Дитё 2

— Да, хозяин.

— Последний вопрос, — добавил я, устраиваясь на циновке, брошенной на мягкий песок. — Как мои воины? Сообщите, есть ли результаты? О том, что продовольствие закончилось, я знаю.

— Некоторые еще ослаблены, но думаю, в ближайшие две-три седмицы они вернут все умение и силу.

— Нет у нас трех недель. Не сегодня завтра нам вступать в бой. Усильте тренировки, и когда придет ушкуй, пусть люди получают усиленное питание.

— Хорошо, боярин.

— Все, иди.

Раздав указания и получив сведения об обстановке в лагере, а также о системе охраны, я лег спать. В принципе охранение было так себе. Сразу видно, что воины больше привыкли к лесу и лавовым схваткам, конница на конницу. Поэтому-то я и отдал приказ поставить на часы разведчиков, уж они-то врага не подпустят.

— Хозяин, утро, — потрясли меня за плечо.

Посмотрев на склонившегося надо мной Ветрова — это он разбудил, я зевнул и, недовольно скривившись, спросил:

— Что там с костром?

— Сигнал дали, ночью огнем, как рассвело — дымом. Посты усилены, сменившиеся часовые отсыпаются.

— Хорошо. Выставьте наблюдателей со стороны моря и дороги, по которой я прибыл.

— Наблюдатели уже выставлены, — кивнул Ветров. Молодец, без приказа все сделал.

Пока бегали воины, готовясь к возможным встречам, я умывался слегка соленой водой Черного моря, идти полкилометра до ручья мне было лень. Отряхнув руки и вытерев лицо рукавом, осмотрелся.

Воины не ели почти сутки, но это не мешало им со злым упорством начать занятия, слышались крики и удары мечей о мечи. Лезвия были замотаны в холстину, это хоть немного, но напоминало тренировочный меч, да и удары ослаблены.

Мне не понравились их тренировки, никакой войсковой подготовки, только личные данные. В общем, сброд воинов, не умеющих действовать вместе. Более чем уверен, когда начнется схватка, она распадется на отдельные очаги, и каждый воин будет биться сам за себя, индивидуально, так сказать. Нужно тренировать, жаль, что времени на это нет, но ничего, за время пути что-нибудь придумаем, до прибытия на Русь я сделаю из них воинов. Пока единственный верный выход, на мой взгляд, разбить десятки на тройки воинов и учить их действовать вместе. Это увеличит мощь подразделения.

Услышав справа скрип песка, я искоса посмотрел на подходящего ко мне мужчину с саблей на боку. Его сопровождал еще один. Это были не мои холопы, скорее всего, из той семерки, что я освободил позавчера из тюрьмы. К сожалению, их лица я не запомнил, темно было, но, кажется, это был тот, кто у них за старшего. Фигура его выдавала.

— Добрый день… Артур Кириллович, если я не ошибаюсь?

— Он самый, — кивнул я без особого интереса к разговору, меня больше волновали мои люди.

Нужно уже сейчас разбивать их на отдельные подразделения со своей отличительной подготовкой. Нужно протестировать командиров, и если они не пройдут собеседование, учебный поединок тут ни к чему. У командира должна работать голова, умение махать мечом на последнем месте. Я должен определить, кто подходит на роль командира, кто пользуется уважением, у кого есть нужная командирская смекалка и умение повести подчиненных в бой. Вот все это нужно прикидывать уже сейчас, так что общаться я не особо хотел.

— Мы не договорили. Мне хочется знать, кто ты. Я поспрашивал твоих людей, но они молчат. Вчера мы с ними общались, а сегодня насчет тебя ни слова. Мол, приказали секреты не выдавать.

«Молодец Ветров, толк из тебя будет. Возможно, даже сделаю командиром», — мысленно похвалил я полусотника.

— Все правильно. Болтун находка для шпиона. Это не я сказал. Так говорят на моей родине.

— Ты не русский?

