же расправленные крылья, те же молитвенно сложенные на груди руки и опущенная головка с нимбом. Что это? Совпадение?
Так, нужно успокоиться и не искать знаки там, где их возможно и нет.
Я присела в кожаное кресло, из треснувшей спинки которого торчал конский волос, и задумчиво уставилась на корзинку и все, что в ней лежало. А ведь, скорее всего в этом времени еще нет рождественских украшений и всех тех прелестей, какими славился светлый праздник Рождества…
— А почему бы тебе не взяться за пошив игрушек? — вслух произнесла я и ощутила прилив энтузиазма. Я этим занималась всю жизнь, мне нравилось возиться с игрушками и любимое занятие вполне могло скрасить мои вечера. Можно начать с сундука со старыми нарядами и вырезав из них уцелевшие куски, заняться кройкой…
Настроение мое моментально поползло в гору и поставив корзинку на место, я покинула башенку с твердым намерением организовать себе приятный досуг. Главное подготовить ткани.
Тетушка Лонджина с изумлением выслушала меня, но все-таки достала из ящика огромные ножницы и предложила:
— Если вы так хотите заняться шитьем, я помогу. Пойдемте, ваше сиятельство.
Мы перетрясли сундук, выбрали самые крепкие платья, накидки, камзолы и сорочки, после чего тетушка Лонджина аккуратно вырезала из них ровные куски и сложила их в стопочку.
— Их нужно постирать и высушить на солнышке, чтобы избавиться от запаха плесени. А уж тогда займетесь остальным… И откуда такое желание рукодельничать? Что вы хотите шить из этого, ваше сиятельство?
— Увидишь, — загадочно ответила я, не желая пока раскрывать свои секреты. — Обещаю — тебе понравится.
— Ну, хорошо, — она весело пожала плечами. — Займите ручки, графинюшка, все веселее будет.
Мы уже собрались покинуть комнату, когда мой взгляд упал на колесо с огарками свечей и я спросила:
— Что это, тетушка Лонджина?
— А это, ваше сиятельство, раньше использовали вместо подсвечников, которые мы сейчас ставим в Адвент. Разве я не рассказывала вам эту историю?
— Нет, — я покачала головой, не особо понимая, что собой представляли подсвечники Адвента* и для чего были нужны. — Никогда.
— Один добрый человек по имени Иоганн, взял на воспитание нескольких детей из семей бедняков, — начала свой рассказ тетушка Лонджина. — И малыши, в ожидании праздника, постоянно спрашивали воспитателя, когда же наступит Рождество. Чтобы дети могли отсчитывать дни до праздника, он украсил деревянное колесо девятнадцатью малыми красными и четырьмя большими белыми свечами… Каждое утро малыши зажигали по одной маленькой свечке, к которым по воскресеньям добавлялась большая свеча. Дети очень полюбили этот обычай, и вскоре колесо превратилось в настоящий венок — его оплели можжевеловыми ветвями, красными и зелеными лентами, украсили шишками, а в середину ставили ангела с серебристыми крыльями.
— Какая красивая история, — я задумчиво закусила губу, вспоминая рождественские венки на дверях в наше время. — Мне очень нравится такой обычай.
— До Рождества еще далеко, — тетушка Лонджина направилась к дверям, засунув подмышку ворох ткани. — А стоит заговорить о нем и в душе светло делается… Дух его согревает…
Я шла за ней, краем уха слушая то, что она говорила тихим голосом и в моей голове уже плясали, водили хороводы и кружились выкройки гномов, оленей, елочек, снеговиков и остальных рождественских персонажей. Ими можно было украсить елку, ими можно было бы играть, их можно было сделать в форме подушечек… Только для этого нужны были хорошие ткани, ведь того, что удалось нам нарезать из старого тряпья, было ничтожно мало, да и его качество оставляло желать лучшего.
Весь оставшийся день я провела витая в своих идеях, и даже кое-что нарисовала, вооружившись гусиным пером. К этому занятию мне еще нужно было приловчиться и прежде чем у меня вышло нечто похожее на эскиз, я наставила огромных клякс и чуть не перевернула чернильницу. Возможно, стоило попробовать рисовать угольком? Это было бы намного удобнее и чище.
Ночью мне снились игрушки, венки, сияющие ели и ангел с серебристыми крыльями, а под утро почему-то привиделся нахальный герцог, повстречавшийся мне на рынке. Вот тебе-то что нужно? Сон улетучился, и сладко потянувшись, я села в кровати. Сегодня ужин у баронессы Андерсен… Еще то испытание. Мне пришло в голову, что на нем вполне могли быть люди, которые лично знали графиню и тогда придется тяжко. Но не прятаться же мне вечно в своем мрачном имении? Еще чего обзовут ведьмой и сожгут на костре…
Я передернула плечами, отгоняя нелепые мысли и поставила босые ноги на прохладный пол. Как бы оно ни было, мне нужно выглядеть очень достойно. Гардероб графини оказался довольно внушительным и все наряды были дорогими и шикарными, так что, мое появление на ужине должно произвести впечатление. А почему бы и нет?
____________
*Подсвечник Адвента— 4 свечи на подсвечнике или подставке. Первую свечу зажигают в первый адвент (4-ое воскресенье от Рождества), она должна сгореть в этот день на одну четверть. Потом во Второй Адвент зажигают первую и вторую свечи, в Третий — уже три, а в Четвертый Адвент (последнее воскресенье перед Рождеством) зажигают все 4 свечи, и получается, что первая — самая маленькая, четвертая — самая большая.
Глава 9
Ближе к вечеру погода совершенно испортилась — поднялся ветер и снова полил холодный дождь, с нарастающей силой барабаня по стеклам. Все собрались на теплой кухне и попивая чай, обсуждали мой визит к соседям.