Страница 13 из 14
Глава 5
Вот и долгожданный выходной день наступил. Только Андрейке, несмотря на воскресенье, все равно пришлось рано вставать. Выходной, он же в основном для отца, умаявшегося за неделю на тяжелой работе, а их поросенка, Борьку, пойди, не накорми, мигом такой визг поднимет, что не только отца в доме, всех окрестных соседей разбудит. А еще нужно задать корма курицам, собрать у них же снесенные за ночь яйца. Ну, и о двух козах не забыть тоже, летний выпас то уже неделю, как закончился, теперь им регулярно нужно таскать запасенное на зиму сено и готовить специальную баланду. И ведь тому же поросенку кормежка, это не просто взять и вывалить готовые ведра с кормом, а, прежде чем начать его готовить, сначала приходится натаскать дров, растопить печку, опять же принести воды из колодца.
Разумеется, не один Андрейка шустрил по хозяйству: ту же печку топить будет сестра, Лушка, а мать в это время займется готовкой еды на всю их семью и имеющуюся у них в хозяйстве скотину.
Все хлопоты по хозяйству у семейства Рябовых завершились, когда на улице уже совсем светло стало. Борька смачно зачавкал принесенной ему густой, на овощах и отрубях, теплой баландой, петух принялся призывным квохтаньем сзывать к себе своих несушек, словно это не хозяин вовсе, а он сам добыл для них всех зерно на пропитание. Козы тоже принялись за угощение. Только тогда и сами Рябовы сели завтракать.
— Бать, можно я после завтрака пойду на улицу? — Принялся отпрашиваться старший сын у своего отца.
— Иди, чего уж, — степенно ответил глава семейства, предварительно скосив глаза в сторону кивнувшей головой супруги. Он в дела воспитания детей вмешивался редко, в основном это обязанность матери, смотреть, чтобы дети не набедокурили, а он, точнее его ремень, скорее служил жупелом для провинившихся.
Получив разрешение, мальчишка ложкой вдвое проворнее начал орудовать, а стакан козьего молока вообще уже допил практически на бегу. Еще и кусок ноздреватого хлеба вчерашней материнской выпечки в полотняный мешочек затолкал и в карман положил. Сегодня у Андрейки по задуманному еще с вечера плану было сбегать на базарную площадь, кто знает, как быстро у него там дело пойдет.
И таки да, на базар Андрейка собирался не просто так, поглазеть на разложенные товары, а испытать показанный ему чертенком ритуал поиска потерянного. Мало ли, а вдруг из этой затеи что-нибудь путное получится? Ведь бывают же, наверное, на свете растеряши.
Сначала путь к базару пролегал по вполне знакомым улицам, Андрей по ним каждый день туда и обратно до школы ходил, так что шел уверенно. Потом улицы… тоже были знакомыми, только уже не так хорошо, в церковные праздники они всей семьей по ним добирались до церкви. Кстати, и саму их церковь Андрейка миновал. Из нее как раз со службы выходили прихожане. В основном обеспеченная публика, за которых всю работу по хозяйству спозаранку выполняют слуги. Такие работяги, как семья Андрея, вместо заутрени обычно вечерню посещали, вечером хоть сколько-то свободного времени на поход в церковь у них находилось.
А потом, после церкви, и вовсе потянулась незнакомая улица с кирпичными двухэтажными домами с магазинами. Благо, в базарный день многие, разодетые в праздничные одежды, по тому же самому направлению в это время топали. Достаточно было все лишь вслед за народом идти, чтобы точно не заблудиться.
Сам базар Андрейка сначала не увидел даже, а услышал. Людской гомон с периодическими выкриками что есть мочи, он далеко по округе разносится. Опять же и народ более суетливым сделался, потихоньку ускоряя движение.
