Дитё 2

При неярком свете масляных светильников было видно, что комната захламлена коврами, оружием и сундуками.

«М-да, одному мне все не унести. Нужно помощника искать».

Подхватив два тяжеленных кожаных мешочка с золотыми монетами — в каждом было по двести монет, не меньше, — я связал их вместе и повесил на шею. Дальше брал уже серебро, оно считалось самым ценным на Руси, большая часть сделок проходила с помощью серебряных монет.

Нагрузившись восемью мешочками с монетами, а также не забыв свои сабли, они обе были тут, я вышел из сокровищницы и направился вниз тяжелой, но уверенной походкой.

Так, сгибаясь под тяжестью награбленного, аж шея трещала, я и дошел до пустого дворика, через который попал в дом. Дальше уже дело техники. Длинная веревка нашлась в сокровищнице, ею связывали ковры. Я привязал один конец к поясу, другой к мешочкам и саблям и взметнулся наверх. Тут пришлось постараться. Если с той стороны в стене были щели, в которые я вставлял ноги, чтобы взобраться, то с этой стена оказалась ровно оштукатурена. Я не спортсмен, чтобы вот так преодолевать высокие заборы, да и шеста рядом нет, так что пришлось полагаться на себя и на природную прыгучесть. Разбежавшись, я оттолкнулся от боковой стены, сумел-таки зацепиться за верхушку забора и, подтянувшись, распластался наверху, чтобы не привлекать к себе внимание.

Убедившись, что вроде как никого нет, быстро подтянул к себе тяжелый груз и перевалил его через забор, однако прятать с той стороны помедлил. Это сейчас, пока в форме прыгнул, а если быстро устану? Меня последние сутки на качелях ох как укачали, устать могу быстро. Поэтому, отвязав веревку, постарался беззвучно бросить мешки на соседнем дворе, благо там кустарник рос довольно густо. Звякнули они громко, но никто не выбежал с криком: держи вора!

Вздохнув свободнее, я вбил в щель кинжал, привязал к рукоятке веревку, теперь у меня не было проблем с преодолением забора. Веревка спускалась по углу и со стороны не бросалась в глаза, так как была фактически одного цвета со стеной, то есть светло-коричневой. Испытав ее при спуске, побежал обратно в сокровищницу.

Я там еще не всё выгреб. Немало нахапал этот начальник стражи. Нужно выгрести всё. Когда я поднимался по лестнице, из гарема доносились шум и крики. И вдруг мне навстречу выскочила служанка. Выпучив глаза, она открыла было рот, чтобы закричать, пришлось вырубить ее и оттащить в сокровищницу. До этого местная прислуга мне не попадалась, да и не особо многочисленной она была.

После четвертой ходки в соседнем дворе у меня скопилось две трети запасов хозяина дома, а в сокровищнице прибавилось шесть тел. А не хрен мне на пути попадаться. Странно, я тут уже сорок минут бегаю, и никакой тревоги, только из гарема все еще доносятся крики. Дознание идет по полной.

В сокровищнице я оставил только часть меди, забрав даже ювелирные украшения. Высыпав медь на пол, я, извиняюсь, справил на нее нужду. Думаю, мурзе будет приятно, ну мне точно было, когда я представлял его лицо, сидя над монетами.

Убивать его я передумал, какое в этом удовольствие? А тут поиздевался всласть. Так что план пришлось перекраивать.

Когда я с двумя последними мешками подкрадывался к лестнице, то на нижней площадке услышал густой мужской бас, чей это голос, я знал — главного повара:

— Абу, ты не видел Агли и Бакию?

— Нет, дядя, не видел.

— Куда подевались чертовки?

«Это, наверное, те две служанки, что попались мне в прошлый раз», — подумал я, ожидая когда они удалятся.

Наконец прозвучали удаляющиеся шаги, и я стал спускаться. Во дворике было все так же пусто, так что, привязав к концу веревки последние мешки с монетами и драгоценностями, я взлетел по веревке наверх, втащил трофеи и спустил их с другой стороны. Дальше — дело техники. Выдернул кинжал и спрыгнул вниз.

