Метод супружества

А потом… свобода.

Кип яростно закивал в ответ на заявление адвоката.

Несмотря на необходимость держаться подальше от личной жизни Кипа — насколько это возможно для фальшивой жены, — мне стало очень любопытно узнать о его предыдущей жене. Очевидно, это был тяжелый разрыв. Я подумала, не изменял ли он ей. Его привычка флиртовать могла быть замешана.

Но, возможно, распутство было последствием того, что она ушла от него. Или то, что она ему изменяла.

Гадать было нехорошо.

Глава 2

«Свадьба»

Настоящее время

Кип

— Теперь я объявляю вас мужем и женой. Можете поцеловать невесту.

Эти слова эхом отдаются у меня в ушах всю чертову ночь. И этот поцелуй. Этот гребаный поцелуй.

Фиона, хоть и была пьяна, выглядела шокированной и испуганной перспективой поцелуя на глазах у нашей маленькой аудитории. Мы оба знали, что это произойдет. Мы оба были в здравом уме, когда принимали это решение.

Ну, по крайней мере, я так думаю.

Не могу сказать, что был в здравом уме примерно… пять лет. Достаточно сказать, что я был трезв, когда принимал это решение. Так мучительно.

Конечно, в тот вечер, когда я сделал предложение о свадьбе, во мне было немного пива, но через несколько дней, размышляя об этом, я понял, что был серьезен. И сделал бы это снова, появись Фиона у моей двери с желанием выйти замуж.

И она действительно появилась.

Выглядела так, словно я приставил пистолет к ее голове.

Такой она почти весь день. Важно шествовала по проходу, словно готовилась к битве, а ее букет был ее оружием. Подбородок был вызывающе поднят, и она прилагала все усилия, чтобы не смотреть на меня.

Это тоже входило в мои планы.

За исключением того, что я не мог не смотреть на нее. Она отказалась от традиционного белого — как я и ожидал. У нас была далеко не традиционная свадьба, и Фиона была не из тех женщин, которые любят пышные белые платья.

Она пришла в красном. Как бушующее пламя. Ее светлые волосы локонами обрамляли ее нежное лицо, полные губы, пронзительные глаза. Платье облегало каждый изгиб ее тела. И, черт возьми, эти изгибы были впечатляющими. Я провел месяцы, впитывая их, гадая, каково было бы увидеть ее обнаженной, попробовать на вкус ее соски, ее киску. Каково было бы оказаться внутри нее.

В этом и заключалась проблема. Я не тратил много времени на размышления о женщинах, которых трахал. Обычно выделял их в ту ночь, о которой шла речь, заводил с ними ласковые разговоры, приводил домой, трахал и забывал о них еще до того, как они вставали с постели.

Да, она дерзкая опасная австралийка. Конечно, я пытался трахнуть ее, потому что ничего не мог с собой поделать. Но ей это было неинтересно, что пошло на пользу обоим.

Я хорошо заигрывал с ней и притворялся, что думал не о ее лице, когда дрочил, но потом мне пришлось взять и согласиться жениться на ней, черт возьми.

Я пообещал себе, что не буду трахать ее. И самый верный способ сделать это, по моему гребаному извращенному мнению? Жениться на ней.

Ей нужна Грин-карта. Мне нужно, чтобы моя мать перестала мне звонить, а затем и моя сестра, чтобы сказать, как сильно мама беспокоится обо мне. Мне нужно, чтобы мой отец перестал присылать мне гребаные электронные письма о моих «обязанностях», которые заставляли меня швырять свой компьютер через всю комнату. Мне нужно, чтобы вся моя чертова семья отвязалась от меня.

Этот брак решил для меня проблему. Я делал это не просто по доброте душевной. Да, я видел страх и панику в глазах Фионы той ночью в баре. И я не хочу, чтобы Фиона испытывала этот страх. На самом деле, у меня были мимолетный приступ ярости по отношению к тому, кто, черт возьми, вложил этот страх в ее глаза, и потребность убить их.

Это быстро прошло.

Так и должно было быть.

У меня не было таких сильных чувств, как сейчас.

Не в течение долгого времени.

Эгоистичные причины.

