Игра с судьбой

- Монолит укажет нам путь. – Жнец подытожил рассказанное соратником и кивнул в сторону сложенной горки из человеческих тел. – Идём.

Походы далеко на юг – мероприятия крайне опасные и проводимые редко. Слишком много недружественных неверных, слишком мало возможностей для связи с Отцом. Но, если такова его воля, то и оспаривать её не стоит; Монолит не оставит своих детей, как бы далеко по его приказу они не уходили.

Сколько здесь было убито неверных, Юрд не считал, но видел, что не мало. Лидер не объяснял своих приказов, а жнец особо никогда и не интересовался причинами тех или иных принятых решений, но сейчас для себя обозначил, что принесённые через огонь жизни убитых врагов задобрят Отца и тот даст им сил на продолжение похода.

Часть братьев рассредоточилась по территории, чтобы не упустить возможного нападения недругов, часть стояла на дистанции от тел, как и Юрд, ожидая свершения акта очищения. Подошедший Шельм уже держал в руках пусковое устройство огнемёта и получив от жнеца сигнал к действию в виде кивка, «плюнул» огнём в горку тел. Вспыхнули клубы яркого пламени, парня обдало потоком горячего воздуха.

- Монолит, не покидай нас. – Юрд вознес просьбу к Отцу, не расслышав как следует свой собственный голос за стрекотанием горящих тел и гулом огнемёта. – Прими жизни этих неверных как знак верности детей твоих.

Провожая взглядом чёрный густой дым, уходящий в пасмурное небо, жнец надеялся, что Отец примет его трактовку приказа лидера. Поход окончится быстро и непременно будет удачным.

Фенек

Это место казалось ей знакомым, но в Зоне так много похожих лесистых участков и мелких болотистых озёр, что разобрать которое это именно и где оно расположено довольно сложно, не имея в руках карты, компаса или каких-то устройств. Сейчас руки были пусты, рюкзака за спиной так же не чувствовалось, но Фенек понимала, что в какую-бы сторону не пошла, рано или поздно выйдет к людям. Вопрос – к каким. Да и выйдет ли вообще, учитывая отсутствие хоть какого-то оружия: кулачный бой с мутантами проигрышный в любом случае.

Она стояла практически по колено в мутной воде и чувствовала, как мерзнут промокшие ноги. Девушка не могла уловить мысли и понимания того, почему оказалась здесь, к тому же одна и без оружия. Тишина сбивала с толку. Фенек видела, как по небу медленно плывут тяжелые грозовые облака, как шевелятся ветви деревьев и по поверхности воды идет ажурная рябь, но никак не могла понять, почему место кажется странным. Неправильным и словно искусственным.

Шагнув вперед, наконец решившись выбраться на сушу, сталкерша ступила на скользкую траву, услышав, как в берцах хлюпнула накопившаяся холодая жидкость; следом услышала за спиной тихий плеск воды и опасливо замерла. Рыбы в Зоне водится очень мало, и охотится за ней никто не спешит. Та, в ответ, о своём наличии если и напоминает, то так мимолётно, что не всегда заметишь, поэтому водных обитателей как источник шума Фенек сразу исключила. Не имея никаких средств защиты, девушка решила, что терять всё равно нечего и бояться невидимого преследователя не стоит, поэтому смело обернулась назад к озеру.

Перед сталкершей словно выросло большое зеркало, без видимых границ и отражавшее только её саму. Уставшую и удивленную, бессмысленно стоявшую в воде на том месте, где была несколько минут назад. Столкнувшись взглядом со своим отражением, Фенек тихо выдохнула, поняв ситуацию. Она не помнила названия аномалии, но видела однажды, как во время очередной вылазки её товарищ, сократив путь через похожее болотце, оставил на нём после себя собственное отражение. Тогда группа переполошилась, принялась стрелять, но что иллюзии может сделать реальное оружие? Зазря потратили патроны, а пока думали стоит ли подходить, отражение исчезло, рассыпавшись обратно в воду одним громким всплеском.

Фенек смотрела на саму себя и чем дольше это продолжалось, тем больше странных чувств просыпалось внутри. Такое бывает, когда долго рассматриваешь себя в зеркале, отмечая незначительные мелочи во внешности, вроде шрамов от царапин или родинок, а потом от усталости начинаешь думать, что видишь кого-то совершенно другого. Похожего, но не себя самого.

