Страница 19 из 108
— А девочки? По баллам от одного до десяти, пожалуйста.
— Сэффрон получает твердую десятку, без вопросов. Она такая куколка! За обедом у меня встал только оттого, что я сидел рядом с ней. Надеюсь, она не заметила.
— Надо было положить ее руку себе на колено, — посоветовал Джеми. — А сверху-салфетку. И никаких проблем. — Чарли рассмеялся. — А что такого? На твоем месте я поступил бы именно так. Такие девочки, как Сэффрон, ждут этого.
— Ты серьезно? — несмотря на свою браваду, Чарли не мог похвастаться богатым опытом романтических отношений.
— Естественно. Это самый простой способ дать женщине понять, что она тебе нравится. И никогда не подводит. Во всяком случае, не часто.
Чарли задумался. Его мать, леди Криф, никогда не купала детей, и единственной женщиной, которая видела Чарли обнаженным, была Нэнни Аброт.
Перспектива близких отношений с Сэффрон Уивер одновременно возбуждала и путала его.
— Хочешь вина? — Джеми вытащил пробку из горлышка маленькой бутылки.
— Где ты это взял?
— В холодильнике в нашей комнате. Я же говорил, что он доверху набит бухлом, — Джеми отхлебнул из бутылки и передал ее Чарли. — Давай, хватит пускать слюни над Сэффрон. Ты еще не выставил оценки другим девочкам.
— Это уже сложнее, — сказал Чарли. — А можно использовать отрицательные баллы?
— Ты имеешь в виду Эбби?
— Ну и псина! Гав, гав! Один из десяти… нет, это чересчур много. Скорее, половина.
— А я поставил бы ей три или четыре.
— Четыре? Да ты рехнулся! Даже если представить себе, что ты занимаешься с ней этим, то ты никогда не смог бы найти дырку под слоями жира.
— А мне нравятся полные женщины, — беззаботно признался Джеми. — И ты видел ее сиськи?
— Тебе нравятся все подряд.
— Наверное, ты прав. Разумеется, если не считать твою сестру. Ту, у которой усы и кость в носу.
— Мэри Джейн? Моя мать все время пытается выдать ее замуж за нашего соседа, но пока безрезультатно. Очень жаль, у него прекрасные охотничьи владения.
— Он что, слепой? — спросил Джеми.
— Конечно же нет. Он один из лучших стрелков в Ангусе.
— Тогда передай своей маме, что плохи ее дела. Когда дело касается Мэри Джейн, лучше искать слепого жениха.
Мальчики дружно рассмеялись. Начиная с первого класса в «Бродли-Корт» они постоянно потешались и оттачивали свои остроты над сестрами Чарли. Это стало неотъемлемой составляющей их дружбы.
— А как насчет Мэри? — спросил Джеми.
— Мэри? Надо подумать, — Чарли состроил недовольное выражение лица, когда их катер уперся в песчаную отмель, окружавшую коралловый риф. — Она довольно симпатичная. Может быть, немного толстовата, но это не проблема. Неплохие глаза. Про тело ничего не скажу, я так и не смог разглядеть его под этим белым платьем. Поставлю ей оценку после того, как увижу ее в купальнике.
— Так нельзя! Ты должен сказать прямо сейчас.
— Ладно. Тогда пусть будет шесть. Если хорошее тело — то семь. Но все равно она не идет ни в какое сравнение с Сэффрон.
Они спрыгнули на песчаную косу и побродили по пляжу, кидая кокосовые орехи в море и попеременно угощаясь вином из бутылки. После того как кончилась первая, Джеми достал вторую.
— Как получилось, что Маркус стал таким богатым? — спросил Чарли. — Мои родители говорят, что ему досталось большое наследство от жены, когда она умерла.
— Отец утверждает, что от нее крестный получил в основном недвижимость. Теперь у него много фабрик и заводов. Автомобильные и другие — печенье, джем и так далее.
— Моя мать называет все это грязными деньгами.
— Но почему?
