Маморитаи

Тобирама с Минато ловко уворачиваются от громадных фигур Сусаноо, одно из которых будто полыхает непотухаемым пламенем Аматэрасу. Итачи выставляет перед собой Зеркало Ята, поглощая атаку младшей сестры и замечает распальцовку Второго Хокаге. Он незамедлительно скрывает щит, рывком сближается с Изуной, пропускает длинный, будто прозрачный клинок катаны, вонзающейся и практически пробивающий защиту его Сусаноо, он напирает на неё, стискивает лезвие оружия до дрожи, второй рукой сжимает горло.

Взгляды Мангёко Шаринганов висящих словно в кристалле во лбу Сусаноо пересекаются. Миг, разбивающий скользящим звуком и в одну из граней вонзается расенган. Секунда — второй расенган прибавляет итак нанесенный урон. Легкий треск знаменует маленькую победу.

Минато отпрыгивает назад и мимо него с плеча Итачи проноситься подобно молнии Тобирама. Кончик меча глубоко входит в сердце расползающихся трещин, вспыхивает чёрным, ярым огнём, подобно липкому мёду растекается по всей грани. Сенджу встречается с пустыми, ничуть не удивлёнными глазами Изуны и до боли скрипит зубами, когда понимает, что с зоны поражения уйти не успеет: на кончике пальца Изуны сформировался чудовищно сжимающаяся фуутоном пуля катона размером с шарик от пинг-понга. Он с резким от неожиданности вздохом был откинут на плечо вынужденно отскочившего Итачи. Хрипящий воинственный крик сопроводил свистящий шум техники:

— Это тебе за Сакуру, мразь! — Наруто пронзил грань крутящимся подобно сюрикену из фуутона рассенганом, которая спустя бесконечную в замершем времени секунду разбилась на мелкие осколки, а вместе с ней Сусаноо единым всполохом потерял материальность.

Наруто удалось удержать технику, чтобы она до развеивания по касательной задела левое плечо Изуны и они оказались достаточно близко друг к другу, способные почти столкнуться лбами.

— Наруто, нет! — разнёсся над полем переполненных встревоженностью возглас Минато.

Пуля катона прожгла середину лба Узумаки, откинула его голову назад, удар в скулу — он тут же полетел вниз безвольной обмершей куклой с поджаренными мозгами.

Его тело подхватили крепкие руки отца до того, как оно превратилось в лепешку. Пока Минато напряжённо пялился в ровный круг с чёрной обрамляющей коркой во лбу сына за спиной исчез Сусаноо Итачи, вытирающий кровавые дорожки с щёк и сдерживающий кое-как кашель, а к ним подбежал что-то в панике орущий Саске. Напротив Четвёртого Хокаге пал на колени Саске, грубо встряхнул Наруто за плечи, но не получив никакого эффекта наконец взглянул в глаза. Ранее никогда не погасающий блеск в прекрасной весенней небесной лазури поблёк, и его стрелой пронзила противная горечь.

Минато под всеобщими взорами отцепил заледеневшие пальцы лучшего друга Саске, поднялся, крепче взяв мёртвого сына на руки. Он поднял голову на стоявшую перед ними в двадцати метрах Изуну. Отступница не пыталась напасть или восстановить Сусаноо — она почему-то позволила Намикадзе отнести Наруто к розововласой куноичи и уложить сына рядом.

— Это же Сакура? — разлепил сухие губы Минато, после кивка следовавшего за ним Саске осторожно сцепил ладони Узумаки и Харуно в замок — Не ошибусь, если предположу, что они встречались.

— Да…

Саске весь дрожал, стоя перед трупами лучших друзей, перед теми, кто покинул его мир слишком рано, перед теми, кто, в конце концов, осветил ему путь, погасший из-за самоуправства Итачи. Они каждый день дарили Саске тепло, любовь, ласку — всё то, чего он был лишён долгие годы. Наруто и Сакура вдохнули в него человечность, окутали уверенностью в завтрашним дне и подарили скрашивающую жалкую жизнь цель.

Вот, оба единственных лучших друга мертвы, а все обещания разбились на миллионы осколков.

Саске ведь ничего огромного не желал: лишь погулять на их свадьбе, стать крёстным их ребёнку и хранить их жизни до самой смерти от старости. Он не успел остановить глупого Наруто. Опоздал и не помог Сакуре. Он…

Саске медленно оглядел подсвечиваемое отвратительно яркими лучами окровавленное поле боя, натыкаясь взглядом на трупы товарищей, почти друзей из его выпуска академии, что устремили бессознательный взгляд кто куда. Некоторые, как на зло, утыкались лицом в землю и не были способны впосмертии наблюдать за последним их рассветом, до того, как их трупы закопают в кишащей червяками земле.

