Цап-цап

Они свернули с наезженной пыльной дороги и зашагали по заросшей колее в сторону леса. Марина как будто вся расслабилась, сложенные на груди руки наконец опустились вниз, пальцы вытянули сочную травинку и засунули меж зубов — и вот она уже заулыбалась, разглядывая Семена.

— А чего это ты решил сейчас, по жаре, за грибами приехать? Почему не позже?

— Да что-то вспомнилось вдруг, — пожал Семен плечами. — Тетка всегда грибов нам присылала, в посылках таких. И сушеных, и в банках. Ну — до того, как в армию пошел. Потом уже она, видимо, болела, а я весь в делах был — и не заметил даже, что посылки больше не приходят. А потом умерла. Я все хотел как-нибудь приехать, посмотреть, что здесь да как, но все некогда… А недавно приснилось что-то такое, знаешь, детское и счастливое — и как раз с работой как-то застопорилось. Я подумал — а чего откладывать? Поеду прямо сейчас, возьму на три дня отгул, наберу грибов — и обратно. Ехать, правда, через Смоленск своим ходом долго, но зато — поезд, автобус, потом пешком — прямо туризм! Я раньше так часто ездил, по командировкам всяким… Сейчас уже реже.

— А как по мне — нечего здесь делать, хоть и грибы. — Марина смотрела вдаль и выглядела сейчас даже моложе своих лет. — Ничего здесь нет. И не будет. Потому что нового сюда ничего не попадает, а то, что есть, — то только стареет.

— Или растет, — сказал Семен, смотря на лес. — Я в детстве когда здесь был — лес только за плотиной начинался, а теперь уже и здесь все заросло…

— Поля не пашет никто, вот они и зарастают. — Марина выплюнула изжеванную травинку. — Значит, теперь понял, где плотина? Дойдешь теперь сам?

— Ну, вроде дойду…

— Ну вот и хорошо. — Она остановилась. — Обратно так же иди. И сразу же — ко мне шуруй, понял? Мы спать рано сейчас ложимся, Руслана я укладываю еще засветло, а встречать тебя не пойду и ждать не стану. Опоздаешь — костер тебе в ночи жечь не буду — двери запру да спать лягу, и не открою потом, сколько ни стучи. Наоткрывалась уже.

— Хорошо, — улыбнулся Семен. — Тогда я пойду?

— Иди. — Марина отвернулась и зашагала в сторону видневшейся вдалеке деревни, но вдруг сбавила шаг, а затем и вовсе остановилась и посмотрела на Семена через плечо. — Это не брат мой. Ты уже догадался, наверное, да?

Семен осторожно кивнул.

— Ну вот. Сын это мой. А мужа у меня нет и не было никогда. И всем это известно вокруг. Я просто так про брата ляпнула, не подумав. Не хотела на вопросы твои дурацкие отвечать. И сейчас на них отвечать не намерена, понял?

— Понял, — повторил за ней Семен. — Тяжело, наверное?

— Что — тяжело?

— Одной здесь жить?

— Я не одна, — сказала Марина и направилась к деревне. — Я с сыном.

Семен смотрел, как маленькая фигурка исчезла за густой некошеной травой, и, вздохнув, зашагал в сторону плотины.

Плотина

— Эй, ребятня! — заорал Семен, и три мокрых головы повернулись в его сторону. — Как там, не холодно?

— С чего бы это? — Один из купающихся мальчишек схватился за кривую арматурину, торчащую из плотины, подтянулся — и вылез из воды. Вниз весело побежали ручейки. — Вода вообще парная!

— Верю на слово! — рассмеялся Семен. — А что, где тут лучше всего в лес заходить?

Мальчишка обернулся к своим товарищам. Те не спеша подплывали к плотине, чтобы получше рассмотреть незнакомца.

— А зачем вам в лес? — Мальчишка, стоящий на цементном краю плотины, громко кричал, чтобы перекрыть звук падающей воды, и его голос, звонкий и глубокий, разлетался над гладью водохранилища. — Там проходу нет, деревня в другой стороне.

— А я из деревни и иду!

— Из Жданово? — недоверчиво крикнул паренек и, перебирая ногами по железной решетке, заспешил к берегу, спрыгнул с плотины и затряс черной шевелюрой, роняя в пыль крупные капли. Остальные мальчишки уже выбирались из воды — все как один тощие и дочерна загорелые. — А где вы там живете?

— Я из Смоленска приехал. На автобусе.

