Страница 20 из 30
– Думаешь, грызуны вернутся?
– Разумеется. Если не решатся напасть на человека, нападут на птиц.
– В случае чего буди меня. Главное, следи, чтобы в подвале не объявилась рани.
– Можешь на меня рассчитывать, – кивнул старик.
Каммамури широко зевнул, словно медведь, вылезший по весне из берлоги, и улегся на койку, положив рядом свои двуствольные пистолеты. Крысолов присел на соседнюю и, прислушиваясь к нескончаемому карканью марабу, раскурил древнюю, довольно вонючую трубку.
Парии, конечно, не удавалось задремать под вопли марабу, тем более что подвал был весьма гулким. Воистину адский хор даже на расстоянии раздражал слух крысолова. Крупные птицы то ревели, будто морские слоны, то вновь заводили свое заунывное «кра-кра-кра».
Прошло два часа. Вдруг старик вскочил со словами:
– Они идут… Кто же станет их жертвой, человек или птицы? Клювы у марабу крепкие, а желудки – стальные. В их зобах легко поместятся десятки живых крыс.
Крысолов бросил взгляд на мирно похрапывающего Каммамури, не забывавшего, впрочем, и во сне сжимать кулаки, и бесшумно спустился по лестнице. Раджпут все так же стоял у дверей, опершись на пику, неподвижный, точно бронзовая статуя.
– Все спокойно? – спросил старик.
– Конечно, господин.
– Что делает пленник?
– Мечет из глаз молнии. Должно быть, хочет напугать марабу и заставить их замолчать, но зря пыжится. Те лишь громче орут.
– Он не пытался снять цепи?
– Нет. Лежит, как камень, даже не шевелится. Зато глазищами так и ворочает. Но, как я уже докладывал, без толку. Только марабу злит. Если бы не цепи, они бы его мигом заклевали. Видать, голодные до смерти.
– Их мучат и голод, и жажда, – кивнул крысолов. – Но скоро еды у них будет навалом. Я пришел помешать им нажраться.
– Кто ж им туда еду принесет? – изумился раджпут и даже огляделся вокруг.
– Крысы могут нарушить наши планы. После того как они доказали свою бесполезность, мы в них не нуждаемся. К сожалению, им не достает выносливости, в отличие от марабу.
– Просто закрой двери в нижние подвалы.
– Поздно. Они уже здесь.
– Тогда давай их выгоним.
– Нам потребуются палки. Выстрелами их не разгонишь.
Раджпут положил пику на ступеньку и со всей силы ударил по ней ногой. Крепкое бамбуковое древко раскололось надвое.
– Вот тебе и палка. Какую половину выбираешь?
– Оставь себе ту, что с наконечником. Ты управишься с ней лучше меня.
Вооружившись таким образом, они вошли в подвал, откуда раздавались странные звуки. Крысиные легионы вернулись. Наверное, грызуны надеялись добраться до пленника, но, увидев птиц, набросились на них и принялись кусать их за ноги. Однако быстро убедились, что перед ними достойные противники. Даже привязанные, марабу отчаянно сопротивлялись и оглушительно кричали. Мощные клювы щелкали, заглатывая трепыхавшихся крыс, и те отправлялись прямиком в объемистый зоб, чьи соки способны переваривать даже камни.
Старик, не желая, чтобы марабу досыта наелись, накинулся на орды грызунов и принялся раздавать удары палкой направо и налево. Раджпут насаживал их на наконечник, а потом с размаху бил по стене, оставляя кровавые пятна.
Бой закончился быстро. Обитатели сумрачных подземелий были разгромлены. Остатки воинства убрались обратно в темноту. Бронзовые двери с грохотом захлопнулись за ними.
– И чего им не сиделось в норах? – проговорил старик, сжимая окровавленный обломок древка. – Иногда крысы бывают невыносимы.
Пленник вновь поднял голову и метнул в него фосфоресцирующий взгляд.
– Не трудись, – осадил его крысолов. – Я не крыса и не женщина.
– Рано или поздно ты мне поддашься. – Пария заскрипел зубами.
– А еще попаду в ад, предназначенный для врагов браминов? – усмехнулся крысолов.
– Ты подчинишься, как подчинились твои крысы, и освободишь меня.
– Чтобы махараджа отрубил мне голову? Мой котелок, может, и не так хорошо варит, как в молодости, однако он мне еще дорог.
