Сопряжение миров

– Да, была здесь такая база, – вздохнул я, понимая, что отвертеться от рассказа не удастся. – Давно, два с половиной века тому назад. Официально она считалась испытательной, там работали с различными экспериментальными летательными аппаратами. Однако ходили слухи…

Когда я через несколько минут закончил, вокруг стояла тишина. Все смотрели на меня с неподдельным интересом.

Блин! «Если взялся что-то делать, так делай хорошо» – нормальный принцип, но не в этой же ситуации! Я так пытался не привлекать ничьего внимания, а вышло все наоборот.

Впрочем, на помощь мне пришел наш звездочет Ив Рош.

– Мистер президент, – произнес он своим мягким приятным голосом. – Скажите, в том, что рассказывал Константин, есть хоть часть правды? Действительно ли люди встречались с космическими пришельцами – тогда, в двадцатом веке?

– С тех пор прошло так много времени, – президент, вроде бы, начал отвечать Иву, но его взгляд был по-прежнему направлен на меня. – А вы можете мне сказать, чем вызван ваш интерес к столь давним событиям, мистер Пашкевич?

– Вторая половина двадцатого века и начало двадцать первого – это вообще очень интересный период! – я попытался воспроизвести ничем не замутненный, чистый научный энтузиазм Ива. – Небывалое торжество науки – и одновременно массовое увлечение мистикой, тайнами, мифами. Вера в инопланетян, в контакты со внеземным разумом – одно из самых ярких проявлений этой тенденции. Однако любой миф имеет под собой какую-то основу. И, конечно, интересно, что послужило этой основой в отношении мифа о космических пришельцах? Какие-то реальные события или просто постарались писатель Герберт Уэллс со своим романом «Война миров» и первый в мире уфолог, автор идеи палеоконтактов Эрих фон Дэникен?

М-да, а не слишком ли сложно я выражаюсь? Это для меня Уэллс и Дэникен – близкое прошлое, а для них – древняя история, что-то типа Тредиаковского.

– Интересная постановка вопроса, – Грэхем Бак слегка улыбнулся. – Well, не могу сказать, что там было до 1950 года, но готов ответственно заявить, что впоследствии ни в двадцатом, ни в двадцать первом веке никакие гости из космоса на Земле не появлялись.

– Хотя это не означает, что их вообще не существует, – добавил госсекретарь Коттон. – Скорее, наоборот. Если в системе Хары вы действительно найдете инопланетную цивилизацию, то весьма вероятно, что где-то есть и другие.

– Поэтому, ребята, будьте внимательными! – сразу посерьезнел президент. – А если встретите там плохих парней, как следует надерите им задницу!

– Ай-ай, сэр! – радостно откликнулся Олег.

Тут Алистер Коттон как-то очень ловко и естественно перевел разговор на другую тему, и больше к космическим пришельцам в тот вечер мы не возвращались. Но разговор оставил после себя неприятное ощущение незавершенности, недосказанности.Продолжение - уже сегодня вечером. Не пропустите!

Глава 21. Наш космический дом (часть 2)

Вот тогда у меня и укрепилось подозрение, что от нас что-то скрывают. А окончательно оно превратилось в уверенность, когда на следующий день (за два дня до старта, ага!) мы наконец-то переселились на «Одиссей», и я приступил к инвентаризации своей каюты.

Не знаю, как им удалось этого добиться, но корабль буквально до последнего винтика соответствовал тому, что мы изучали на тренажерах и компьютерных моделях. Открывая каждый ящик, каждую дверцу, я точно знал, что там находится внутри, для чего это нужно, как им пользоваться. Соответствие было абсолютным, пока я не добрался до оружейного шкафчика.

Да, у каждого из нас было личное оружие. Большие автоматические пистолеты, напоминающие «Маузеры» времен Гражданской войны, но изготовленные из титанового сплава. Полностью снаряженные они весили менее килограмма.

Двадцать патронов в магазине, эффективная дальность не более тридцати-сорока метров, но точность очень хорошая для короткоствола. Калибр девять миллиметров, высокое останавливающее действие пули, возможность использования различных спецбоеприпасов… Вполне подходящее оружие, чтобы шугануть непрошенного хищника или подать сигнал, применив пистолет в качестве ракетницы.

