Дитё 2

Нанятая телега с грузом, стуча колесами по настилу, вслед за нами подъехала к «Беде». Пристань была широкая, грузовая, никак не меньше десяти метров в ширину, поэтому телеги разошлись нормально. Две повозки, которые доставили продовольствие, как раз отъезжали. Спрыгнув на палубу ушкуя, я скомандовал Михайлову, который сидел на одном из мешков с крупой:

— Докладывай, что там?

Пока мои сопровождающие разгружали оружие, Ветров уже инспектировал его. Прикидывая, кому что выдать.

— Царь решил идти на Новгород. Говорят, те слишком много вольностей себе взяли, отказались царю на верность крест целовать. Вот он и решил навести порядок. Шесть лет назад, помнится, он уже ходил на Новгород, посадника тогда казнил, многих бояр живота лишил.

— Ясно. Отходят когда?

— Большая часть ушла сегодня утром. Не застали мы их. Готовится еще один речной караван, повезут припасы. Уходят завтра. Еще три сотни ушли верхами, — предельно коротко ответил мне лазутчик.

— Угу, — задумчиво протянул я, мысленно прикидывая дальнейшие шаги. Как это ни смешно звучит, но мне нельзя допустить, чтобы царь дошел до Новгорода. Он мешает моим планам.

Встряхнувшись, я стал командовать. Распределил оружие. За две последние недели, несмотря на первичную боязнь, огнестрельным оружием научились пользоваться все. Велел Немцову командовать отходом, пока его зам распределял продовольствие по трюму.

Оттолкнувшись шестами, мы отошли от пристани, и гребцы заработали веслами — на парусах идти было невозможно, слишком большое движение в порту и ближайших руслах реки. Отойдем подальше, и когда русло станет свободнее, поставим парус.

Команда работала с охоткой. Им тоже не нравилось соседство с рыбным районом, поэтому мы и взяли довольно шустрый старт.

— Нужно догнать войско царя… Что? Ну, великого князя, хотя пусть лучше будет царем. Мне так привычнее, — велел я Немцову, потом повернулся к Михайлову, он сидел на последней лавке, ворочая тяжелым веслом. Воин старался работать при любой возможности, понимал, что нужно держать себя в форме. — Какова численность царева войска?

— Точно не известно… но по разным источникам не более тысячи… Малая дружина… — Михайлов отвечал короткими фразами, чтобы не сбить дыхание.

— Количество судов?

— Почти шестьдесят… Еще двадцать во втором караване… — добавил он в конце.

— Угу, далеко они не должны уйти. Большая масса судов, ход не быстрый, — снова повернувшись к кормчему, спросил: — За ночь догоним?

— Догоним, — уверенно ответил он.

— Хорошо. Разбейтесь на смены, кто дежурит ночью, а кто сейчас, свободная смена пусть отдыхает. Если что, я у себя.

Нам уже приходилось идти ночью, ничего необычного в этом нет. Конечно, можно столкнуться с судном, стоящим на якоре или с топляком, но команда у меня спаянная и умелая. Ничего, будем надеяться, происшествий за ночь не будет.

— Светает, боярин, — разбудил меня вахтенный.

Зевнув, я приподнялся на локте и первым делом спросил:

— Догнали?

— Ночью, чуть не столкнулись, почти на километровую длину у берега одни суда стояли. Хорошо еще, что Мишка-каменщик стоял с шестом, успели от двух увернуться. Кричали вслед, остановить пытались, да куда там. Ушли мы, хорошо еще темнота да ветер помогли.

— Далеко мы от них?

— Как и велено, на три версты отошли и к берегу приткнулись.

— Хорошо. Пусть команда отдыхает, лазутчиков пошлите в сторону лагеря царя. Пусть пару отроков из пушкарей возьмут как связных, тех, что быстро бегают. Будут сообщать через них о лагере царя.

— Хорошо, боярин, — слегка поклонился ушкуйник и вышел.

Отличная мне команда попалась, понимают, что я что-то задумал против царя, но не препятствуют.

