Страница 75 из 82
Без понуканий со стороны конвоя Иетиу опустился на колени, и мне бросилось в глаза спокойное, можно даже сказать отрешённое выражение, застывшее на его лице. Казалось, пленника совершенно не беспокоила собственная участь. И от этого у меня по спине пробежал неприятный холодок.
– Иетиу, – обратился к пленнику Мэйбидос. – Ты обвиняешься в организации покушения на Второго наследника долины Цэгнус, убийстве старшего слуги поместья Лундун, убийстве заклинателя долины Тайшу, нападении на двух вихо поместья Лундун, нападении на Сиреневую госпожу и убийстве одного из её телохранителей. Ты признаёшь свою вину?
– Да, – равнодушно ответил тот, а затем, криво усмехнувшись, добавил: – Признаю свою вину во всём, кроме организации покушения на Второго наследника.
– То есть ты утверждаешь, что не причастен к появлению той женщины в поместье Лундун?
– Её имя Элие, – Иетиу вскинул голову и твёрдо посмотрел в глаза своему бэкхрану. – Да, по моей рекомендации Винай взял её в качестве служанки. Но я не организовывал покушение. Всё, что Элие сделала, она сделала по собственной инициативе.
– И ты не знал, зачем ей понадобилось попасть в Крац? – голос Мэйбидоса был наполнен презрением.
– Знал, – последовал спокойный ответ. – Её вела месть. Но я был уверен, что она направит её на бэкхранов долины Цэгнус и поместья Лундун. Я не предполагал, что целью станет кто-то из наследников.
– О какой мести идёт речь? – подал голос Эльзир, и я заметила тень беспокойства, промелькнувшую в его глазах.
– Элие, как и я, Улат и Винай, уроженка деревушки Облитэр, которой не посчастливилось находиться на границе поместья Лундун и долины Цэгнус, – губы Иетиу искривились в презрительной усмешке. – Вот уже пятнадцать лет наша деревня изо дня в день подвергается нападению тёмных тварей. Однако все наши призывы о помощи остаются без ответа. Потому что все эти пятнадцать лет многоуважаемые бэкхраны не могут определиться, к какому клану мы принадлежим! – глаза Иетиу гневно сверкнули. – Все, кому посчастливилось родиться с магическим ядром, покинули деревню и разошлись кто куда. Только вот достичь хоть каких-то высот, чтобы забрать с собой семью, ох как непросто. Я, например, не смог – мои родители и младший брат погибли три года назад. А Элие в прошлом году похоронила мужа, сестру и двух сыновей, оставшись совершенно одна. Так что, отвечая на ваш вопрос: да, я помог ей проникнуть в Крац. И считаю её жажду мести вполне справедливой.
Я ощутила, как к горлу подступила тошнота. Даже если не брать в расчёт того, что жертвой своей ярости эта женщина выбрала ни в чём неповинного ребёнка… Чем смерть одного из бэкхранов – или даже обоих, – помогла бы её деревне?
– И чем бы моя смерть или смерть Эльзира помогла бы вашей деревне? – озвучил мой вопрос Мэйбидос.
– Новый бэкхран проявил бы твёрдость и либо присвоил деревню себе, либо отдал её соседу, – непреклонно заявил Иетиу. – И наши страдания бы прекратились.
– О, да, мой тринадцатилетний сын или девятилетний Красный господин, вынужденно возглавившие клан в столь нежном возрасте, наверняка бы первым делом озаботились судьбой какой-то захолустной деревушки, – саркастично бросил Мэйбидос. – Просто восхитительная наивность и глупость, в которые я вполне могу поверить относительно женщины, потерявшей всю семью, но которые никак не могут быть свойственны воину, дослужившемуся до звания личного телохранителя наследника.
Мэйбидос поднялся со своего кресла, медленно спустился с помоста и неспешно подошёл к пленнику, брезгливо глядя на него сверху вниз, как на жалкую букашку, случайно угодившую под сапог.
– Ты, очевидно, полагаешь, что сможешь растрогать всех присутствующих своей слезливой историей о несчастной деревушке и её бедных, незаслуженно страдающих жителях. Уверен, на юных сердобольных дев вроде Сиреневой госпожи или наследниц долины Тайшу это и подействует. Только вот ни я, ни остальные бэкхраны не являемся невинными девицами и видим твоё гнилое нутро насквозь.