Но в моем оружейном шкафчике вместе с пистолетом неожиданно обнаружилась некая неопознанная здоровая дура с длиннющим стволом, забранным в толстенный кожух, массивной ствольной коробкой и громадным прикладом с непонятными широкими вырезами. Удивленный, я осторожно вытащил эту фузею наружу – она весила килограммов пять, но все-таки казалась довольно легкой для своих размеров.

Вблизи оружие выглядело еще менее понятным, чем внутри шкафчика. Там не было ни одного привычного узла, зато сбоку ствольной коробки в специальном гнезде обнаружился мощнейший аккумулятор, какие в этом времени называли энергопатронами.

Все страньше и страньше...

Я приставил ружье к стенке и вынул из шкафчика толстую тетрадь с техническим описанием. Открыв ее, я просто онемел. Неопознанная бандура оказалась гауссовкой – оружием, в котором снаряд разгонялся сильнейшим магнитным полем, последовательно возникавшем в катушках-соленоидах, окружавших ствол.

О подобных штуках я читал еще в старом двадцать первом веке, но тогда никто не воспринимал их в качестве возможного ручного оружия, даже в далекой перспективе. С КПД хуже, чем у паровоза, жрущие массу энергии, чудовищно громоздкие, они уступали традиционному огнестрелу практически по всем параметрам. Да и здесь, в двадцать третьем веке, мне ни разу не приходилось слышать, чтобы кто-то брал гауссовки на вооружение.

Я перелистнул еще несколько страниц.

От описания всяких технических чудес у меня просто рябило в глазах. Высокотемпературные сверхпроводники, суперсоленоиды, сверхмощные энергопатроны и сверхъемкие конденсаторы… Чтобы создать такую игрушку как та, что стояла у меня под стенкой, наверняка, пришлось поработать не одному институту. И все равно вышел девайс стоимостью никак не меньше хорошего автомобиля…

Странно, а работа немного грубоватая, словно сэкономили на отделке. Сразу видно, здесь поработали инженеры, а не пиарщики с дизайнерами.

Только интересно, зачем нам всучили эти карамультуки? На корабле и так есть разнокалиберные охотничьи стволы у Сергея и Брату да Сильва, да пара автоматов в капитанском сейфе. К чему нам еще и эти экспериментальные электромагнитные плевалки?

Рассмотрев на очередной странице их ТТХ, я чуть не присвистнул вслух. Кто здесь сошел с ума? Мы, что, собираемся на Харе охотиться на диплодоков или каких-нибудь бронехвостых цеппелинов?! Либо отражать атаки латной драконницы?!

Мое настроение резко испортилось.

Гауссовка – единственное в мире оружие, способное одинаково эффективно действовать в атмосфере, в космосе, в безвоздушном пространстве. Все эти вырезы в прикладе как раз и предназначались для того, чтобы из этой штуки можно было стрелять, даже находясь в космическом скафандре.

Ружье для стрельбы по космическим монстрам, галопирующим бронтозаврам или пробивания лат… ага, таких пластиковых, бело-черных, с дурацкими шлемами… Неужели я действительно попал в мир «Звездных войн»?! Чего от нас ждут – боя в открытом космосе, что ли? А может, кто-то уже точно знает, с кем мы встретимся, и решил соответственно вооружить нас на всякий случай?

Взяв в руки гауссовку, я внимательно осмотрел ее со всех сторон. Нет, производство не американское, а какого-то Max Juncker Werke. В конце тетради с техническим описанием обнаружилось что-то вроде рекламного буклета этого предприятия, расположенного в городе Хаген, Европейский Союз.

«Подлинный вызов нашему мастерству…», «уникальный опыт…», «наш вклад в звездную экспедицию…», «настоящее космическое оружие для нового космического века…» и прочие бла-бла-бла…

В отличие от вымершей прямой рекламы, всяческие акции, спонсорство, продакт плейсмент, прочие виды косвенного капания на мозги потребителям никуда не делись и в двадцать третьем веке. Что может быть естественнее частной оружейной фабрики, решившей изготовить специально для межзвездной экспедиции безумно дорогие, но понтовые гауссовки, чтобы прославиться и получить новые заказы? Я был уверен, что, задав вопрос, получу именно такой ответ.