Страница 66 из 67
— Так, ну всё, — с удовлетворением отряхнула руки Юлиана. — Уладим формальности — и будем сниматься с якоря.
Пелагея упросила её отчаливать ночью.
— Давайте дождёмся, пока город заснёт. Мне нужно ещё кое-что сделать.
Ей уступили без лишних расспросов. И эльф, и Юлиана прекрасно знали, какая тайна кроется за этим «кое-что».
Глава 42. Оправданные надежды
Я надеюсь, что смерть похожа на то воспоминание из детства,
когда ты засыпаешь на диване во время семейного праздника
и родители относят тебя в постель.
Я надеюсь, что смогу слышать смех из соседней комнаты.
(с)
Ночь стояла тёмная, безлунная. Пелагея обернулась на палубе летучей мышью и полетела к общежитию.
Кю спал, хотя в других окнах ещё горел свет. Кю спал и ни о чём не беспокоился, потому что у него под подушкой был спрятан ключ из бездны, который приведёт его к Пелагее, что бы ни случилось.
Услышав о её увольнении, участники группы, конечно, долго негодовали и хотели вызвать директора на разговор, чтобы выдвинуть ему ультиматум: или он возвращает им Пелагею, или группа перестаёт существовать.
Лидер, как самый рассудительный, убедил их не рубить сплеча. У Пелагеи, в конце концов, есть муж, он о ней позаботится. А кто позаботится о Рё? Кто станет опекать сироту Йе? Концерты — их работа, их хлеб. Уйдут они из коллектива — куда им прикажете податься?
Споры, грусть, разочарование — это уже осталось для Кю в прошлом. На группе «Суп» свет клином не сошёлся. Главное, у него есть ключ. Ключ к волшебному миру, где живёт она.
Осенний принц лежал в постели и видел сон. Нет, скорее, ощущал сон. Вот дохнуло воздухом из окна, чьи-то крылья зашелестели по комнате. Послышались тихие шаги, и до него донеслись запахи палой листвы, сырой земли, древесины и родника в лесной чаще. Кто-то приблизился к нему и потрепал его по волосам.
Пелагея пришла.
Но явилась она лишь затем, чтобы забрать ключ. И, когда её рука очутилась под подушкой, Кю очнулся, поднял голову, раскрыл уже было рот, чтобы спросить: «Зачем? Как же так? Неужели мы расстаёмся?».
— Я люблю тебя, но мы слишком разные. Если я привяжусь к тебе, а ты однажды покинешь меня, моя душа будет болеть вечно. Спи, спи… — прошептала Пелагея, насылая на него чары.
И его веки сомкнулись, и он вновь против воли провалился в сон.
Утром Кю проснулся в слезах. Как был, в пижаме с пингвинами, он сорвался на пляж, даже не позавтракав. У причала должна была стоять яхта, но яхты след простыл. Зато фанаток — хоть отбавляй. И все они бежали за ним и визгливо кричали ему, что они его любят. О, как же он их ненавидел!
Не сбавляя темпа, он умчался обратно в общежитие и рухнул на стул в гостиной, переводя дух.
— Пробежки по утрам затеял? Хорошее дело, — похвалил Ши, на ходу чистя зубы.
— Пелагея исчезла. Её нет в Нимерии, — силясь не заплакать, выдавил Кю.
Исцелила его от всего на свете — и поминай как звали. До чего бессовестно с её стороны!
Он понял, что она уплыла домой, что они больше не увидятся, и он никогда не почувствует этой идущей от неё лесной свежести и прохлады. Его будто покинуло счастье.
Ключ из бездны тоже пропал. Кю нигде его не находил. Почти весь день он провёл, перерывая свои вещи и вещи участников. Он был как сумасшедший. Но его усилия ничего не дали.
Он не находил себе места целый месяц. Ему надо было несколько раз выступить в мюзикле, чтобы завершить сезон. Ему надо было сняться в очередном кулинарном шоу. И только потом у него получилось выпросить для себя отпуск.
— Поедешь её искать? — участливо спросил Ши.
— Поплыву.
Но как бы Кю ни старался, каких бы опытных моряков ни нанимал, во время плавания он так и не смог отыскать берег страны Жёлтых Полей. На путешествия у него ушёл примерно месяц. Настала пора возвращаться, и он был готов рыдать и рвать на себе волосы, потому что Пелагею ему найти так и не удалось.
Воспоминания о ней были полны сердечного надрыва и томительной сладости. Он пересматривал фотографии у себя в телефоне, которые успел сделать во время шоу господина Сарама, подолгу простаивал на берегу моря, но всё это оказывалось тщетным. Обладатель уникальных голосовых связок и любимец публики, Кю словно утратил опору под ногами.