– Бэкхран Мэйбидос уже давно заметил, что кто-то мутит воду в его клане, старательно пытаясь стравить долину Цэгнус и поместье Лундун, – поддержал коллегу Эльзир, глядя на пленника равнодушными глазами. – Нападение, организованное на него незадолго до начала Большого Совета с использованием яда из растения, растущего преимущественно на территории поместья Лундун, только укрепило его в уверенности: среди воинов долины Цэгнус затесался предатель.
– Так что, если ты считаешь себя самым умным и хитрым, спешу тебя огорчить, – холодно проговорил Мэйбидос. – Мы с Эльзиром с самого начала просто подыграли тебе, чтобы вывести на чистую воду, а заодно определить сообщников, если таковые имеются.
– Что ж, вы пожертвовали тремя жизнями, чтобы найти меня, – Иетиу даже не дрогнул, напротив, гордо вскинул подбородок, разговаривая с бэкхраном. – Оно того стоило?
Мэйбидос проигнорировал его вопрос и повернулся ко мне.
– Сиреневая госпожа, поведайте нам о том, как этот жалкий червяк проник в ваш дом и чего хотел.
Я равнодушно пересказала события минувшей ночи, следом слово взял вихо Таофэн, – всё ещё немного бледный, с перебинтованной головой и правой рукой на перевязи, – поведавший о том, как сразу после ужина Иетиу пришёл к нему в дом якобы с просьбой от наследников долины Цэгнус провести им экскурсию по хранилищу артефактов и вероломно напавшего, как только вихо повернулся к нему спиной.
– Итак, мне кажется, мы услышали достаточно, – подытожил Мэйбидос, как только Таофэн закончил говорить. – Многоуважаемые бэкхраны, я ходатайствую о передаче пленника в руки долины Цэгнус для свершения справедливого суда и назначения наказания.
Лицемерие и искренность
– Учитывая, что поместье Лундун пострадало от действий Иетиу намного сильней, чем долина Цэгнус, разве не разумней будет отдать право суда бэкхрану Эльзиру? – подал голос Фэрдэйс, при этом сохраняя на лице настолько невинное выражение, что лично мне стало очевидно – он намеренно лезет не в своё дело, провоцируя новый виток конфликта между двумя кланами.
– Это не тот случай, когда стоит мериться, чья рана глубже, – категорично отрезал Эльзир. – Я верю в справедливость бэкхрана Мэйбидоса и доверяю ему вершить суд.
– А вот я не нахожу подобное справедливым, – елейным голосом сообщил Фэрдэйс. – Разве не ваше с Мэйбидосом многолетнее бездействие привело к нынешней трагедии? Иетиу, так же как и бедняжка, напавшая на Второго наследника долины Цэгнус, лишь невинные жертвы вашей безалаберности, господа. Если бы вы ещё пятнадцать лет назад определили, к какому клану относится их деревня, и не игнорировали все эти годы призывы о помощи, разве была бы у них причина мстить?
– И что же предлагает многоуважаемый бэкхран Фэйрдэйс? – холодно спросил Альсаф, явно собиравшийся встать на защиту своих друзей, тем более, насколько я могла судить, он питал личную неприязнь к бэкхрану озера Байлузэ и тот отвечал ему полной взаимностью. – Пожалеть бедолагу, хладнокровно убившего трёх человек, и отпустить?
– Разумеется, Иетиу должен понести наказание, – заверил его Фэйрдэйс. – Но оно должно быть соразмерным преступлению и учитывать смягчающие обстоятельства. Очевидно, что и Мэйбидос, и Эльзир, как пострадавшие стороны, не могут быть непредвзяты. Следовательно, и доверять суд им нельзя.
Я ощутила, как к горлу подступила тошнота от разворачивающейся передо мной сцены. Я не понимала, чего сейчас пытается добиться бэкхран озера Байлузэ этим спектаклем. Однако я хорошо помнила, как и ему, и остальным бэкхранам было глубоко наплевать на судьбу Улата, за которого заступалась и я, и Дэджун, и Мартнэйт – тогда справедливый суд никого не волновал. А ведь что Улат, что Иетиу – всего лишь простые воины из числа заклинателей. Почему же к ним такое разное отношение? Что такого есть в Иетиу – или чего его помилованием пытается добиться Фэрдэйс, – раз он заслуживает больше «справедливости», чем Улат?