Итачи кладёт ладонь на его плечо, слегка сжимает, но Саске неожиданно упал на колени перед убитыми друзьями и заорал, уткнувшись лбом в землю. Его полный адской тоски и бессильной ярости долгий вопль был подобен раскатистому грому средь ясного неба — он проникал в самые отдалённые частички души и пробирал до ледяных мурашек, проносясь над замершими сухими, каменными равнинами Страны Земли.

Громкое дыхание сменило крик. Все в непонятном ступоре смотрели, как Саске, покачиваясь, встаёт, как его изуродованная ожогами фигура поворачивается к бездействующей Изуне.

— Саске!… — оклик Итачи тонет в штормовом гаме от Аматэрасу, кольцом окружившему Изуну. Он протягивает руку, но опаздывает и хватает лишь, казалось, спёртый воздух на месте младшего брата, который в непреодолимой преграде скрестил клинки катан с их сестрой.

Выжившие воины, Итачи и Хокаге могли лишь наблюдать за столкнувшимися друг с другом родственниками и ждать победы одного из них, молчаливо надеясь на смерть отступницы.

Звенела сталь клинков, разбрызгивая слепящие искры в жадно вспыхивающий чёрный огонь. Каждое столкновение — сбивающая с ног ударная волна, вперемешку с жутким ки, борющимся на нематериальном уровне. Каждая вспышка — попытка сжечь, снести, уничтожить противника. Каждый вздох — тщетное усилие восстановить кроху выносливости. Их силуэты смазаны для большинства наблюдателей, подвергаемых немыслимому давлению, напряженных настолько, что мышцы не выдерживают и заставляют оседать на обугленную землю.

Тобирама хмуриться и обращается к стоящему рядом Итачи:

— Ты сможешь связать меня с координационным центром?

Безмолвное понимание отразилось в прищуренных глазах Итачи, когда он, не отвлекаясь от нервирующего боя, сложил пару печатей и приложил палец к виску Второго Хокаге. Лёгкий посыл чакры, несколько минут неизвестного для Учиха разговора и в головах всего Альянса раздался хриплый, но твёрдый голос Шикаку:

«Слушайте приказ, Объединенный Альянс Шиноби! Мы не можем взвалить задачу по устранению угрозы на плечи Учиха Саске, каким бы сильным он не казался. Нас ещё не сломили настолько, чтобы отказаться от данных обещаний, надежд и желаний! Мы обязаны закончить эту войну вместе, не дав Изуне шанса выжить и сбежать! Главная задача для вас: возьмите её в плотное кольцо, владеющие стихией Дотона выступите вперёд и постепенно, как можно незаметнее размягчите почву под её ногами. Когда она увязнет обрушьте со всех сторон суйтон!»

Многие шиноби переглянулись, послышались неуверенные шепотки, но никто противиться странным приказам не смел. Альянсу потребовалось всего лишь сдвинуться ближе и теснее, чтобы исполнить первую часть плана, и дать дотонщикам сменить диспозицию. Тысячи рук синхронно сложили одинаковые печати в плотном, густом молчании хлопнуть по слабо бордовой почве, вдохнуть смрад копоти, крови, разложения тел умерших товарищей, и слаженно, как единый организм, воздействовать на ограниченный участок. Превратить каменистую землю в трясину незаметно для врага — сложно, энергоёмко и требует осторожного обращения с чакрой, поэтому когда им приказали прекратить, участники использования техники свалились от истощения, потратив жалкие остатки чакры.

Их места заняли подготовленные суйтонщики. Меньше чем за секунду огромное количество мощных водных струй столкнулись с сжираемым все на своем пути пламенем. Оно резко взметнулось, взбешенным хищным зверем поглощало множество жёстко бьющих водяных потоков, подпитываемых чакрой ровно до того момента, когда пользователи техники не опустошили свой резерв.

Аматэрасу стал стало оседать. Появилась небольшая щель между вяло трепыхающимися языками. Минато метнул кунай, телепортировался внутрь поля боя, встав на самую рукоять, увязнувшую в склизкой почве. Не успел он что-либо сделать, как Изуна, ловко парировав атаку Саске, переместилась за пределы огражденного пламенем круга. Ей тут же пришлось увернуться от огромного огненного шара напавшего с немыслимой скоростью Саске. Сгусток густого пламени распространился по светлеющему небу, настолько нагревая искажающейся воздух, что множество сверкающих туч собралось над многотысячной армией.