Броневод

Глава 5

Река кипела от бесчисленных всплесков. Баркасы защитников сбитого огнём противника передового опорного пункта спешно плыли к спасительному берегу. Я видел в перископ даже красные от натуги лица гребцов, которые налегали на вёсла, спасая свои жизни. В грохоте канонады было трудно хоть что-то расслышать и сейчас мы общаемся больше жестами.

Я стоял в тесной рубке над башней и командовал боем. Лица рулевого, капитана корабля и штурмана были сосредоточены. В смотровую щель проникал яркий солнечный свет. Я взглянул в перископ рубки, который заменял мне бинокль. Противоположный берег, еще вчера совершенно пустынный, — ожил. Над ним густое облако пыли и дым, это горят наши укрепления и деревянные пусковые станки ракет. Сквозь просветы в дыму было видно, как к реке с плотами в руках мчатся вражеские солдаты. Ждать! Пока рано действовать, хотя и хочется помочь парням, которых обстреливает на реке вражеская артиллерия. Нам надо дать основным силам противника переправится на наш берег, а потом отрезать пехотинцев от обоза и орудий, их обычно переправляют в последнюю очередь.

Когда англичане окажутся на нашем берегу, их ждёт большой сюрприз, ведь за все те пару часов боя с опорным пунктом, ему никто не оказал помощь, противоположный берег молчал. Тысячи глаз моих парней из замаскированных укреплениях смотрели как героически дерутся и гибнут добровольцы.

Этот погибший редут похож на те, что уже брали англичане, и они должны быть уверены, что это очередной заслон и не более того. Они уже умеют брать такие позиции. Прорваться и подавить его массированным огнём, вот их задача, а затем быстро форсировать реку, чтобы не дать моим бойцам закрепится и помешать переправе. Пусть форсируют, на то и расчёт…

Плоты с людьми обильно усеяли пространство реки, обозы и пушки ждут своей очереди стоя на берегу, очевидно английский командир хочет воспользоваться брошенными моими парнями баркасами для их переправы. Возле них уже суетятся английские бойцы, которые переправились первыми, разыскивая весла, которые мои парни предусмотрительно забрали с собой. Я сосредоточено веду счёт противника, стараясь не упустить подходящий момент для атаки.

Пора! Капитан «кошмара» взглянул на меня, и дождавшись одобрительного кивка головы переставил ручки машинного телеграфа на «малый вперед». Кусок берега, в который был превращен силами команды «кошмар», разбрасывая маскировку в стороны, выходит на простор реки.

В переговорную трубу я отдал приказ. Тут же грохнул залп орудий главного калибра броненосца. Разорванные тела, обломки дерева и комья земли поднялись в воздух на вражеском берегу, первым же залпом мои канониры накрыли группу английских бойцов, грузивших первое орудие на плот.…

Через горный перевал, что отделял мои владения от пока не занятой ни кем территории, к нам смогли пробиться едва-ли чуть больше семи тысяч бойцов армии вторжения. Карательная экспедиция потеряла больше половины своего личного состава. Но не все из них погибли. После боя в пустыне мне постоянно поступали доклады о толпах дезертиров, которые почти ежедневно покидали лагерь англичан или отставали на переходах. Их преследовали, отлавливали и казнили, но меньше их не становилось. Обреченные люди предпочитали попытать счастье и постараться выжить в дикой местности, среди враждебных индейских племён, чем погибнуть от недоедания и кровавого поноса в бесконечном походе. Бежали в основном набранные насильно негры, индейцы и жители прибрежных колоний, которым нечего было терять, кадровых солдат среди дезертиров было меньшинство. И это понятно, всех солдат трёх европейских держав, которые входили в карательный корпус, ждали дома родственники, а совершив побег они обрекали себя на разлуку с ними навсегда, кроме того англичане, французы и голландцы были более дисциплинированы и понятия не имели, как им выбираться в одиночку из той глуши, куда их завели офицеры. В итоге сейчас перед нами стояла самая боеготовая и мотивированная часть армии вторжения, вся шелуха отсеялась по дороге. Семь тысяч, пусть и уставших, но самых выносливых и волевых солдат.

