Страница 11 из 28
Грек осторожно подтащил шезлонг к иллюминатору по левому борту, уселся, раскурил поднесенный Сидаром рокок, приподнял штору и погрузился в раздумья, рассеянно глядя на бескрайнее, искрящееся на солнце море. Китмутгар встал за его спиной, ожидая приказаний. Было ясно, что он полностью подпал под власть грека.
Через полчаса последнего вырвал из забытья раздавшийся в соседней каюте глухой удар, похожий на падение человеческого тела.
Грек вскочил:
– Первый готов.
– Дождемся второго, сагиб.
– Тревогу поднять не успеет?
– Он даже рукой пошевелить не сможет. Зелье, которым я их угостил, лишает не только физических сил, но и голоса. Ага! Вот и второй свалился. Пойдем, сагиб, мы избавились от ненужных свидетелей.
Открыв дверь, Сидар взбежал на палубу проверить, не поднялся ли кто еще на борт, затем вернулся и вошел в соседнюю каюту. Грек последовал за ним, на всякий случай держа наготове длинный и очень острый кинжал.
На койке лежал крепко связанный Насумбата. Рядом на полу валялись два малайца, вцепившиеся в пустые бутылки. Судя по тому, как закостенели их тела, зелье Сидара было на редкость мощным.
– Не проснутся от наших разговоров? – спросил у него Теотокрис.
– Они проспят сутки, если не больше, сагиб. Можешь даже петь и плясать, колотя в барабан.
Грек перевел взгляд на Насумбату, выглядевшего донельзя встревоженным при виде неожиданного происшествия.
– По-английски понимаешь?
– Вполне, – ответил даяк.
– Мы знаем, кто ты.
Насумбата вытаращил глаза.
– Тебя привезли сюда, чтобы освободить, – продолжил Теотокрис. – Мы враги твоих врагов.
– Вы? – изумился даяк.
– Нам известно, что тебя наняли предупредить озерного раджу о планах Малайского Тигра, готовящего против него поход.
– Откуда ты обо всем знаешь, господин?
– Не твое дело. Знаю, и все. Хочешь получить свободу и отправиться к озеру?
– Конечно! Ты спасаешь мне жизнь, я уверен, что Малайский Тигр не простит мне измены.
– Однако у меня есть условия.
– Говори, господин.
– Ты хорошо знаешь раджу?
– Конечно, я его воин.
– Правда ли, что он белый?
– Англичанин.
– Сможешь проводить меня к нему?
– Густые джунгли – родной дом для Насумбаты.
– Если ты пообещаешь устроить мне встречу с раджой, этой же ночью будешь свободен.
– Клянусь Батарой![37]
– Кто это?
– Мой бог.
– Ну, Батарой так Батарой, – пожал плечами грек. – Однако ты ранен.
– Малайский Тигр меня подстрелил.
– Как же тебя тащить по зарослям?
Насумбата заулыбался:
– Меня знают все даяки побережья. Донесите только до деревни, которую я укажу. Там мои родичи живо снарядят караван.
– А воинов среди них нет?
– Каждый даяк – прирожденный воин, – гордо изрек Насумбата.
– То есть за плату я могу нанять отряд?
– Ты получишь столько людей, сколько захочешь, особенно с моим поручительством.
– Значит, зададим трепку врагам озерного раджи. Я прибыл сюда из далекой страны. Может быть, ты даже слышал о ней. В тех краях, в Индии, я известен как великий воин.
– Это видно с первого взгляда, – кивнул даяк. – Да и все белые отличные воины.
– Итак, ты принимаешь мое предложение?
– Кто на моем месте отказался бы спасти себе жизнь, господин?
– Долго идти до твоей деревни?
– Около двух часов.
– Сумеешь сам спуститься в шлюпку?
– Для этого мне хватит одних только рук.
– Дождемся заката. В темноте будет надежнее. Отдыхай пока.
– Благодарю тебя, господин. А малайцы не проснутся?
– Считай их мертвыми. Увидимся позже.
Грек вышел, а Сидар, так и не промолвивший ни слова, – за ним.
Вернувшись в каюту, Теотокрис первым делом посмотрел в иллюминатор на берег. Экипаж яхты и пираты Сандокана усердно сооружали хижины, не обращая внимания на лодки, слегка покачивавшиеся на якорях в сорока ярдах от берега.
– Все спокойно.
Некоторое время он с мрачным видом расхаживал по каюте, наконец резко остановился перед Сидаром:
– На яхте есть пороховой трюм?
– Есть, сагиб. А что?