Прошло десять лет бесцельного существования. Человеческая жизнь скоротечна, но звёздная — ещё скоротечней. Он уже не был так популярен, как прежде. Часть мемберов ушла из группы, обзаведясь своими семьями. А он был по-прежнему одинок, но он знал, кому отдано его сердце.
Ему больше не было нужды беречь здоровье, и он бы с радостью забылся любым доступным способом, но, похоже, забываться он разучился. На алкоголь смотреть не мог, компьютерные игры не переваривал. Любой выдуманный мир был для осеннего принца стократ хуже того мира, где жила Пелагея. А как к ней добраться, он понятия не имел.
Ощущение отверженности, ненужности, бессмысленности мало-помалу завладевало им. Он проводил часы на пирсе, вглядываясь в даль без особой цели. Бывало, мерещился ему на горизонте призрачный корабль, который они с Пелагеей и Юлианой как-то раз встретили в море. Корабль исчезал в дымке, и вместе с ним таяли остатки надежд.
Кю заболел. Ночами его изводила лихорадка, поутру он был бледен и вымотан. И врачи терялись в догадках: никто не мог определить, что это за болезнь и как её лечить.
Однажды, когда на город с моря наползли странные туманы, он снова выбрался на пирс. И спустя минуту-другую перед ним из марева соткался огромный корабль. Управлял судном Хмырь Болотный, Кю ни с кем бы его не спутал: жилистое тело, потёртая хламида в цветных заплатах, седые космы, глубокие глаза с прозеленью, моховая борода и широченная, во всё лицо, улыбка.
На корабле толпились Инычужи, не живые и не мёртвые, вольные сами выбирать свою судьбу.
— Ну, привет, — сказал Хмырь Болотный. Он выдвинул по направлению к пирсу узкий трап и сошёл по нему, чтобы остановиться напротив осеннего принца. — Видел я тебя уже много раз. Упёртый ты парень. Каждый день сюда приходишь, хоть и болен. У меня есть закрытая информация: твой недуг сведёт тебя в могилу. Ты скоро умрёшь. Может быть, даже завтра. Я могу обеспечить тебе счастливый финал.
— Из жалости? — спросил Кю.
— Не совсем. Свою выгоду я тоже получу. Но она ничто в сравнении с тем, что обретёшь ты, смертный.
— И в чём заключается ваша помощь?
— Ты ведь всегда мечтал жить вечно, не так ли? — начал издалека Болотный Хмырь. — Вечно жить и вечно быть с Пелагеей… Ой, ну не надо на меня так смотреть. Считывать мысли влюблённых для нас, нелюдей, пара пустяков. Так вот, я готов предложить сделку.
Кю слушал и не верил, что это происходит с ним взаправду.
— Ты можешь стать не живым и не мёртвым. Кем-то, похожим на Инычужей, что плывут сейчас со мной, — говорил меж тем капитан. — Я отвезу тебя в страну Жёлтых Полей, и ты всегда сможешь быть рядом с Пелагеей, не стесняя её и не показываясь на глаза её мужу. Но взамен… — Старик коварно помедлил. — Взамен тебе придётся отдать мне свою человечью суть. Я немного прошу. Сущую ерунду. И даже не думай искать здесь подвох. Его нет.
— Жизнь — зверь грустный и полосатый, — задумавшись, сказал Кю. — Белые полосы, чёрные… Кажется, чёрных полос нам отсыпали в избытке. У людей слишком много забот. Наша радость мимолётна, любовь недолговечна. Кроме того, я не знаю, где окажусь, когда придёт мой час. Не думаю, что мне нужно держаться за этот мир.
— Что ж, тогда договорились. По рукам, — расплылся в устрашающей улыбке Болотный Хмырь. — Поверь, тебе не придётся сожалеть о выборе. Инычужам доступно куда больше радости и тайн. Их минуют человеческие страдания. У них не бывает разбитого сердца. Да, они не живы и не мертвы. Но в этом их главное преимущество. Они могут принимать многочисленные ипостаси. Они могут быть всем.
— А зачем вам человечья суть? — полюбопытствовал Кю.
— Твоя уже угасает, — ответил капитан, — но даже её будет достаточно, чтобы зажечь в моей коллекции болотных огней ещё одну блуждающую обманку. Скоро я приплыву домой, проберусь к себе на болото и пополню коллекцию. Ты был очень необычным человеком, господин осенний принц. Твой огонёк будет сиять ярче других. Если начистоту, я бы тоже хотел, чтобы ты жил вечно. Поэтому и даю тебе такой шанс. Говорю же, не надо искать подводные камни. Я самый честный дух из всей нежити, какую ты можешь встретить.