Страница 98 из 108
Он молча посмотрел на пятерых взрослых людей, сидевших за одним столом. Мэри и Абигейль кивали, неожиданно посерьезневший Джеми молча разглядывал нож, а Чарли выжидательно смотрел на Стюарта, пытаясь понять, куда тот клонит. Он и не думал признаваться в том, насколько сильно пугал его Маркус. Сэффрон казалась полностью погруженной в собственные мысли.
— Почти все мы так или иначе работали на Маркуса, мы зависим от него гораздо сильнее, чем большинство крестных детей зависит от своих крестных родителей. — Стюарт намеренно не смотрел никому в глаза и в особенности избегал взглядов Сэффрон и Абби. — Мы по-разному знакомы с Брэндом, у кого-то с ним сложились близкие отношения, у кого-то — не очень.
Я не собираюсь нарушать данных мною обещаний, я просто скажу, что он стал причиной многих и страшных несчастий для некоторых из нас.
Он старался говорить так спокойно, как только мог, и коротко поведал собравшимся все, что ему стало известно об обстоятельствах гибели отца и желании Маркуса замести следы.
— До этого момента, — сказал Стюарт, — я считал Маркуса изощренным приспособленцем, обаятельным злодеем, если угодно. Он казался мне человеком, который при всей своей подлости делает жизни других более интересными. Мне никогда не нравились его методы, но я готов признать, что сам восхищался им и ничего не мог с этим поделать. Он действительно великий человек. Если бы таких людей не было, жизнь была бы скучна. Но теперь, узнав правду, я больше не могу относиться к нему по-прежнему. Мне сложно воспринимать его мораль. Воплощение зла — это, может быть, слишком громко сказано, но мне никогда еще не приходилось встречать более лживого человека. Будучи сотрудником «Дармштадт Коммерцхаус», я нахожусь в затруднительном положении. О Корпорации Брэнда ходит масса дурных слухов. Думаю, вы тоже в курсе некоторых из них.
— Да, я слышала кое-что в Нью-Йорке, — кивнула Абби. — Мне нельзя раскрывать вам всех деталей, но у него, кажется, проблемы со свободными деньгами. Простите, но большего я сказать не могу.
— Я тоже слышала разные истории, — подхватила Мэри, — их рассказывают в моем агентстве. Не знаю, можно ли им верить: чаще всего они исходят от его бывших работников…
— Именно, — перебил ее Чарли, — к таким источникам следует относиться особенно критически. Возможно, это просто обиженные неудачники. Стоимость корпорации Маркуса по-прежнему превышает двадцать миллиардов, не так ли?
— Двадцать шесть, если быть точным, — ответил Стюарт. — В него по-прежнему верят все. Но сколько это сможет продолжаться?
— Я не думаю, что он захотел бы пригласить нас на Бали, будь у него серьезные проблемы, — сказал Чарли. — Нас доставят туда на частном реактивном самолете. Я могу ошибаться, но банкроты так не отдыхают. Ты ведь не притащил нас сюда только затем, чтобы обсудить, как плохо у Маркуса идут дела, что, разумеется, не имеет никакого отношения к истине?
— Нет, — сказал Стюарт, — я не собираюсь обсуждать вопросы его финансового положения, равно как морали и этики. Меня волнуют куда более простые вопросы. Допустимо ли оказывать на людей такое влияние? Действительно ли Маркус — плохой человек? И, если да, то стоит ли нам что-либо с этим делать?
— Ну надо же! — усмехнулся Джеми. — Я словно снова на школьных дебатах. Помнишь старика Тэлбота-Джонса? — обратился он к Чарли. — Как он любил все эти моральные и этические головоломки: «Моя страна — за или против».
— Кончай нести вздор, Джеми? — прервала его Абби. — Это серьезный вопрос. Я согласна со Стюартом: это принципиальный момент. Если ты знаешь, что кто-то играет не по правилам, то нельзя оставаться в стороне, так ты сам становишься его соучастником. Собравшиеся здесь, возможно, знают о Маркусе больше, чем кто-либо. Если не мы остановим его, тогда кто?
