Страница 72 из 107
Он рассмеялся.
— Я буду только рад этому, bambina.
Проигнорировав намек, я обхватила руками колени и прижала их к животу, надеясь, что эта поза заглушит урчание. Теперь, когда я почувствовала запах еды, мой желудок проснулся и требовал, чтобы его накормили.
— Прекрасно. Ты - король замка, - провозгласила я. — А все остальные заперты за пределами. Ты должен контролировать все вокруг, каждый игрок на доске - твой ход… Ты не вправе отвернуться или расслабиться, потому что в случае ошибки, ты можешь кого-то потерять и придется добавить еще одну отметку. - Я указала на его грудь.
Он оставил омлет готовиться и наклонился ко мне через стойку. Я повернулась к шахматной доске, отчаянно желая хоть чем-то отвлечься от красоты этого мужчины при слабом освещении. Я выбрала черный для Ренато, потому что, это само собой разумеется. И отодвинула все остальные фигуры, изолировав короля.
— Очень проницательно. Может быть, пьяная терапия не так уж плоха, - начал он.
Я поднесла палец к его губам и шикнула на него, будучи смелее в своем пьяном состоянии, чем обычно.
— Я не закончила. Ты делаешь всё это, и у тебя всё есть, и люди думают, что ты бог, неприкасаемый, всезнающий, обладающий властью над жизнью и смертью... И это правда, но ты там, в своей башне, и ты совсем один.
Как только слова слетели с моих губ, сквозь густой туман в голове прозвучало предупреждение. Стоп, что я сказала? Я пыталась вспомнить, пока Ренато смотрел на меня.
— Ну, в конце концов, нет покоя голове, увенчанной короной.
— Макиавелли? - поинтересовалась я.
Он был так близко ко мне, и воздух сгустился, пока мы разговаривали. Он не отстранился, когда я обрушила на него свой пьяный психоанализ. На самом деле, он казался ближе, чем когда-либо.
— Шекспир, - мягко поправил Ренато. — Генрих IV.
Верно. Своевременное напоминание о том, что этот человек намного превосходит меня по опыту и житейским познаниям.
— Ты много знаешь. Держу пари, ты прочитал все книги в своей библиотеке, не так ли? Ты намного умнее меня. Я никогда не выезжала за пределы штата, ты знал об этом? Никогда не летала на самолете. Я не могу свободно говорить ни на каких других языках, но ты наверняка знаешь об этом. Ты знаешь обо мне всё, - пробормотала я.
Ренато наблюдал за мной с каким-то очарованием, с которым я не могла справиться в своем затуманенном состоянии. Это было слишком напряженно. Мужчина был напряжен во всем, и все же я не видела, чтобы он смотрел на кого-то так, как на меня.
-— Никто не смотрит на меня так, как ты, - услышала я свой голос. Мой и без того хлипкий фильтр в данный момент был на нуле.
— Никто не говорит со мной так, как ты, - ответил он, протягивая руку и касаясь моей щеки. Это было нежно и интимно. Мое сердце странно забилось.
— Потому что ты бы их убил?
Ренато ухмыльнулся и потянулся к сковороде с омлетом, чтобы выключить огонь. Затем он выпрямился и, обогнув стойку, направился ко мне.
Шахматная доска стояла рядом со мной в забавной конфигурации, которую я установила: король, окруженный несколькими пустыми клетками со всех сторон.
Я развернулась на табурете, чтобы держать его в поле зрения. Он был не из тех, к кому можно повернуться спиной. Это все равно что встать спиной к пантере и верить, что она не набросится.
Ренато остановился передо мной, подойдя так близко, что мне пришлось раздвинуть ноги, чтобы он влез. Мужчина потянулся мимо меня к шахматной доске. Он взял самую большую фигуру со стороны противника и поставил ее рядом с одиноким королем.
Королева.
Белая королева.
Черно-белая пара сидела наверху доски, изолированная, но не одинокая. Больше нет.
Ренато повернулся ко мне и обхватил мое лицо ладонями, поглаживая большими пальцами щеки, глядя на меня так, словно я была чем-то драгоценным.
Чем-то святым.
Я открыла рот, чтобы заговорить, отчаянно желая заполнить тишину, слишком интимную, чтобы ее выносить, но слов не было. Я никак не могла отвлечься от выражения его глаз и неоспоримого понимания того, что между нами что-то происходит. Что-то важное и реальное.
Его губы встретились с моими, и это был поцелуй, не похожий ни на один из тех, что он дарил мне до сих пор. В нём было столько нежности, сколько был способен проявить такой мужчина, как он. Ренато коснулся своими губами моих, и это была просьба. Я раздвинула губы, задыхаясь. Тепло его рук на моем лице, близость его тела... это опьяняло. Его язык скользнул внутрь и томно переплелся с моим.
Он целовал меня так, словно пробовал на вкус каждый мой дюйм. Смакуя.
Я вцепилась руками в его рубашку, притягивая его ближе и удерживая на месте.
Он улыбнулся мне в губы.
— Не волнуйся, mia moglie. Я никуда не уйду, - пробормотал он.
— Что значит mia moglie?
— Моя жена, - пояснил он, покрывая поцелуями мою челюсть, по направлению к уху.
— А что насчет bambina?
— Малышка.
Он добрался до моего уха, и меня затопило жаром. Боже, мне это понравилось.
— Anima mia?
Я запомнила все прозвища, которыми он меня называл, отчаянно желая узнать их значение, но в то же время испытывая страх перед ответом.
Он замер и отстранился, пригвоздив меня к месту своим темным взглядом. Я подумала, не собирается ли он оставить меня в подвешенном состоянии, но тут он заговорил.
— Это значит «моя душа».
Я облизала губы, лишь смутно осознавая, что происходит в комнате. Почему-то этот момент казался важным, или, может, всё дело в алкоголе в моих венах, который на секунду сделал этого могущественного мужчину менее страшным.
— Я думала, у таких мужчин, как ты, ее нет. - сказала я тихо, без упрека.
— У меня нет, но не беспокойся обо мне, маленькая медсестра. - Ренато порочно улыбнулся, наклонился и заговорил прямо мне в ухо. — Ты обещала мне свою, помнишь?
Затем, в самый неловкий момент, мой желудок издал такой громкий протест, что интимность момента была разрушена.
Ренато рассмеялся, отстраняясь от меня, и направился к аппетитно пахнущему омлету.
— Хватит философствовать на сегодня. Давай я тебя покормлю.
— А потом? - поинтересовалась я, не отрывая взгляда от омлета, пока он выкладывал его на тарелку и разрезал на аккуратные кусочки.
— А потом… - он перекинул кухонное полотенце через плечо и, наколов первый кусочек яичницы, поднес его к моим губам. — В постель.