Страница 3 из 6
Сместила взгляд чуть выше к запястьям мужчины, где тонкая вязь рисунка уходит под рукав темно-синего свитера и стало любопытно — а есть ли у него татушки еще на теле?
Поймав себя на мысли, что очень даже неприлично разглядываю своего нового знакомого, смутилась и быстро отвела взгляд, пока этот бритоголовый себе ничего лишнего не надумал.
Я, конечно, не обольщаюсь насчет своей привлекательности, но кто его знает.
Вон упыри в подворотне позарились.
Вдруг у этого тоже вкус…м-м-м…своеобразный.
Понимая, что мои мысли вновь съехали куда-то не в ту сторону, чертыхнулась, и, обув тапки, потопала на кухню.
— Простите, Игнат, но тапочек вашего размера у меня не имеется, — сказала, глядя, как черные носки мужчины оставляют мокрые следы на стареньком, но чистом линолеуме.
— Я уже заметил, — откликнулся он и застыл в коридоре, явно прислушиваясь к громким звукам, что доносились из соседней комнаты.
Обогнув гостя, я заглянула в комнату к Русу.
Тот самозабвенно рубился на компе в очередную стрелялку и, заткнув уши наушниками, отрешился от всего мира.
Пусть пока играет.
О разбитом в школе окне мы с ним потом побеседуем.
— Не обращайте внимания, — сказала я гостю, когда вернулась на кухню со своим феном в руках, — Это мой братишка рубится в реалистичные игры.
— Младший?
— Что?
— Брат младший.
— Как вы догадались?
— Если бы у меня была такая хрупкая и красивая младшая сестра, как ты, я бы ее каждый вечер с работы встречал.
Слова мужчины вогнали меня в краску.
Узнать, что золотозубый и бритоголовый амбал считает меня красивой, оказалось страшно и приятно одновременно.
Чувствуя, как горят уши, я поспешно сунула Игнату в руки фен и сама принялась суетиться на убогой кухоньке и ставить на плиту обычный эмалированный чайник.
— У меня есть к чаю печенье? Хотите? — любезно предлагаю я.
— Сама пекла? — спрашивает он и ловко пристраивает свои ботинки под горячий поток воздуха из фена.
— Шутите? — хмыкаю я, — С моей работой некогда этим делом заниматься. А с чего вы решили, будто я умею печь?
— Не знаю, — пожимает плечами мужчина, — Мне так кажется.
— Вы хорошо разбираетесь в людях, — задумчиво замечаю я, перебираю пальцами листочки липового чая и непонятно зачем спрашиваю, — Кем вы работаете?
На несколько мгновений повисает молчание, а после мужчина с улыбкой в голове журит:
— Любопытная, Кнопка? Если будешь слишком много знать — быстро состаришься.
— Так значит вы все же бандит?
— Фу, какое вульгарное слово.
— Ну, простите, больше не буду.
Ловлю себя на ощущении, что с этим человеком мне приятно общаться. Даже несмотря на то, что он старше меня на добрый десяток лет и видимся мы впервые.
Удивительно даже.
Обычно я более скованна при первом знакомстве с людьми.
Быть может, именно так действует на меня стрессовая ситуация.
Завариваю чай в небольшой керамический заварник, расставляю чашечки с блюдцами из самого настоящего фарфора — то немногое, что я смогла унести из своего прежнего дома, ставлю корзину с печеньем перед Игнатом и усаживаюсь напротив него.
Все то время, что я суетилась, он не сводил с меня взгляда, и я чувствовала себя как-то необычно. Постоянно поправляла выбившиеся из прически пряди волос, теребила пуговицы на блузке и глупо краснела, стоило нашим глазам пересечься в крохотном пространстве кухни.
— А сахар у тебя в доме имеется? — попробовав фирменный чай тети Лиды, поинтересовался Игнат.
— Вы сладкоежка?
— Угу.
Такой честный ответ и совершенно бесхитростный взгляд слегка позабавил, и я без лишних слов полезла за сахаром. Потянула дверцу верхнего шкафчика на себя, но она внезапно сорвалась с петель и полетела мне прямо на голову. Если бы Игнат вовремя не среагировал и не дернул меня на себя, то эта дверь точно отбила бы мне все ноги.