— Так что же мы думаем о нем на самом деле? — спросил Чарли. — Мне всегда казалось, что как минимум некоторые из нас испытываю к нему слабость, — и он вызывающе посмотрел на Сэффрон. Она вздрогнула и отвернулась.
— Я могу начать, — сказала Абби. — Я сейчас не скажу ничего нового, ничего такого, чего вы бы не слышали уже сто раз. Когда-то ради Маркуса я была готова на все. Я была без ума от него, отчаянно нуждалась в его одобрении и внимании. Теперь подумайте, что я должна чувствовать сейчас. Ведь он в ответе за смерть Поппи. Я так сильно ненавижу его, что просто не знаю, с чего начать. Он пользуется людьми, управляет ими, как марионетками, он самовлюбленный, лживый болван… детоубийца, чудовище! Этого достаточно? Я с легкостью могла бы продолжить.
Стюарт повернулся к Мэри, которая никак не могла решить, с чего начать.
— Я… Мне нелегко говорить об этом. Со мной происходили такие вещи, о которых я не могу рассказать. Просто не могу. Вы не обидитесь? — Сверкнув глазами, она прибавила: — Я ненавижу Маркуса! Я проклинаю его! Вот и все. Раньше я никогда не говорила этих слов. Я ненавижу его долгие годы. Все каникулы, которые он устраивал для нас, всегда были для меня сущей пыткой — с первого дня до последнего. Он подарил нам этот чертов «эм-джи», на котором разбился Криспин. И он сделал со мной такое, чего я никогда не смогу простить ему.
Чарли раздумывал: «Почему я не захватил с собой диктофон? Как мне все это запомнить? Маркус был бы вне себя».
— А как насчет тебя, Джеми? — продолжил Стюарт.
— Маркус — настоящий подонок. Если бы я рассказал вам половину того, что знаю, вы были бы в шоке. Волосы встают дыбом! Я не доверяю ему ни на грош. Я бы сказал, что он очень опасен. С ним нужно быть настороже.
— Сэффрон, ты хотела бы что-нибудь добавить?
— Я, как и Мэри, не хотела бы рассказывать о многом, — волнуясь, начала она, — мне больно вспоминать. Недавно я узнала… Я стараюсь об этом не думать, но это очень тяжело. Маркус к чертям разрушил всю мою жизнь. Почти уничтожил меня. Он просто злобный ублюдок. Вот и все, что я могу сказать о нем. Я закончила.
Эмоции говоривших производили на других сильное впечатление. Какое-то время все сидели в тишине. Потом Стюарт спросил:
— Чарли? Ты слышал всех. Теперь скажи нам, что ты думаешь о Маркусе. Ты работал на него на бирже и был его представителем на Дальнем Востоке.
Чарли не знал, что сказать. Он не мог понять, что испытывает к Маркусу. Его собственные жизненные перспективы на настоящий момент значили для него куда больше, чем отношение к крестному. Маркус так увлечен Флорой, и кто знает, что будет дальше?
Поэтому Чарли просто пожал плечами и попытался скрыть свое истинное отношение к Брэнду.
— Он удивительный персонаж. Живая легенда.
— И ты доверяешь ему?
— Настолько, насколько вообще можно доверять этим магнатам. Все они срезали углы по дороге наверх. Нельзя быть такими наивными.
— И так, я возвращаюсь к моему первоначальному вопросу, — сказал Стюарт. — Злодей ли Маркус и должны ли мы что-то предпринять?
Начнем по кругу, я жду ваших вердиктов — да или нет. Абигейль? Ты не против, если я начну с тебя?
Абби на секунду задумалась и ответила:
— Оба ответа — да.
— Мэри?
— Да и да.
— Джеми?
— Как я уже сказал, он полный идиот. Два однозначных да.
— Сэффрон?
Она кивнула:
— Конечно да.
— Таким образом, у нас четыре утвердительных ответа на оба вопроса. Я отвечаю так же. Остался только ты, Чарли.
— Вы что, действительно ждете от меня ответа? Прямо детский сад какой-то.
— Отвечай. Чарли, — настаивал Джеми, — да или нет?