— Почему? Русский. Только на Руси не жил. Ранее служил в подразделении горных егерей, командир группы.

— Лесники?

— Егеря не только лесные. Не путай с германскими немцами. Нет, это отдельное подразделения для боев в горах.

— А не молод?

— А сколько ты мне дашь? — мне стало интересно, и я повернулся к нему.

— Не больше шестнадцати, — уверенно ответил собеседник.

Я отрицательно покачал головой, вернувшись к наблюдению за воинами.

— Двадцать?! — уже не так уверенно спросил он.

— Сколько тебе лет?

— Не знаю, сказали, что родился летом.

— Ну что ж, могу сказать, что я раза в три старше, чем выгляжу. Это тебя устроит?

— Устроит, но мне все равно непонятно.

— Как хочешь. У тебя есть что спросить у меня? А то я скоро буду занят.

— Когда придут корабли?

— Когда увидят сигнал. Это все?

— Кто ты?

— Артур, ты же знаешь.

— Но почему ты взял имя Олега Красновского?

Я с интересом посмотрел на собеседника, разглядывая его морщины, чисто выбритые голову и лицо. Печать лишений и страданий лежала на всем его облике. Сто процентов он выглядит старше своих лет. Можно дать и шестьдесят, но я не уверен, что ему есть хотя бы сорок.

— Я приемный сын. Кузьма Михайлович принял меня в свой дом. А почему я взял имя Олега — это было его желание, он хотел, чтобы я отомстил под его именем предателю, который сдал малую дружину Новгорода татарам. Напали они во время стоянки, когда дружина была на отдыхе.

— Да. На часах тогда стояли воины предателя, они пропустили их, — согласился воин.

— О как? Так ты, значит, хорошо знаешь моего приемного отца? — теперь меня уже не интересовали тренировки, все, что нужно, я для себя уже определил. Теперь больше интересовался собеседником.

— Я был боевым холопом твоего приемного отца. Десятник Авдей Корнилов.

— А это не ты, когда за девками подглядывал, получил оглоблей по спине от их отца? Еще тебя потом крапивой отходили, — припомнил я рассказы Михалыча о своих боевых холопах.

— Я. Отроком тогда был, — едва заметная улыбка мелькнула в глазах воина.

— И еще когда принял свой первый десяток, то проставился. А потом тебя…

— Это тоже был я, — торопливо сказал десятник, опасливо оглянувшись на спутника. Опознание произошло. — Расскажи, что стало с боярином.

— Хорошо. Пойдем к скалам, там есть где присесть.

Авдей действительно был десятником. Я рассказал ему фактически все, даже про предательство Гюльчатай не забыл, и о том, как старик мучился с протезами, пока они ему не подошли. Его молчаливый спутник, Кирилл Михайлов, тоже оказался боевым холопом Красновских, только из другого десятка, он считался одним из лучших лазутчиков Великого Новгорода.

В конце рассказа от наблюдателей последовал сигнал, они заметили несколько мачт. Корабли шли вдоль берега в нашу сторону. Еще через десять минут просигналили уже с другой стороны, к нам приближался караван с множеством воинов. Со слов наблюдателей, до полусотни точно.

У меня на ушкуе две мачты, на первой прямой парус, на второй косой, он будет до нас идти еще минимум час. Так что, кивнув Авдею, задумчиво продолжавшему сидеть на камне, я направился навстречу каравану. Надеюсь, торговец выполнил свое обещание.

Велев воинам занимать оборонительные позиции, я зашагал по тропинке. Два десятка встали стеной с круглыми щитами посередине узкого прохода, лучники наверху среди камней, а пятеро пошли за мной. Они исполняли роль эскорта. Понятное дело, Ветрова я не взял, оставив командовать обороной и встречать плавсредство.

Через полчаса я уже стоял на дороге, наблюдая за приближающимися закрытыми повозками. Их охраняло около четырех десятков воинов, в которых по отличительным знакам я опознал воинов Агабека-оглы, торговца, у которого купил холопов.