Мой флагманский «кошмар» под названием «Паника» был абсолютно новым судном, мои корабелы спустили его на воду всего пару недель назад, и он был даже не достроен. И тем не менее в бой корабль провожали как положено, это был большой праздник для города.

Я помню, как на палубе нового броненосца выстроилась команда — гордые и счастливые моряки, в новых, с иголочки, форменках. В ботинки можно было смотреться, как в зеркало. На ленточках бескозырок блестело золотом: «Паника»…

Запели горны.

— На фла-аг!

Ветер развернул его — белый, с голубым косым крестом. Команда отдавала честь флагу, как и все военные стоящие на пирсе. Я тоже стоял на палубе приложив руку к фуражке, я тоже принадлежал к команде этого корабля. В бой я пойду с этими парнями. На берегу грянул оркестр, новая единица моего флота вступала в строй…

Палуба «Паники» была обшита бронёй лишь частично, прикрывая только особо уязвимые места, балласта почти не было, мы сняли с него всё, что можно было, для облегчения судна, даже корабельную рынду не пожалели, и это было сделано специально. Мне требовался корабль огневой поддержки с осадкой менее трёх метров, и мы своего добились. Действовать «Панике» предстояло на протоках реки «Золотой», той самой, что когда-то в другом мире называлось «рекой Американ».

Именно на этой реке стояли наши золотые прииски и именно сюда вышли наши враги. За то время, что враг шёл на нашу землю, мы хорошенько подготовились, и я сейчас знаю все протоки, затоны, косы, глубины и отмели этой реки как свои пять пальцев. Мне не надо даже смотреть на карту, чтобы знать где и как может пройти мой корабль, где он может встать, развернутся или куда ходить ни в коем случае нельзя.

Эта река коварна, она переменчива и опасна. Так как она берёт своё начало с горных хребтов и питается талым снегом и льдом, в некоторых местах она представляет собой бурный поток, по которому можно плыть только вниз по течению, и только на рафте. В тех местах она изобилует порогами и перекатами. Туда «кошмарам» не пробиться, хорошо только то, что и для переправы эти участки мало пригодны. Англичане и их союзники предпочли не рисковать оставшимися бойцами и для форсирования выбрать участок реки с более спокойным течением, не подозревая, что тем самым значительно облегчили нам работу.

Ещё два облегченных, правда не так радикально «кошмара», стояли в резерве в ближайшем озере, но ко мне подойти сейчас они не могли, из-за опасности сесть на мель, так что вражеское войско я сейчас разглядывал в гордом одиночестве.

Мы шли на позицию ночью, чтобы не привлекать внимание англичан, которые встали пред нашим опорным пунктом лагерем и ждали рассвета для атаки. Сюрприз должен быть сюрпризом, и для этого пришлось постараться. Густые черные облака закрыли луну, и плотная пелена тумана обволокла башню и рубку броненосца. В двух метрах уже ничего не было видно. Туман надежно скрыл маленькую флотилию от противника.

«Паника» шла впереди, пробираясь по извилистым протокам почти на ощупь, за ним в кильватер шли остальные корабли. Крутые повороты густо заросшего берега скрывал молочный туман. Как бы хорошо я не знал эту реку, но даже мне было сложно ориентироваться в такой обстановке и вскоре я дал сигнал: «Держаться строем уступа влево». Этим маневром я предупреждал столкновение кораблей, если один из них врежется в берег.

Вдруг перед самым носом «Паники» туман рассеялся, и все увидели сплошные заросли кустарника. Как я и предполагал, рулевой взял слишком круто к берегу. «Стоп! Полный назад!» Поздно! Корабль сел на мель.