Страница 2 из 6
— Так вы ж разве люди? Вы слизни обкуренные!
Уж не знаю, что это за такое магическое оскорбление, но оба моих обидчика разом напряглись, а после бросились на этого мужика, позабыв обо мне.
И мне бы брать ноги в руки и бежать отсюда скорее, но то ли от стресса у меня мозг отказался функционировать, то ли ноги после драки ослабли. Факт в том, что я застыла с открытым ртом и принялась расширенными от ужаса и одновременно восхищения глазами наблюдать, как этот крутой чувак в кожаном пальто принялся раскидывать этих слизней, как котят по углам.
Раз!
Два!
Три!
А потом у них кончились силы и они дружно решили, что по углам сидеть безопаснее.
— А говорили не слизни, — усмехнулся мой спаситель и, вспомнив обо мне, сделал решительный шаг вперед.
И вот тут я поняла, что дура в квадрате.
Почему?
Да потому, что этот тип по сравнению с предыдущими выглядит ни фига не респектабельнее. Даже наоборот.
И если от тех был хоть шанс отбиться, от такого бугая точно не убежишь.
«Беги, Сонька, беги!» — пронеслась бешеной белкой мысль и я стартанула, что есть сил, надеясь, что я так же ловка и могуча как эта самая белка.
На деле же…
Спотыкаясь и задыхаясь, я как припадочная бегу по лужам, а мужик в плаще точно летит следом и кричит:
— Да, постой ты! Во дурная девка… Сумка твоя…
Но я его не слышу. Знаю только то, что надо бежать.
А впереди как раз уже виднеется дверь моего подъезда.
И вот это как раз тот случай, когда я жалею, что у нас поставили новый работающий домофон. Ключи-то в сумке.
А сумка где?
Пока я тормозила и тупила у двери, громила почти что поравнялся со мной и, судорожно выдыхая, согнулся пополам, опираясь о колени.
— Фу-у-х, ты коза резвая. Еле догнал, — пожаловался он, тяжело дыша и протягивая мою сумку, — Забыла ты. Там, небось, документы лежат. Держи.
В страхе вжимаясь в дверь, я во все глаза пялюсь на незнакомца и понимаю, что меня начинает отпускать, и наконец включается логика.
Дрожащей рукой забираю у него свою сумку, достаю ключи, но руки слушаются плохо, трясутся, и ключи падают на пол, прямо мне под ноги.
— Да, что ж ты такая впечатлительная. Не трону я тебя. Больно ты мне нужна.
Странное дело, но после этих слов мне прям легчает.
Позволяю незнакомцу самому поднять мои ключи, открыть дверь и зайти в подъезд вместе со мной.
Живем мы с Русом на пятом и самом верхнем этаже, следовательно, как и в любой другой пятиэтажке здесь нет лифта.
Тяжело переставляя ноги, трясясь от холода из-за насквозь промокшего плаща и сырых ботинок, упрямо карабкаюсь по лестнице и где-то на пролете между вторым и третьим этажом понимаю, что мой спаситель решительно двигается следом.
Что ему надо?
Уж не денег ли он хочет за мое спасение?
На бутылку…
На ум приходит та самая зажабленая тысяча.
И что, выходит, я ее берегла, чтобы вот так отдать незнакомому человеку?
Какая я все-таки жадная.
И почему мне совсем не стыдно?
Разве так меня отец воспитывал?
С такими вот мыслями преодолеваю еще две ступеньки и, откинув мокрые волосы с лица, поправляю съехавшие на кончик носа очки, а после уже поворачиваюсь к мужчине.
— Спасибо вам, за то, что вступились, но отблагодарить мне вас нечем.
— Совсем-совсем? — с доброй усмешкой интересуется он.
— Совсем-совсем, — с самым серьезным видом киваю в ответ.
Незнакомец смотрит на меня как-то странно, изучающе, и этот момент он совсем не похож на человека, что спасает девушек ради бутылки. В глазах его светится ясный ум и какой-то неразгаданный мною интерес.
— И чё? Даже не угостишь чайком своего спасителя?
Окидываю придирчивым взглядом длинный, явно видавший лучшую жизнь, кожаный плащ мужчины, стоптанные ботинки. Возвращаюсь к заросшему щетиной лицу и говорю:
— Что-то не особо вы похожи на спасителя. Скорее на бандита.