Возле входа на территорию базара по обеим обочинам застыли шеренги теток и старух, торгующих всякой мелочевкой: семечками, вязаными носками, коричневыми петушками на деревянных палочках. Одна тетка торговала кедровыми орешками. Андрейке раз в прошлом году отец приносил такие в маленьком бумажном кульке. Вкуснятина! Даже подошел, приценился. Пять копеек! Если учесть, что стаканчик жареных семечек можно было купить тут же всего за алтын, показалось дорого. М-да, дорого, но внезапно вкус кедровых орешков представился во рту, словно наяву….
А дальше парень, поправив в нагрудном кармане ритуальный рисунок, вычерченный им на вырванном тетрадном листке, вступил в многоголосье самого рынка. Не только многоголосье. Людской поток, как какая-нибудь река, подхватил паренька и понес в настежь распахнутые ворота, мимо первых прилавков, до верха заставленных самыми разнообразными товарами.
— Ножи, точу ножи! — Заорал под ухом мужик, сидящий возле раскручиваемого ступней ноги точила.
— А вот шали, пуховые шали. Красавица, покупай, зимой тепло будет! — Принялся перекрикивать его другой, бородатый, в картузе с лаковым козырьком. И красавица, сначала шарахнувшаяся от зычного голоса, вдруг разулыбавшись, ринулась примерять предлагаемые ей обновы.
— У-у-у, — затянул про себя Андрейка, во всех деталях представив себе гривенник, наподобие тех, с которыми он позавчера за молоком ходил. Все же почти самая мелкая по размерам и самая ходовая монетка, такую, по его прикидкам, легко из рук выронить. И таки да, только сейчас он понял недостатки этого изученного им ритуала: а если прямо сейчас под его ногами вместо десятикопеечной монетки будет валяться, например, целый целковый, с портретом государя императора на обороте…. Он же запросто его вообще не заметит! Потому, помимо, ожидания отклика от своего колдовства, Андрейка еще и глазами принялся шарить под ногами публики, расхаживающей взад-вперед и приценивающейся к выложенному на прилавках товару.
И, кстати, первую монетку — потеряшку он именно так и увидел, глазами. Три копейки, завалившиеся между досками тротуарного настила, выставлялись из щели между досками буквально самым своим краешком. Притормозил малость, и, улучив момент, когда позади не будет топать никто из народа, цапанул пальцами шершавый от налипшей грязи медный кружок. Первая добыча, уже не зря сюда сегодня пришел.
Вторая и третья находки сразу случились возле крытых мясных рядов. Тут уж его ритуал ему подсобил. Андрейка буквально, будто кожей руки ощутил, что под узкой полкой одного из прилавков его ожидает желанная добыча. И, самое главное, долго шарить не пришлось: его руки, словно сами собой, эти монетки с пола сцапали. И хоть вроде он ничего на базаре не нарушал, нервы мальчика не выдержали, и под внимательными взглядами бородатого продавца, наш герой умчался прочь и из этого ряда, и вообще из мясного павильона.
После такой значимой находки Андрейка буквально настоящий азарт испытал! Мудрено ли, к примеру, его отец с раннего утра до позднего вечера работает, в заводе, трудится, и, вроде, неплохую зарплату получает: в месяц иногда и за двадцать рублей выходит, а ведь если всю эту сумму на дни раскидать, так Андрейка за какие-то полчаса едва ли не треть его дневного заработка насобирал!
Правда, то, что удача — дама до ужаса переменчивая, мальчик испытал тоже чуть ли не сразу: после еще одной потемневшей от времени копейки, больше долгое время вообще ничего не попадалось. Андрейка уже раза два или три все ряды прошел, отчаявшись, уже собирался с базара на выход подаваться, когда вдруг снова ощутил знание, что вот возле этих ступенек, ведущих в крытую часть рынка, лежит очередной гривенник.
Народ в это время как раз перестал на минутку по ступенькам туда-сюда входить-выходить, Андрей и кинулся из общей базарной толчеи на свободное место, стремясь поскорее поднять заветную монетку. А тут, когда десятик поднимал, еще и четвертак в засохшем кустике травы углядел. Уже больше половины рубля с самого утра насобирал, да, он же самый настоящий богач выходит!