Страница 14 из 91
— Добрый день, ваша светлость, — она поклонилась и я поняла, что этот невоспитанный хам — дворянин.
— Графинюшка??? — голос незнакомца взлетел вверх. — Как неожиданно…
Я медленно повернулась и криво усмехнулась ему.
— Именно так. Всего доброго.
Антон оторвал взгляд от сцены и посмотрел на нас.
— Мы что, уже уходим?
Похоже, он ничего не слышал — и слава Богу.
— Да, нам пора, — я обошла этого злобного и хамоватого гиганта, стараясь не задеть его даже подолом юбки, и он это понял, провожая меня гневным взглядом. После случившегося мне уже не хотелось оставаться на ярмарке — настроение было безнадежно испорчено.
Когда мы уже стояли возле телеги, наполненной продуктами, я поинтересовалась у тетушки Лонджины:
— Кто этот мужчина, которого ты назвала «ваша светлость»?
— Герцог Эрлинг Хоконсон, — ответила женщина, продолжая с удивлением рассматривать мой наряд. — Если бы покойный граф позволял вам чаще бывать в обществе, вы бы знали, что это самый надменный, самый напыщенный и самый богатый человек во всей Дорвегии. Вы мне скажете, откуда эти юбка и блуза и почему вы в них?
— На меня перевернули кувшин со сметаной, — ответила я. — А супруга Айджа предложила мне одежду своей дочери.
— Вот неприятность… — тетушка Лонджина покачала головой и спросила: — О чем герцог говорил с вами?
— Спросил мое имя, — солгала я, чтобы не повторять все те гадости, которые наговорил его светлость, и не расстраивать ее. — Но я даже ответить не успела.
— То-то он удивился когда я назвала вас графинюшкой, небось думал, что вы деревенская девушка и решил приударить! — фыркнула тетушка Лонджина и указала на телегу. — Посмотрите, сколько мы всего накупили! Этого надолго хватит!
Уже садясь в экипаж, я посмотрела назад и увидела, что Хоконсон в компании молодого мужчины стоит под раскидистым дубом и наблюдает за мной прищуренным взглядом. Смотри-смотри…
Когда мы вернулись в имение, меня ждал сюрприз — возле главного входа стоял экипаж.
— Ваше сиятельство, у нас гость, — ко мне подошел Франц, испачканный сажей, и кивнул в сторону дома. — Ждет вас.
На кухне сидел худощавый седой старик с тростью, и на его лице застыла вся скорбь мира. Одет он был хорошо, даже очень, а это говорило о том, что в деньгах он недостатка не испытывал.
— Ну, здравствуй дочь, — сказал он, окидывая меня недовольным взглядом. — Собирайся, ты возвращаешься обратно.
Папаша — игрок. Любопытно, с чем он прибыл?
— В каком смысле «обратно»? — я опустилась на стул напротив него и подперла голову кулачком, приготовившись к интересной беседе.
— Ты действительно не понимаешь или притворяешься? — он раздраженно стукнул тростью по полу. — Хватит этих игр, Астрид! Ты должна вернуться в дом своего мужа! Немедленно!
— Зачем? — мне действительно было интересно, чем он аргументирует свои пожелания или скорее приказы. — Я только уехала оттуда.
— Ты должна вернуться обратно и выйти замуж за Валентина! — прошипел старик, покрываясь красными пятнами. — Или ты считаешь, что я должен жить в нищете из-за твоих капризов?! Этому не бывать! Не бывать!
— А теперь послушайте меня, — я поднялась и уперлась руками в стол. — Я не собираюсь никуда возвращаться, а тем более выходить замуж за кого бы то ни было, чтобы обеспечить вам безбедную жизнь. Я понятно изъясняюсь?
Он замер, глядя на меня большими глазами. Его губы тряслись от возмущения, а костяшки пальцев, сжимающие трость, побелели.
— Если ты сейчас не пойдешь собираться, я заставлю тебя это сделать! — он вдруг резво подскочил и замахнулся на меня бронзовым набалдашником.