— Печенье и автомобили? Спекуляции с недвижимостью? Брось ты, ведь тебе и самому это все не кажется очень интересным, так? Если бы тебя спросили, чем ты зарабатываешь на жизнь, ты ведь никогда не признался бы, что делаешь печенье?
— Если бы я был таким же богатым, как Маркус, то меня это не очень волновало бы.
— Ты так говоришь потому, что твой отец тоже крупный владелец недвижимости.
— Отец не такой уж крутой магнат. Развод с матерью почти окончательно разорил его, нуда ладно. А ведь твои родители никогда не одобряли Маркуса. Я удивлен, что они разрешили тебе отправиться в эту поездку.
— Мать конкретно его ненавидит, говорит, что никто не знает, откуда он взялся, откуда он родом, а для нее это очень важно. Но теперь они настроены не так агрессивно, возможно потому что дела у Маркуса идут очень хорошо.
— Хочешь сказать, как только денег становится очень много, уже не важно, откуда они берутся?
Чарли уклонился от прямого ответа:
— У Маркуса все складывает очень удачно. Некоторые из этих картин в библиотеке действительно хороши. — Сказав это, Чарли задумался. — Джеми, ты помнишь, что сказал Маркус в наш последний день во Франции? Мы все вышли на террасу и отмечали какую-то его сделку.
— Он спросил, что бы мы купили, если бы у нас было состояние. Ты захотел «астон мартин».
— Нет, после этого. Что он сказал после? Про то, что если у него не будет собственных детей, то он может оставить все нам, крестным детям.
— Что-то припоминаю, но смутно, — сказал Джеми. — Мне тогда было семь лет.
— А я очень хорошо помню эти его слова. И у него по-прежнему нет детей.
— Может быть, они появятся позже.
— А может быть, и нет. Есть и такая возможность, и в этом случае…
— Чарли, ты такой расчетливый. Крестный пригласил нас в гости, а ты уже присматриваешься к его Добру.
Чарли рассмеялся:
— В любом случае, об этом не стоит забывать. Однажды это все достанется кому-нибудь.
Оставшись в одиночестве и без определенных планов, Стюарт отправился на прогулку вдоль поля для гольфа. Стюарт редко бывал вдалеке от дома, вдобавок он чувствовал, что сильно отличается от всех остальных крестных детей Маркуса, и поэтому начинал понемногу сожалеть о том, что приехал на Багамы. Он принял приглашение только потому, что это быт единственный шанс посетить тропические острова. И вот вместо бескрайнего синего моря и пиратских пещер он попал в концентрационный лагерь для богатых слабоумных американцев. Он по-прежнему испытывал к Маркусу двойственные чувства. С одной стороны, он презирал Маркуса за то, что он лишил работы столько людей, а с другой — восхищался его жизненной энергией и силой. В присутствии Маркуса Стюарт чувствовал себя крайне неловко еще и потому, что жена крестного когда-то погибла в автокатастрофе по вине его отца.
Казалось, у других крестных детей все отлично. Чарли буквально лопался от снобизма и самоуверенности. Если бы здесь не было Сэффрон, то Стюарт сразу же отправился бы назад в Бирмингем, где его ждал большой список книг для летнего чтения. Сэффрон отличалась от других. Если бы у Стюарта была возможность поговорить с ней по душам где-нибудь вдалеке от всей этой суеты «Лифорд-Кей», то они обязательно поладили бы. А потом, кто знает…
Найдя фен и разобравшись с одеждой, Абигейль размышляла, чем заняться. Вдобавок она снова проголодалась. За обедом она съела только небольшую тарелку салата без соуса и гамбургер без булочки. Вид обнаженной Сэффрон окончательно вывел Абигейль из равновесия, и она решила сесть на «печальную диету». В летнем лагере для полных людей тренеры советовали: «Медленно и постепенно. Никаких резких перепадов в весе», — но им же не надо было состязаться с Сэффрон. С непреодолимым чувством вины Абигейль открыла мини-бар и достала оттуда пакетики с кукурузными и картофельными чипсами и плитку шоколада. До ужина оставалось еще очень долго.