Страница 18 из 39
Интересное исследование исторической топонимии Воронежского края принадлежит В. П. Загоровскому [1973], который проследил с точностью до нескольких десятилетий время возникновения многих названий в разных районах. Конечно, точность датировок возрастает от столетия к столетию по мере увеличения числа исторических документов. Что касается гидронимов, то наиболее древние из них — неславянские — принадлежали носителям иранских, тюркских, финно-угорских языков. Датировать эти названия можно лишь приблизительно, учитывая время проживания в Подонье скифо-сарматских племен, аланов, булгаро-тюрков, половцев, мордвы. В массе географических названий прошлого встречаются и русские: такие гидронимы, как Доможирово озерко, реки Излегоща, Острогоща, — явно наследие древнерусской эпохи. Они происходят от славянских двуосновных имен Доможир, Злыгость, Остро-гость. Название типа Доможирово озерко могло появиться только до основания города Воронежа (1585 г.) и составления Дозорной книги 1615 г. (подробного описания Воронежского уезда): к тому времени имя Доможир уже вышло из употребления на Руси.
В XVI в. начинается новый период освоения Воронежского края, проходивший в четыре этапа. Каждый этап имел свои характерные особенности, и в соответствии с этим складывалась топонимическая система Воронежского края. Так, в течение первого этапа (начиная с середины XVI в. до 1585 г.) организуется регулярная сторожевая служба на новых рубежах России. Служилые люди, а также казаки беглые вольные люди и рязанские крестьяне, распространившие свою хозяйственную деятельность вниз по течению Воронежа, осваивают край, его реки, озера, леса, перенимают географические названия от местного иноязычного населения; отдельным, неизвестным им, географическим объектам присваивают новые имена. В дальнейшем новые жители дали названия не только крупным, но и совсем мелким объектам: ручьям, рощам, оврагам, лесным полянам. Так образовался большой пласт русской микротопонимии. В XVIII в. широко распространяются названия по фамилиям помещиков.
История отдельных частей Воронежского края демонстрирует последовательность возникновения названий и освоения территории. В восточной части, в бассейне реки Хопра, мелкие реки, ручьи, озера имеют русские имена (Терновка, Вязовка, Грязнуха, Ильмень, Лебяжье), а названия крупных рек — иноязычные (Хопер, Карачан, Савала, Кардаил). Объяснить это явление можно тем, что крупные реки, сведения о которых доходят даже до отдаленных местностей, были известны русским (например, жителям Рязанской земли) еще в эпоху господства в придонских степях половцев и татар. А малые реки и озера были переименованы или названы вновь, так как они были неизвестны широкому населению. Названия небольшим речкам и озерам присваивались до возникновения постоянных поселений, поэтому они в основном отражали природные условия и не связывались с определенными лицами или владельцами земельных участков. Чаще всего названия речек переносились на те поселения, которые позже появлялись на их берегах.
Картина возникновения исторических слоев гидронимии Воронежского края оказывается типичной в том случае, если мы станем изучать историю и ход освоения многих других земель. Обратимся, например, к территории бассейна реки Майн в ФРГ. Географические названия этой области были исследованы специалистом по истории немецкого языка В. В. Кузиковым [1977], который различает несколько этапов в истории формирования топонимии в зависимости от истории развития общества. На первом, доисторическом этапе основой номинации были слова, обозначавшие водное пространство и его свойства, причем в гидронимах древнеевропейского происхождения различаются хронологически самый древний тип и типы, близкие к последующим славянскому и балтийскому гидронимическим слоям. Затем следует эпоха существования германских племенных диалектов (I в. до н. э, — V в.> н. э.). Географические названия преимущественно отражают флору и фауну майнских земель. В раннефеодальное время (VI в. — середина XI в.) топонимия свидетельствует о расчистке территории, появлении частного землевладения, установлении границ между феодальными владениями, а также о христианизации Германии. Свои особенности имеет и топонимия, возникшая в эпоху развитого феодализма (XI–XV вв.), децентрализации примайн-ских земель (XVI–XVIII вв.), в новейшую эпоху (XIX–XX вв.). С ходом общественного развития все более убывает количество названий, данных по природным особенностям географического объекта, и возрастает роль общественно-исторического фактора.
Следует отметить, что связь развития топонимии и развития общества не так прямолинейна, как об этом иногда пишут исследователи. Эта связь опосредована и системой языка, и топонимической системой данной территории, традициями в присвоении названий, и культурой отношения к именам.
Как можно заключить из всего того, что было сказано в данном разделе, названия наиболее значительных водных объектов сложились на самых ранних этапах заселения какой-либо территории. Поэтому в дальнейшем нас будут интересовать самые древние названия, уходящие своими корнями в глубь истории.
Племена и реки
В отличие от названий населенных пунктов гидронимы в массе своей более устойчиво сохраняются во времени. Поэтому свидетельства гидронимии представляют собой неоспоримую ценность для истории, Имена озер, крупных рек и их притоков рассказывают об этническом составе древнего населения, обитавшего по их берегам, о племенных территориях и тотемах, о миграциях и путях миграций древних племен, о сменах населения на одной и той же территории. Так, не случайно обилие балтийских гидронимов в Польше: там жили ныне исчезнувшие балтийские народы — ятвяги, прусы и др. Река Волга в зависимости от языка проживающих на ней народов имеет много названий: в тюркских языках Итиль (в современном чувашском сохранились названия Этел, Атал), в марийском Йул, а наиболее древнее название этой реки — Ра (которое упоминал еще Птолемей) — сохранилось до сих пор в мордовских языках.
Устойчивость гидронимии вовсе не означает, что одно и то же название не изменяется во времени. Порой оно изменяется до неузнаваемости. Так, имя французской реки Роны (теперь Rhône) в латинских источниках писалось Rhodanus — видимо, таким было и произношение в древности.
А как только ни писалось в русских источниках название большой реки Шелони, впадающей с запада в озеро Ильмень! Только на протяжении последних трех веков ее обозначали в документах и на картах как Шалонь, Шо-лонь, Шолона, Сцелон, Шелонь. Видимо, был разнобой и в произношении. Что же говорить о более древних временах, когда ильменские словене и кривичи осваивали Озерный край? Как звучало это, по-видимому, субстратное, название в устах местного населения (финно-угров или балтов), уже невозможно проверить: в данной области в течение многих веков живет только русское население. Тем не менее сопоставление названий водных объектов на разных территориях и метод реконструкции позволяют восстановить исходные формы гидронимов.
Многие названия водных объектов связаны с этнонимами, т. е. именованиями этнических групп, племен, народностей, наций. Эти две категории имен — гидронимы и этнонимы — имеют большое значение для этногенетических исследований. Под этногенезом понимаются происхождение какого-либо народа, начальные этапы его возникновения и дальнейшее формирование его этнографических, лингвистических и антропологических особенностей. Ученые полагают, что наиболее древними собственными именами в период этногенеза можно считать названия крупных рек и озер и названия племенных группировок.
Имена крупных водных объектов, сохранившиеся в течение веков и тысячелетий, с трудом поддаются объяснению: как правило, они допускают несколько этимологий. Их ценность для этногенетических исследований поэтому носит сравнительно ограниченный характер, названия более мелких водных объектов легче объясняются из определенных языков. В то же время именно анализ названий крупных географических объектов (вспомним то, что говорилось в предыдущем разделе об Алдане) позволяет говорить о далеком прошлом, выяснять особенности этногенеза, древних контактов и миграций народов.