После водных процедур и игр с Лаской — кстати, заметно выросла девочка — я вышел на палубу.

У кормы собрались все мои офицеры. Лазутчиков не было видно, видимо, уже ушли к лагерю царя.

— Значит, задача у нас такая: не дать свершиться походу царя на Новгород… Нет, Глеб, убивать никого не надо. Уничтожим их транспортные средства, вот поход и отодвинется на неопределенное время. Конники одни в Новоград не сунутся. В данный момент этот поход мешает моим планам, поэтому он и не должен закончиться благополучно. Всем все ясно?

— Ясно, боярин, — согласился за всех Ветров.

— Тогда начнем действовать, когда появятся свежие сведения, а пока готовим оружие. Олег, — отвел я Синицына в сторону, — нужно изготовить штук десять пороховых изделий. И называются они — фитильные бомбы…

В первый день мы, естественно, не напали, да и глупо было бы. Нет, следуя на отдалении, впереди каравана, мы в течение трех дней тщательно изучали охрану лагеря во время стоянок, прикидывая, что и как делать.

Мне понравилось, что суда стояли борт о борт. Это существенно повышало наши шансы. Действовать мы решили ночью.

— Тихо? — спросил я метнувшуюся в нашу сторону тень.

— Да, боярин, — горячо прошептал мальчишеский голос.

— Отлично. Все, вы свое дело сделали, уходите на судно и ожидайте нас.

— Хорошо, боярин.

Шесть фигурок скрылись в кустах. Им еще три километра идти вдоль берега, чтобы добраться до ушкуя. Лазутчики и мальчишки молодцы, сумели разобрать, где стоит судно, на котором находится царь.

За три дня они всех кормчих царской флотилии чуть ли не по именам знали. Пару раз мальчишек ловили — в войске царя тоже есть умелые воины. Но мальчишки, честно глядя в глаза дозорным, отвечали, что они вон с той ладьи, мол, до ветру отходили. Если учесть, что друг друга они в лицо не знали, то прокатывало, но долго так везти не могло, поэтому я и решил действовать сегодня ночью. Причем так, чтобы это посчитали несчастным случаем. Нельзя, чтобы царь подумал на новгородцев, нулевого утопления в Волхове мне не нужно. Первого еще вроде не было. По крайней мере, мои люди об этом не слышали.

От бомб я отказался, хоть в пороховом погребе на ушкуе лежали двенадцать готовых образцов. Ничего, не пригодятся сейчас, придумаем, где их использовать. Нашим оружием были крынки с земляным маслом, которые использовали для освещения. Охрана флотилии пользовалась факелами, чтобы освещать стоянку, были и масляные светильники, они находились на судах. Вот под них я и решил работать. Почему сегодня? Прежде всего, потому что именно этой ночью дул достаточно сильный и устойчивый ветер.

Вода была теплая, все-таки лето, хоть и начало. Держа над головой крынку с маслом, я плыл к ближайшему судну. Это был большой насад.

Так как никто кроме меня плавать не умел, пришлось браться за дело самому.

Подплыв с наветренной стороны к судну, я осторожно коснулся влажного борта, о который билась высокая волна. Ухватившись одной рукой за борт, я подтянулся и осмотрел палубу. Отлично. Двое из команды спали на самодельных матрасах. Остальные, включая воинов, расположились на берегу. Как всегда. Часовой прохаживался по корме рядом с масляным светильником. Аккуратно открыв крынку, я еще раз выглянул посмотреть, где часовой, и осторожно вылил масло на палубу.

Одной крынки было мало, требовалось не меньше трех, поэтому я поплыл обратно к берегу, все три крынки я бы просто не утащил, они своим весом утянули бы меня на дно. Поэтому и пришлось делать несколько рейсов. Из второй я полил палубу второго судна, ушкуя, как я успел определить, из третьей крынки облил борта и палубу третьего судна.

Ну все, затравка для огня готова, остальное доделает ветер. Убедившись, что все тихо, и моя водная одиссея не замечена, я вернулся обратно к первому судну, где часовой, кутаясь в плащ и зябко поводя плечами, ходил у правого борта.