Причину, по которой не подняли тревогу, я выяснил сразу, оба воина хоть и слегка пованивали, лежали на месте, как и старик. Оказалось, я то ли ударил его сильно, то ли у него сердечко не выдержало. Огорченно покачав головой, старика мне было жаль, я стал перетаскивать трофеи к калитке.

Дальше осталось найти повозку и благополучно выбраться из города, вот с этим могли возникнуть проблемы. По городу ездит порядочно народу, но мне нужна та, которую не остановят в воротах. Какую не останавливают и не досматривают? Правильно, сантехников, то бишь золотарей. Вот их-то мне и нужно было найти, только за все время пребывания в Кырыме я их возы с бочкой и смрадом встречал всего лишь дважды. И надеяться на то, что они мне вот так попадутся, было бы слишком нагло.

Выглянув из калитки, я быстро осмотрелся. У колодца продолжали общение две женщины, не те, что были тогда, а другие. Видимо, колодец место общения домохозяек.

Вдруг мне показалось, что на перекрестке мелькнула телега с высокими бортами. Я много раз видел такие повозки, возницы собирали навоз с улиц и вывозили его за город. Иногда с ними были рабы.

«Да это даже лучше, чем золотарь, берем!» — мысленно воскликнул я.

Сняв одну саблю — с двумя я слишком привлекаю к себе внимание — и надвинув на лоб шапку, открыл калитку. Вроде никто на меня не обернулся и не заорал: держи его!

Играя роль солидного гражданина, я закрыл калитку и спокойно направился к тому повороту, где видел повозку. Дальше мне пришлось чуть ли не бежать. Благополучно разминувшись с очередным патрулем, благо они стояли ко мне спиной, общаясь с подозрительной личностью, на следующем перекрестке я догнал возницу на ассенизаторской телеге.

— Добрый день, — окликнул я его, не приближаясь близко.

— Господин что-то желает? — обернулся ко мне морщинистый возница.

— Да. У меня было много гостей, и их лошади замусорили мой двор. Как насчет немного подзаработать? Мои слуги помогут.

— Два алтына.

— Хорошо, готов уплатить три, если ты сделаешь работу за час.

— Так нужно ехать быстрее, — с энтузиастом воскликнул возница, в котором я опознал старого грека.

Я быстрым шагом возвращался к дому. За мной, грохоча колесами, ехала повозка, от которой многие шарахались. Внимания патрульных мы опять благополучно избежали. Во дают! Один патруль пропал, остальные даже не чешутся. Неужто о нас просто не знали? Ведь переклички не было.

Как только повозка остановилась у калитки, я распахнул ее и, приглашающе взмахнув рукой, велел заходить. Возница нахмурился.

— Это дом мурзы Аран-абыя. Главного казначея хана, — сказал он, проходя через калитку.

Я сказал ему, что надо сперва прикинуть фронт работ. Дальше все было делом техники, вырубив старика, на этот раз аккуратно, и стянув с него рабочее рубище, я измазал лицо грязью. После чего вернулся к повозке, подхватил две корзины для мусора и стал бегать между двором и повозкой, перетаскивая вещи. За пару минут я справился, даже прикрыл награбленное навозом. Потом занял место возницы и щелкнул языком, направляя лошадь к ближайшим воротам. Нужно сматываться из этого благословенного Кырыма.

С лошадью была только одна проблема — она никак не хотела ускоряться, видимо, настолько привыкла к размеренной, спокойной работе, что практически не реагировала на мои понукания. Мало того, на следующем повороте повернула к совершенно другим воротам. Наверное, по памяти. Значит, именно в эти ворота и проезжал возница, а может, и остальные тоже. Мне уже дважды встречались такие повозки. Для антуража приходилось останавливаться, совком и веником сгребать конский навоз и другой мусор. А однажды и мой коняка наложил такую кучу… падла, два раза к тележке с совком бегал, корзины-то уже полные.