Вот почему я женился на ней. Ничего больше.

— Интересная церемония, — сказал Роуэн, бочком подходя ко мне. Я потягивал виски и наблюдал, как Фиона осушила еще один бокал шампанского, голыми руками взяла кусок нашего свадебного торта и отправила его в рот. Я догадался, что мы не будем заниматься всем этим «разрезанием торта». У нас уже было несколько фотографий, которые мы хотели использовать для адвоката и нашего маленького семейного альбома. Хотя у меня было подозрение, что на всех них Фиона хмурилась.

— Можно и так сказать, — ответил я, все еще наблюдая за ней. — Ты меня знаешь. Я не занимаюсь традиционными вещами.

— Твоя последняя свадьба была довольно традиционной.

Эти слова поразили меня, как пули. Каждая клеточка моего тела напряглась. Я сжала свой бокал с такой силой, что он разбился вдребезги.

Теперь я оторвал взгляд от Фионы — моей жены — и уставился на своего лучшего друга.

— Не надо, — выдавил из себя, предупреждая.

Здесь, в Юпитере, у меня была репутация покладистого дамского угодника. Репутация, которую я создал специально, такая, которая не содержала бы ни намека на правду, не привлекала женщин, желающих остепениться со мной.

Но иногда моя маска сползала. И он почувствовал это. Человек, которого я морил голодом, заставляя замолчать и с которым боролся долгие годы. Тот, кто хотел причинить боль. Чтобы убивать. Голыми, блять, руками.

И прямо сейчас часть меня — чертовски большая часть — хотела разорвать моего лучшего друга на части.

Роуэн мог это видеть. Потому что до этого на работе он выявлял угрозы. Предвидел их. Он прекрасно понимает, насколько опасным я могу быть.

— А она знает?

Я стиснул зубы, пытаясь обрести хоть какое-то подобие спокойствия. Будет нехорошо, если невеста напьется в стельку, а жених выбьет все дерьмо из своего шафера на свадьбе.

— Это не твое чертово дело, — прошипел я.

Роуэн кивнул, пристально наблюдая за мной. В целом его поза казалась непринужденной, но я знал, что он напряжен, готовый к тому, что я наброшусь на него.

— Твои родители знают? — продолжил он.

Изначально мы планировали пожениться в мэрии. За исключением того, что на самом деле нам нужно было, чтобы наши друзья узнали о свадьбе, чтобы они поверили, что мы пара. И когда Нора узнала об этом, она была потрясена идеей с мэрией. И сделала все по-своему. Фиона немного приструнила ее, но даже у меня не хватило смелости вмешаться.

Для меня это не имело большого значения.

Что действительно имело значение, так это то, что мои родители и моя семья, черт возьми, определенно не приедут.

— Узнают, — сказал я, потягивая виски.

Мне чертовски хотелось напиться. Но Фиона напилась достаточно за нас обоих. Кто-то должен доставить нас домой в целости и сохранности.

Дом.

У меня уже много лет не было ничего подобного. Мое место в Юпитере сослужило свою службу. У него были стены, крыша, место, где можно спать, есть и трахаться.

Коттедж Фионы определенно был настоящим домом. Она потратила уйму времени, собирая безделушки, наполняя дом. В любое время дня проникал свет, книжные полки были забиты потрепанными книгами в мягких обложках, свечи, покрывала, множество мест, где можно посидеть и расслабиться.

Я был не из тех, кто произносит слово «уютно» вслух, но, черт возьми, это было уютно.

Ей здесь нравилось. Это было видно по тому, как она обустраивала свой дом. Пускала корни.

И я купил этот дом. Потому что понимал, что нам понадобится подобное дерьмо, чтобы убедить дядю Сэма в серьезности наших намерений. Потому что у меня есть деньги. И да, потому что я больной мудак, который хотел потрахаться с ней, совсем чуть-чуть.

Она была в бешенстве.

Действительно чертовски зла.

Оказалось, что она была чертовски сексуальна, когда злилась.

Это не предвещало ничего хорошего, так как она злилась всякий раз, когда оказывалась в моем присутствии, и мне приходилось терпеть довольно долго и не трахать ее.