— Да, ладно, — усмехается он, — Ты, хоть когда-нибудь настоящих бандитов видела? А, Конопка? Я же настоящий рыцарь!
— Угу, — бучу я, лихорадочно пытаясь придумать, как избавиться от этого странного, наглого человека, — Рыцарь в пальто. Где же ваши сияющие доспехи?
— Ха! — весело восклицает он, — А это что?
С этими словами он широко и задорно улыбается, явив малость офигевшей мне ровный ряд блестящих золотых зубов.
— Ну, так что, Кнопка, насчет чая? Я замерз жуть, пока бежал за тобой. Все ноги промочил.
С этими словами он кивает на свою, явно сырую обувь и добавляет:
— А если я завтра заболею и помру? Что делать будем?
— Конкретно вы уже ничего делать не будете, — со знанием дела отвечаю я, — А я, так и быть, принесу вам на могилку пару гвоздик.
Едва эти едкие и, наверняка, обидные слова слетают с моего языка, как я тут же жалею.
Сонька, ты, идиотина ходячая!
Кто ж такими вещами, как могилка шутит?
Человек тебе помог, спас даже сумку отдал.
А ты поблагодарить по-человечески не можешь!
Быть может это потому, что я последние время после смерти отца постоянно сталкиваюсь с нечеловеческим отношением к себе. С волками жить, как говорится…
Зачерствело, покрылось толстой корой из непробиваемого гранита мое сердце. Работа, опять же, наложила свой отпечаток. Контингент, что приходится обслуживать тот еще. Каждый день за глаза и в глаза желают смерти. Особенно, когда платить по кредиту приходится.
Удивительное дело, но вместо того, чтобы оскорбится, незнакомец начинает ржать, как конь. Да так громко, что эхо от его смеха раздается по всему подъезду.
— Да, тише вы, — змеей шиплю я, — Вы мне всех соседок разбудите. Вы хоть представляете, что такое злобное скопище пенсионерок? Они меня завтра сожрут, до лавочки дойти не успею!
Новая порция веселья, которое мужчина искренне пытается подавить, и вместо смеха у него выходит бульканье.
Ловлю себя на том, что глядя на это непотребство глупо улыбаюсь, и тут же одергиваю себя.
Мне это не нравится…
— Забавная ты, Кнопка, — отсмеявшись заявляет мужик.
Как-как он меня называет?
Это мне тоже не нравится…
Я взрослая женщина!
И вообще…
— Я чай люблю с медом…липовый, — негромко и как-то по-особому растягивая слова говорит он, — У тебя есть?
— Есть, — буркаю я и неохотно добавляю, — Ладно. Пойдемте, подсушу ваши ботинки феном, но это…это только потому что вы меня спасли! Ясно?
— Как скажешь, Кнопка, — радостно оскалился тип и неожиданно представился, — Игнат.
И так это у него гордо и благородно прозвучало, что мне оставалось ничего иного, как чинно ответить:
— София.
Глава 2
Захожу в свою тесную, малость обшарпанную прихожую, и пытаюсь вспомнить, когда я в это жилище приводила гостей.
Игнат заваливается следом, сразу заполняет собой и своими широченными плечами почти весь дверной проем, и я понимаю, что никогда.
Гостей в этом унылом клоповнике пока еще не было.
И не потому, что я такая необщительная.
Просто, после того, как мы с Русом резко обеднели, весь мой круг общения, включая самых преданных подруг, посчитали, что им не пристало дружить с нищебродами. Руслану в этом плане повезло больше. У него друзей нет от слова совсем. Его единственный приятель — это сверхскоростной ноутбук, который у меня рука не поднялась продать. С недавних пор понятие «друзья не продаются» имеет для меня какой-то новый, практически сакральный смысл.
Вообще последние события в нашей с Русом жизни, не просто перевернули с ног на голову действительность, но и, так сказать, расширили нравственные горизонты.
Разве еще полгода, год назад, отважилась бы я позвать в гости незнакомого мужика с фейсом настоящего уголовника пить тёткин липовый чай?
Вот-вот.
А сейчас это происходит так, словно у меня всегда в приятелях были товарищи с татуированными пальцами.
Странные «рисунки» на руках в Игната я заметила, когда снял свое пальто и разулся. Сначала подивилась великанскому размеру его ботинок, которые рядом с моими казались контрастно огромными, а уже после заметила покрытые наколками руки.