Я вовремя отскочила в сторону, и он опустился на стол с такой силой, что дерево треснуло, и на пол посыпались щепки. В кухню тут же ворвались тетушка Лонджина и Нилс с Антоном и, охнув, женщина протянула:
— Святой Олаф! Что вы делаете, ваша милость?!
— Заткнись и не лезь! — рявкнул он и заорал таким голосом, что у меня волосы на руках встали дыбом: — Вон отсюда! Вооон!
Тааак… Это уже никуда не годилось. Папашку рвало от того, что после моего отказа Валентину, он останется без денег и ему будет не на что играть, а так же отдавать долги.
— Сейчас вы возьмете свой плащ и покинете мой дом, — ледяным тоном произнесла я, глядя прямо ему в глаза. — Или вас вышвырнут отсюда, несмотря на преклонный возраст.
Я подошла к дверям и распахнула их.
— Прошу вас.
Он побледнел и растеряно посмотрел на свою трость, словно удивляясь, почему она не напугала меня должным образом. Потом взял свой плащ, висевший на спинке стула, и направился к выходу. Остановившись возле меня, он скривился и гневно прошипел:
— Ты еще пожалеешь, дрянь. Я тебе обещаю.
— Прощайте, — вежливо сказала я в ответ, отчаянно желая наподдать ему под тощий зад. Вот так отец… Неужели можно так относиться к своему ребенку? К своей дочери?
Когда его шаги затихли в коридоре, и хлопнула входная дверь, только тогда тетушка Лонджина выдохнула:
— Как вы его, графинюшка… Я никогда не слышала, чтобы вы так со своим батюшкой разговаривали.
— Надеюсь, это был его последний визит, — ответила я и опустилась на стул, чувствуя, как дрожат руки. — У нас есть еще вино?
— Сейчас, ваше сиятельство! — Нилс бросился к буфету и достал оттуда кувшин. — Со вчерашнего осталось!
— Кто она? — Эрлинг наблюдал за девушкой, которая усаживалась в экипаж. — Почему я не знаю ее?
— Если рассуждать логически, то выходит вот что… — маркиз еле сдерживал улыбку, вспоминая, как она отшила его друга. — Она не слишком молода, а значит — либо замужем, либо вдова. Если вспомнить, кто из графов отбыл на тот свет, то их двое — старый Фосс и тридцатипятилетний Расмуссен. У Фосса умерло четыре молодых жены, и почил он, будучи вдовцом. Значит — Расмуссен. Он не приветствовал выезды своей супруги в свет, поэтому ее мало кто видел. Поблизости находится имение «Вит Миднатт», которое принадлежит семье Расмуссен и, смею предположить, что вдову отправили сюда, подальше от поместья и нового графа. А она прелестна и остра на язык, ты не находишь?
— Она невоспитанна, — герцог недовольно поджал губы, но его глаза неотрывно следили за отъезжающим экипажем. — Груба и несносна. Это видно по ее поведению. И какого черта она расхаживала здесь в деревенском платье? Разве это достойно женщины высшего сословия?
— Ты слишком придирчив, — усмехнулся Лукас. — Мне она показалась очень милой.
— Не надо! Пожалуйста! Я прошу вас! Я все отдам.
Мужчины удивленно обернулись, услышав тоненький голосок, и увидели, что неподалеку, за редкими зарослями, здоровенный мужик таскает за волосы худенького мальчишку.
— Проклятье, что там происходит? — Эрлинг направился туда, а Лукас последовал за ним.
Они обошли кусты жимолости, и герцог схватил мужчину за запястье.
— Остановись!
Тот раздраженно сбросил его руку и повернув голову уже собрался выругаться, но лишь открыл и закрыл рот, поняв, кто перед ним.
— Ваша светлость, этот паршивец украл у меня целого гуся! Вы себе можете представить? Жирного, здоровенного гуся, которого я кормил столько времени!
— Это правда? — Эрлинг посмотрел на мальчонку, глаза которого были полны слез.
— Правда, — тот шмыгнул носом и кивнул. — У меня дома голодная сестра и больная мама…