А так я просто упала в могучие объятия моего нового знакомого, а он рефлекторно прижав меня в себя, опрокинул чашку чая на столе и выругался.
Хорошо, что хоть чашка цела осталась.
Если бы она разбилась, то было очень обидно.
— Ты цела? — спросил Игнат, все еще удерживая меня в своих объятиях.
— Все в порядке, — отозвалась я, слегка ошеломленная его близостью, силой и очень вкусным запахом явно дорогой туалетной воды.
— Ты такая тоненькая, — зачем-то сказал он и, подцепив густую прядь моих волос, что упала на лицо, заправил за ухо.
Хотелось бы что-то ответить, перевести все это в шутку, но я как заворошенная смотрела ему в глаза и не могла вымолвить ни слова.
— Сонь! — донесся из коридора голос Руса, — Что там у тебя опять рухнуло?
В одно мгновение Игнат аккуратно поставил меня на ноги и, сделав шаг назад увеличил между нами расстояние.
— Все хорошо! — крикнула я, — Дверца у шкафа отвалилась.
— Что? Опять?
— Как видишь.
Рус замер в проеме с хомутом на шее из наушников и еще какой-то блатной гарнитуры и заметно напрягся, узрев на нашей кухне незнакомого мужчину.
— А это еще кто? — довольно грубо поинтересовался брат и распрямил свою обычно сутулую спину, словно хотел казаться старше своих лет.
— Игнат, — мягко представила я мужчину.
— А чего это ты его теть Лидиным чаем угощаешь?!
Да-да, в этом весь Рус. Ему неведомо чувство такта и элементарная вежливость.
— А тебе жалко? — с укором посмотрела на брата.
Рус надулся, но уползать обратно в свою комнату явно не спешил. С умным видом покачал головой при виде отвалившейся дверцы и поучительно заявил:
— А я говорил, что не надо было его покупать, а ты мне не верила. Это же рухлядь. Ему лет сорок! Не меньше!
— Это не рухлядь, — подал голос Игнат, — Это шкаф из настоящего дерева. Сейчас такой не купишь. А вот если у вас в доме найдется молоток, пассатижи и отвертка, то я вам его быстро соберу. Как новый будет и еще сорок лет прослужит.
Если бы кто-то из прежней жизни еще три месяца назад попросил у меня пассатижи, я бы даже не поняла о чем идет речь, а узнав, предложила человеку нанять мастера и не парится.
Сейчас же без лишних разговоров отправилась в кладовку, где на антресолях, советского образца, что остались еще от прежних хозяев квартиры, у меня лежали кое-какие инструменты.
Пассатижей среди них не было, ибо мой женский мозг не знал, зачем сие приспособление и как с ним управляться. Зато отвертка и молоток нашлись. Их я приобрела через два дня после нашего с Русом эпического переезда и даже что-то ими пыталась делать. Забить гвоздь в стену не получилось, зато вышло прикрутить розетку, чем, кстати, очень горда по сей день.
— Это все, что есть, — выложила перед Игнатом на стол свои нехитрые запасы, на что он покачал головой:
— Не густо, но сейчас что-то скумекаем.
С этими словами, мужчина легко подхватил дверцу и, пристроив на стол, принялся отверткой снимать крепление с внутренней стороны мебельного щита.
Мы с Русом только удивленно переглянулись и принялись завороженно наблюдать за какими-то воистину магическими манипуляциями, которые наш новый знакомый проводил над дверцей.
— Нож есть? — поднял на меня взгляд Игнат, протягивая руку, точно хирург требующий у медсестры скальпель.
На этот раз первым среагировал Рус, подал ему наш тупой, как чья-то голова, ножик и принялся с явным интересом дальше наблюдать за работой мужчины.
Буквально через пару минут Игнат ловко поставил крепление на место и, проверив его на надежность, прикрутил к шкафчику.
— Принимай хозяйка работу! — оскалился он, сверкнув зубами, чем подверг в еще больший шок Руса.
Осторожно подошла поближе, открыла дверцу, затем закрыла. Удивительное дело, но все работало и даже не думало отваливаться.
— Спасибо, — от души поблагодарила я, — Как у вас хорошо вышло.
— Ловкость, опыт и немного волшебства, — пошутил мужчина, — Твоей квартире явно не помешали бы мужские руки.