– Где он находится? – вместо ответа продолжал допытываться грек.
– Под ютом.
– У кого ключ?
– У меня.
– Доставай.
– Зачем, господин?
– Хочу оставить о себе добрую память принцу-консорту. Черт побери! Неужто ты полагал, что я удеру, точно неудачливый вор? Временами вы, индийцы, изрядные тугодумы, хотя считаете себя коварными. Вам не помешало бы взять пару-тройку уроков у нас, греков. Ну же, доставай ключ.
Сидар молча поклонился хозяину, затем вытащил из небольшого шкафчика ключ и знаком пригласил Теотокриса следовать за собой. Покинув каюту, они через люк спустились в кормовой трюм, освещенный лампой на случай внезапного возвращения враждебных даяков: чтобы экипаж мог быстро зарядить пушки.
– Склад там. – Сидар указал на низкую дверцу.
– Открывай, – велел грек, снимая с крюка лампу.
Сидар отпер дверь, и они вошли в темную каморку, заставленную обитыми железом бочонками и ящиками с боеприпасами.
– Здесь есть бикфордовы шнуры?
Китмутгар ткнул в один из ящиков. Грек выбрал самый длинный шнур, отставил подальше лампу, чтобы случайно не взлететь на воздух, затем простучал костяшками пальцев несколько бочонков.
– Этот, – наконец выбрал он. – Тут по меньшей мере тридцать либр пороха. Отлично бабахнет.
Теотокрис осторожно вытащил пробку. Из отверстия высыпалось около полулибры взрывчатки.
– Что ты делаешь, сагиб? – Сидар побледнел.
– Готовлю сюрприз. – Грек зарыл в кучку пороха конец бикфордова шнура. – Вот зрелище будет, тем более что любоваться им мы будем издалека.
– Корабль взорвется?
– Надеюсь.
– А как же те два малайца?
– Пусть дьявол утащит их в пекло. Мне недосуг о них думать.
Он измерил пальцами длину шнура и пробормотал:
– Минут пять или шесть… Когда рванет, нас уже здесь не будет. Это станет моим первым подарком негодяям, лишившим меня хлебного места у престола ассамского раджи.
Злорадно хихикая, Теотокрис покинул крюйт-камеру[38] и вернулся в каюту. Сидар тенью следовал за ним.
– Принеси-ка съестного. На мои припасы даже не смотри, они все испортились.
Индиец вышел и вскоре вернулся с корзинкой, где лежали галеты, солонина и бутылка вина. Усевшись за стол, Теотокрис не спеша принялся за еду. Он отреза́л толстые ломти мяса, клал их на галеты и запивал испанским вином.
Солнце закатилось за горизонт, над морем быстро сгустилась тьма.
– Желаешь еще чего-нибудь, сагиб?
– Подай мне рокок и иди готовь шлюпку.
– Уже готова.
– Прикрепи трос к крамболу[39] правого борта так, чтобы пленник смог спуститься.
– А потом?
– Сложи в шлюпку все оружие, какое найдешь.
– Оружейная тут богатая.
– Прихвати бочонок пороха и боеприпасы. В джунглях нам может понадобиться и то и другое.
– Будет исполнено.
Грек вяло махнул рукой, мол, иди, вытянулся в шезлонге и раскурил сигару.
Воздух дышал свежестью. На берегу веселились малайцы и индийцы, они что-то пели, и их голоса смешивались с шорохом прибоя. В море вспыхивали и гасли странные искры. Это мириады фосфоресцирующих медуз всплывали к поверхности, расцвечивая огнями густо-синее море. Грек курил, то и дело с наслаждением вдыхая ароматный ночной воздух.
Вдруг он вскочил. Небо над горизонтом медленно светлело: и вот, прочертив дорожку в воде, появился месяц.
– Сидар!
Вошел китмутгар, сидевший, должно быть, под дверью каюты.
– Все сделал?
– Да, сагиб.
– Идем за раненым.
– Следуй за мной.
Они вошли в соседнюю каюту. Насумбата не спал, ему тоже не терпелось отправиться в путь. Грек перерезал его веревки, подхватил даяка под мышки и легко, словно ребенка, вынес на палубу.
37
Батара – одно из главных божеств в индуистской мифологии народов Западной Индонезии и Малайзии, отождествлялся с Шивой.
38
Крюйт-камера – место хранения пороха и других горючих и воспламеняющихся веществ на корабле.
39
Крамбол – толстый короткий брус в виде консоли, выходящий за борт; использовался для поднятия якорей к борту.