Страница 28 из 203
6. Тайны
Утром пленным в подземелье принесли в камеры воду. Еду дали только Морнахэндо — кашу на воде из прелой крупы.
Увидев варево, Морнахэндо не был удивлен: он и не думал, что в плену их ждет лучшая пища; другое сейчас удручало и занимало мысли эльфа — Тандаполдо наверняка вновь растянули на стене. Или Саурон начал более страшный допрос… И Морнахэндо тряхнул вихрами, стараясь выбросить из головы то, что Саурон обещал им, желая, конечно же, запугать.
***
В действительности утомленный Тандаполдо, как только его заперли в камере, уснул на соломе, ожидая, что кара за его, увы, неудачный бросок ждет его наутро. Однако, когда, судя по приглушенным звукам, наступило утро, и крепость просыпалась, ничего так и не произошло. Через какое-то время Тандаполдо принесли воду, и снова оставили одного — значило ли это, что еду принесут позже? Или, что наказанием был голод? Или… Саурон исполнил то, что вчера пообещал Морнахэндо?
Нолдо хмуро смотрел в стену перед собо. Так или иначе — нельзя было служить врагу, чем бы то ни было. В этом Тандаполдо был уверен.
***
Когда Морнахэндо доел, его миску забрали, и орк в дверях сказал:
— Ты единственный из пленников, кто ел и будет есть: так приказали. Так что радуйся, не сиди с такой постной рожей.
Морнахэндо не поверил словам орка: пленные нужны Саурону, он не лишит их пищи. Просто Саурон хотел, чтобы Морнахэндо верил, что вчерашняя угроза была больше чем запугивание. Будто повторенное врагами несколько раз становилось более правдоподобным!
***
Во второй паре воды принесли лишь Таурвэ. Не в кувшине, а в плоской плошке, с широкими, расходящимися краями — при попытке кинуть такую вся вода расплещется.
Тардуинэ качнул головой:
— Зря ты вчера не поел, прежде чем бросить мне. Похоже, на Тол-ин-Гаурхот не хватает мисок: за одну разбитую нас лишили еды, — бывшие рабы Ангамандо знали, что это в обычае Темных, карать за каждую провинность.
— Видишь, нас желают лишить и воды, — отозвался Таурвэ. — Но я придумаю, что можно сделать с сосудом такой формы. Или мы не нолдор? — Таурвэ усмехнулся и подмигнул товарищу.
Тардуинэ и Таурвэ долго сидели рядом с плошкой, пока второй из них не предложил:
— Я придумал. Не лучшее, но…
— Говори. И… спасибо тебе, друг. Даже если у нас не получится, я все равно благодарен тебе за поддержку.
Таурвэ кивнул, и коснулся своего рукава, объясняя идею:
— Можно пропитать ткань водой, тогда ее нетрудно будет перебросить. А ты ее выжмешь и сможешь напиться. Хоть немного. Только вода не будет чистой.
— Вода, которую дают нашим родичам в Ангамандо, едва ли чиста, — ответил Тардуинэ.
Тогда Таурвэ снял рубаху, насколько это позволяли цепи, и начал пытаться оторвать кусок от наиболее чистой части. Сейчас у обоих было больше сил, чем вчера.
***
Вторая пара, по мнению Темных, выглядела жалко — всего первое утро в крепости, а они уже готовы были слизывать кашу с пола, выжимать себе в рот тряпки с водой. Больдог потешался, наблюдая за этими двумя. Но, так или иначе, Повелитель придумает, как распорядиться этим знанием.
Остальные пленники выпили воду, ничего не ожидая — они не знали, как часто кормят в плену у Саурона.
***
После «завтрака» Вторую пару снова вернули в застенок так, что более сытый и целый (Таурвэ, чьего имени пока не знали) смотрел, а второй, раненый, но подлатанный (пока неизвестный Тардуинэ), как и вчера, был растянут в ожидании на стене.
Четвертая и Пятая пары тоже были возвращены в застенки и растянуты на стене, как накануне. А Морнахэндо и Тандаполдо, наблюдатель и мучимый, поменялись местами.
***
Морнахэндо, когда на стене растянули его самого, в первое время испытал облегчение: казалось, терпеть легче, чем смотреть.
Тандаполдо же был уверен, что его ведут, чтобы покарать за нападение, и мысленно готовился — если причина терпеть была, это не значило, что отныне все становилось легким. Однако Тандаполдо считал, что выдержит боль: теперь все будет иначе.
И все в самом деле оказалось иначе… чем он думал.
Саурон же сказал, что других не подвергнут пытке за него! Но, видимо, умаиа вчера говорил о тех, кто был в «гостях», а не о Морнахэндо… Саурон играл словами. Низкий лжец! Тандаполдо только зря унижался, прося прощения. Эльф сжал зубы: он знал, как тяжело будет Морнахэндо.
***
Закрепив Морнахэндо, орк сказал:
— Ты теперь единственный во всей темнице, кто получает еду, так что Повелитель велел поберечь силы Тандаполдо.
— Ведь он лжет, — почти утвердительно произнес Морнахэндо, глядя на товарища. — Тебе сегодня принесли еды?
— Нет, не принесли, — качнул головой Тандаполдо и сразу же добавил: — Саурон хочет таким образом заставить тебя служить ему, но не соглашайся!
— Как те рабыни из эдайн… — Морнахэндо качнул головой. — Я не стану. Саурон не получит себе личного раба из эльдар.
Умаиа просто заставит других голодать. Умереть не позволит, но будет мучить голодом…
***
Всем приведенным в застенки было снова объявлено:
— Вы здесь по своему выбору. Примите гостеприимство Повелителя и выйдете из подземелий.
Орки больше не забавлялись с пленными, даже когда говорили им что-то, даже когда тащили из камеры в камеру, когда привязывали. Голуги теперь, по высочайшему повелению, воспринимались как не больше, чем вещи.
После того, как всех пленных вновь пригласили в гости, и все они вновь отказались (Акас усмехнулся: «Вчера Саурон звал нас в последний раз, а сегодня в самый последний?»), эльфов оставили висеть. Ничего не спрашивая, даже не обращая на них внимания.
***
С первыми проблесками утра Саурон постучал в дверь к Ламмиону.
Нолдо уже проснулся, умылся и был готов отправиться на охоту, хотя ему так до конца и не верилось, что его в самом деле отпустят. Да и на кого можно охотиться в пределах Острова? Разве что на орков, летучих мышей да волколаков. Что ж, если ему дадут лук, Саурон кого-то недосчитается, пусть урон и будет невелик. А если ему разрешат выехать за пределы — как ни мала была возможность, но эльф попытается бежать. А другие останутся… Линаэвэн, Нэльдор, Ароквэн… Но если будет хоть малейшая возможность бежать, ее нельзя упустить.
Услышав стук в дверь, нолдо встрепенулся, но вместо того, чтобы броситься открывать, замер, пропуская несколько ударов сердца и стараясь подавить волнение.
Волк же терпеливо ждал, пока Ламмион откроет.
— Надеюсь, ты хорошо отдохнул, мой гость, — мягко приветствовал эльфа Маирон, когда тот наконец появился в дверном проеме. — Пойдем, я провожу тебя до ворот.
Ламмион решительно шагнул вперед и рука об руку с Сауроном, словно с одним из эльфов, пошел по коридорам к длинной лестнице, ведущей вниз, спустился по каменным ступеням и оказался на крыльце цитадели крепости.