— А зачем? — продолжал допытываться пацан. — Чего здесь искать?

— Грибы искать. За ними и приехал.

— Какие сейчас грибы? Сыроежки только да лисички. Да и те червивые. Жара.

— Я на болото хочу сходить.

— На боло-о-ото? — Второй из мальчишек, с выгоревшими добела волосами и бровями, уже спрыгнул с плотины и теперь, открыв рот, смотрел на Семена. — Так там же смерть бродит!

— Какая смерть? — улыбнулся Семен.

— Не смерть, — первый пацан махнул рукой. — Это они городят вовсю. Нет там никакой смерти, россказни.

— Я тоже так считаю. — Семен подумал, что и в деревне встречаются рациональные ребята, но радость его была недолгой.

— Дьявол там бродит — это да, — продолжил говорить пацан. — А смерти нет никакой.

— Ого. А дьявол этот как выглядит?

— А не знает никто. Кто видел — тот уже не расскажет. Но хватает он людей — и затаскивает в ад. В прошлом году человека одного утащил. Он тоже на болото пошел. Только не за грибами, а так — по дурости.

— Нет там Дьявола, — внезапным тонким голосом заговорил еще один «пацан», и Семен, присмотревшись, понял, что это совсем еще маленькая девчонка, в одних трусах — и такая же загорелая, как и остальные. Смутившись, он отвел взгляд, а девчонка продолжала: — Там ведьмы живут, целых шестьсот шестьдесят шесть. Они друг друга за волосы хватают, и в круг становятся, и бегают так друг за другом, а как разгонятся — взмывают к луне и алкают там крови.

— Не неси, Машка, без тебе нанесут, — поморщился чернявый. — Ведьм не существует, а Дьявол существует. В книгах почитай.

— В книгах и про вампиров пишут тоже, и в кино я их глядела. А где эти вампиры? Нету их нигде, они только в Америке в школу ходят, у нас не дождешься, — недовольно сказала девчонка.

— В общем, не волнуйтесь, — сказал чернявый пацан уверенно. — Никаких ведьм тама нету. И смерти. Только Дьявол.

— А что, Дьявол вас уже не пугает? — рассмеялся Семен. — Или средство какое знаете? Подéлитесь?

— А средство-то простое. — Пацан сложил руки на груди, как и Марина совсем недавно. — Дьявол — он только грешников мучает да в болото утягивает. Вот Пашка Румянцев, который в прошлом году пропал, — тот пьяница был и самодур. Корову убил на Паску, прямо в пузо ей влетел на мотоцикле своем. И мотоцикл сломал, и корову. Вот Дьявол его и утащил. Мы — дети, мы безгрешные совсем, он на нас и не посмотрит. А взрослым — тем только светлым можно на болота ходить. Если какой грех за душой есть — не отвертится никак, точно сгинет!

— Это откуда у тебя такие познания? — удивился Семен.

— Я книжки читаю, — сурово ответил пацан, но сзади раздались смешки.

— Бабка у него в церкви в Ярцево свечками торгует, вот оттудова и знает все! — закричала девчонка. — А дьявола никакого нет. Иначе бы он Вольку не тронул.

— Волька сам дурак, — махнул рукой первый пацан, который, видимо, не хотел уступать место лидера какой-то девчонке. — Он из дому сбежал, а это грех.

— И ничего не грех, если потом возвращаешься, — сказал осторожно пацан с выгоревшими бровями и сплюнул на гальку. — Не должен за такое дьявол ребятенка хватать.

— А кто такой Волька? — заинтересованно спросил Семен.

— Да это наша звезда местная, — крикнула девчонка и, рассмеявшись, обернулась куда-то за дамбу. — Волька! Иди сюда скорее, тут тебя ищут! Хватит там каменюки перебирать!

От дамбы отделилась незаметная раньше фигура мальчишки и двинулась к ним. Семен, прищурившись, наблюдал за нелепой походкой, рыхлым лицом с отсутствующим взглядом и свалявшимися от пота и грязи волосами. Мальчик был явно не в порядке.

— Привет, Волька! — сказал Семен, когда мальчик остановился рядом с другими ребятами.

Мальчик не посмотрел ему в лицо, ничего не ответил, а остался стоять за спинами товарищей. Те, улыбаясь, поглядывали то на него, то на Семена.

— Он обычно поразговорчивее будет, — сказал выгоревший. — Только, видать, стесняется чего-то… Ну-ка, Володька, расскажи, кто тебя в болото увел?