Дымчатые седые волосы распущены и растрёпаны, «свободовская» форма вымазана болотной грязью, и почему-то только на правой руке надета перчатка, хотя обычно девушка носила обе или не надевала их вовсе. Пошевелила изувеченной, скрытой под тканью, ладонью и пораженно отметила, что чувствует утерянный палец. Ни ремешка от протеза, ни самой практически оловянной конечности, а только забытую пластичность и целостность, которая сейчас постепенно повергала девушку в панику. Дернулась стащить с руки перчатку, но тут же болезненно зашипела, зажмурив словно ошпаренные огнем глаза.

Рожденная как будто где-то внутри головы, колкая боль казалось стремилась вырываться из-за орбит наружу. Однако, она позволяла открыть глаза, и Фенек посмотрела на отражение, явно мучающееся от боли вместе с ней. На собственных щеках сталкерша чувствовала горячие жидкие потоки, а на лице отражения видела, что были те багровыми и густыми, словно кровь. Пальцами левой руки девушка осторожно коснулась одного темного ручейка и из-за пробившей от паники дрожи размазала кровь по щеке. Кровотечение постепенно усиливалось, стекая вниз и пачкая и без того чумазый китель формы.

Фенек посетила страшная мысль, что отражение из аномалии работает не так - не копирует поведение человека, а статично стоит в позе, которую успела поймать, но, прежде, чем сталкерша успела как следует задуматься над происходящим, отражение опустило руку от лица и бросилось бежать в сторону.

В горле перехватило дыхание. Девушка поняла, что видит вовсе не отражение, а свой погибший оригинал. Признанная Фенек, мертвячка отдалялась, периодически оборачиваясь и смотря на неё, словно зазывая за собой, и в какой-то момент сталкерша против собственной воли побежала следом. Кровь попадала на губы, от солоноватого привкуса начинало крутить желудок, а глаза резало так сильно, что хотелось просто малодушно их вырвать, избавить себя от мук. Посадка, в которую они забежали, виделась девушке темными силуэтами, среди которых периодически мелькало светлое облако шевелюры бегущего впереди оригинала. Сталкерша ни разу не споткнулась и не упала, не смотря на испорченное зрение, словно была ведома мертвячкой по наиболее безопасному пути.

Она не могла произнести ни слова, безмолвно только размыкая и смыкая окровавленные губы в попытке крика; не могла остановиться или свернуть с пути. Не могла ничего, кроме мысленной мольбы о том, чтобы происходящее быстрее закончилось – смертью или нет, было не так важно.

Преодолев лабиринт из деревьев, Гелла остановилась под кривой берёзой, раздвоенный ствол которой мерзкими змеями неравномерно переплетался между собой, но на бегущую следом шатуншу больше не обернулась. Фенек всё продолжала бежать, приближаясь к мертвячке с каждым стремительным шагом болевших от усталости ног, а оказавшись буквально в полуметре от неё, осталась одна. Девушка не заметила, когда оригинал успел исчезнуть и в каком направлении, уставившись на пятнистый рисунок высокого дерева внезапно более не болящими глазами. Тело вновь стало повиноваться её желаниям и сталкерша принялась истерично вытирать рукавами кителя лицо от крови.

В голове суетился рой из вопросов. Что это было? Как она оказалась здесь и вообще зачем? Куда пропала мертвячка и что ей было нужно? И как она может быть здесь, если мертва? Кажущейся искусственным мир вокруг давил на Фенек, и та не могла никак собраться, взять себя в руки. Казалось, паника течет по её венам вместо крови, разгоняя итак бьющееся в бешеном ритме сердце.

Боль вернулась резко, сдавив голову тугим стальным кольцом. Из пульсирующих висков и режущих глаз, она продолжила распространяться дальше, захватывая собой всё тело; дышать становилось сложнее с каждой секундой. Упав на землю, сквозь боль сталкерша ощущала, как под её ладонями мерно дрожит земля. Когда опора стала проваливаться вниз, девушка ощутила, как с резкой судорогой сердце рухнуло в пятки.