Крестные дети

Джеми и Чарли катались по заливу наперегонки. Джеми играл нечестно, все время пытаясь протаранить приятеля сзади и оттеснить его вбок. Их смех разносился по всему пляжу — наконец-то даже Чарли смог расслабиться. Наблюдая за ними от бассейна, Стюарт подумал, что Джеми до сих пор выглядел неправдоподобно молодо. Ему было сорок три, не меньше, но с этого расстояния он с легкостью сошел бы за студента.

Зато его лучший друг Чарли за последние полтора года сильно постарел, чему способствовали тяготы развода и прочие неприятности, свалившиеся на его плечи.

На отмели их поджидали помощники, которые вытащили водные мотоциклы на песчаный берег. Не утруждая себя словами благодарности, Чарли ступил на сушу. Оглядываясь вокруг, он не мог заметить ни единого признака надвигающейся беды. Совсем наоборот: на Бали их, как всегда, доставили на реактивном самолете Корпорации Брэнда, вокруг суетились толпы слуг, а с неба светило тропическое солнце. Он верил, что слухи были сильно преувеличены, и, разумеется, это играло на руку соперникам Маркуса. Чарли очень хотелось надеяться на это. Будучи любимым крестным сыном, он не мог допустить, чтобы все пошло кувырком.

Само собой, за вчерашним ужином Маркус мог бы обойтись без своей разгромной речи. Ее никто не ожидал, но Чарли видел в этом всего лишь очередное проявление натуры крестного, у которого всегда была склонность к внешним эффектам.

Дик Матиас позвонил в домик для йоги. Маркус снял трубку.

— У меня здесь мистер Чошоку — япошка из Банка Оцука. Он не хочет ждать с выплатой. Теперь все зависит от вас.

Абигейль развернула ноутбук, чтобы солнце не светило в экран, и еще раз прочитала электронное письмо. В течение нескольких секунд она трепетала от ужаса и радости по поводу того, что ей предстояло сейчас сделать. Сообщение было адресовано коллеге Абигейль из отдела по связям с клиентами аукционного дома «Сотбис» на Йорк-авеню, но окончательное решение будут принимать исполнительный директор и, возможно, председатель правления.

Абигейль чувствовала себя предательницей. Глядя на океан, она думала: зачем вообще было приезжать сюда именно в этот момент? Всему виной — редкое стечение обстоятельств.

Мэри приподняла Клару с постели и помогла ей надеть рубашку. Одно хорошо: здесь на одевание уходит меньше времени, чем в холодном Лондоне, где собираться на прогулку приходилось по полчаса — кофта, пальто, перчатки, брюки и ботинки. Мэри посмотрела на часы: до обеда оставалось порядочно времени, но Маркус любил, когда все собирались чуть пораньше. «Все было бы ничего, — думала Мэри, — если бы Маркус не заставлял всех наряжаться для обеда и вести за столом светскую беседу». И так продолжалось тридцать четыре года, только теперь у нее была Клара, почти уже взрослая, но все еще требующая постоянного ухода. А после вчерашнего вечера ей совсем не хотелось садиться за общий стол. Как они вообще могли общаться с Маркусом после вчерашнего?

Как всегда, первой к обеду вышла жена Маркуса. Она проверила, чтобы принесли именно то шампанское, которое заказал ее муж, а канапе, приготовленные французским поваром, были красиво оформлены. На столе уже зажгли свечи, и отблески их огоньков радостно прыгали по скатерти.

Чарли вышел на террасу в синем пиджаке спортивного покроя и белых брюках и сразу же заказал себе виски со льдом. Он уже принял пару рюмочек, если не считать того, что досталось ему из мини-бара в домике, и к нему начала возвращаться уверенность в себе. Двое его старших детей играли в настольный футбол на нижней террасе, позже нянечка Косова уложит их спать.

Она, видимо, решила, что путешествие на Бали должно было стать каникулами и для нее, что никоим образом не согласовывалось с тем, сколько Чарли платил ей за работу.

Увидев хозяйку, Чарли поцеловал ее в щеку. Он по-прежнему не доверял Флоре, но, учитывая недавние перемены в ее жизни, считал нужным поддерживать с ней дружеские отношения. Он проклинал увлечение Маркуса йогой, которое поощрялось его женой. Это было просто смешно, вряд ли можно было бы придумать что-либо более нелепое.

Абигейль и ее муж вышли вместе, держась за руки, так же как и во все предыдущие вечера. Чарли не мог не признать, что теперь Абби выглядела прекрасно. Он не понимал, с чем это было связано: с деньгами, работой, новой любовью или их сочетанием? В новом черном платье от Доны Каран и жемчужном ожерелье она выглядела настоящей деловой женщиной с Манхэттена. Если бы не полнота, ее вполне можно было бы считать привлекательной. Но сегодня даже она казалась напряженной, чему вряд ли следовало удивляться после вчерашнего.

Вместе с несчастной Кларой пришла Мэри. Чарли очень не хотелось, чтобы их посадили рядом. Если бы кто-то поинтересовался его мнением, он высказал бы искреннее удивление, почему вообще ей позволяют сидеть с ними за одним столом. Он был почти уверен, что Маркус разделял его настроение и готовился сказать что-нибудь по этому поводу.

Балийские слуги разносили тайские канапе. Чарли взял креветку-фри и окунул ее в миску с соевым соусом. Он оглядел собравшихся за столом и попытался представить, с кем бы ему было действительно приятно сидеть рядом. Почти все так или иначе раздражали или удручали его, и больше всех Стюарт.

Маркус все еще не появился. Чарли видел, как миссис Брэнд отошла к беседке и стала звонить мужу. Не получив ответа, она приказала не подавать ужин еще пятнадцать минут. Дик Матиас что-то прошептал ей, и она пожала плечами.

Стюарт, который изо всех сил старался держаться достойно, чувствовал себя неестественно спокойным. Пусть теперь все идет своим чередом. Он не сомневался, что его решение было правильным, у него просто не было выбора. Теперь оставалось ждать прихода Маркуса. Стюарт целый день не видел крестного отца. Тот, должно быть, уже знает обо всем. Маркус всегда был прекрасно информирован. Это было самым ценным его деловым качеством.

— Полагаю, нам лучше сесть и приступить к ужину, — сказала миссис Брэнд. — Ума не приложу, что случилось с Маркусом. Наверное, он разговаривает по телефону.

Стюарт заметил, что она на взводе. Нельзя было сказать наверняка, что стало тому причиной: досада на Маркуса за опоздание или же осадок от его вчерашнего выступления.

Вспоминая тот злополучный вечер, все крестные дети думали об одном и том же: о пустом деревянном троне во главе стола, о множестве бокалов для вина и для воды, которые были непременным атрибутом всех домов Маркуса, об ожидании чего-то зловещего, висевшего над ними, как облако ядовитого газа. Затянувшаяся пауза тягостно влияла на всех собравшихся за столом.

Когда разнесли тарелки для зеленого тайского карри, со стороны пляжа послышались какие-то звуки.

Вооруженные охранники, которые патрулировали участок побережья, громко ругались. Через пару минут они вместе с Бартоломью подошли к террасе.

По их словам, с пляжа исчез один из водных мотоциклов. На песке остались следы, ведущие к воде.

— Похоже, на пляже появился вор, — сказал Стюарт. — Нам нужно проверить свои вещи.

— Кто-нибудь должен сообщить об этом Маркусу, — предложила Мэри.

— Ты не поверишь, что сегодня принесли с утренней почтой, — сообщила леди Криф мужу за завтраком в поместье Арднейсаг-Хаус. — По-моему, это просто возмутительно.

Алистар Криф, известный всему Ангусу изяществом своих лодыжек, хмурился над статьей в газете «Данди Курьер». Новый премьер-министр социалист Гарольд Вильсон угрожал поднять налог на собственность, что обязало бы Крифов оценить Лендзееров и Лели, висящих у них в спальне, и ежегодно выплачивать министерству финансов определенную долю от их стоимости.