– То есть ты не боишься браминов?
– Ты пария.
– А что скажет на это твой товарищ?
– Что он насадил на свою пику несколько дюжин крыс, – ответил старик. – А ты попробуй уснуть.
– Поспать мне бы не мешало. Я уже две ночи не смыкал глаз.
– Никто тебе не запрещает.
– Убери марабу. Они чересчур шумят.
– Уберу, если признаешься.
– В чем?
– Об этом спроси у махараджи.
– Я ничего не знаю. Я бедолага, покинутый богами.
– Значит, точно пария, как мы и думали. Будь ты настоящим брамином, кто-нибудь из богов тебе бы обязательно помог.
– Даже всеведущим богам случается забывать о своих верных слугах.
– Коли так, придется тебе остаток своих дней просидеть в этом подвале, наслаждаясь сладкозвучным пением марабу.
– Вы еще не знаете, кто я!
– Знаем. Пария.
Крысолов развернулся и вышел за дверь. За ним последовал раджпут, с обломка пики которого еще свисали тушки крыс с кишками наружу. Марабу перекусили, но теперь их мучила жажда, и они продолжили свои песни, сопровождаемые звоном железных цепей.
Каммамури уже проснулся и теперь сидел перед внушительной корзиной, в которой принесли так называемый тиффин, то есть второй индийский завтрак, состоящий из лепешек, холодного мяса, бобов и пива.
– Присоединяйтесь, – сказал он. – Главный повар раджи не жаден, наваливает от души.
– Кто принес еду?
– Наверное, мой хозяин. Он заботлив и, даже занятый похоронами, не забыл о нас.
– Давай поедим в том подвале.
– Чтобы позлить пленника? Будем завтракать под вопли марабу.
– Ничего, уши у нас крепкие. Да и не думаю, что придется сидеть там долго.
Великан-раджпут поставил корзину себе на голову и отнес в нижний подвал. Проголодавшиеся приятели поспешили за ним. Втроем они уселись на обломок балки напротив пленника и принялись уплетать принесенные яства. Ненасытные марабу, почуяв запах мяса, начали так неистово хлопать крыльями, что во все стороны полетели перья.
– Ни дать ни взять – настоящие тигры, – заметил раджпут, евший и пивший за четверых. – Если порвут цепи, мигом прикончат пленника.
– И напьются его крови, – кивнул крысолов. – Вижу, их паршивые зобы еще недостаточно обвисли. Твари переваривают крыс.
– А мне сдается, они не прочь отнять у нас завтрак, – сказал маратха. – Эй, вы! Это не ваше. Вам еще предстоит как следует помаяться, потому что больше вы не получите ни крошки еды и ни капли воды.
– Именно вода им сейчас нужна больше всего на свете.
– Ты прав, старик. Я часто наблюдал за этими облезлыми тварями. Налопавшись, они всегда летят к реке и пьют вволю.
– Воды… – вдруг произнес голос.
Пленник, приподняв голову, во все глаза смотрел на жующих людей. Впрочем, аппетита им его взгляд не испортил.
– Воды, – прохрипел он вновь.
– Хочешь искупаться? – насмешливо спросил Каммамури.
– Хочу пить! Без сна я могу обходиться долго, но я умираю от жажды. Дайте глоток воды.
– У нас нет воды, только отличное английское пиво.
– Хорошо, дайте пива.
– Получишь, когда все нам расскажешь.
Лицо пленника перекосилось, глаза вспыхнули еще ярче.
– Безмозглые убийцы, почему вы решили, что именно я отравитель!
– У нас имеются доказательства, приятель. Мы все, и в том числе я сам, тебя опознали.
– Значит, тот брамин, отравивший ваших министров, был на меня похож.
– Твою физиономию нелегко забыть. Ко всему прочему у тебя на лбу отвратительный шрам. Точно такой же был у отравителя.
– Этим шрамом меня наградил тигр, напавший, когда я пытался помочь умирающему брамину.
– Ты нас, часом, с марабу не перепутал? – засмеялся маратха. – Им свои байки рассказывай. Может быть, заслушаются и притихнут.
– Дайте пить! – заревел пленник.
– Получишь целую бочку пива. Но сначала придется заговорить. Отмалчиваться бесполезно, слишком много против тебя улик. Расскажи, на кого работаешь, и получишь вдоволь еды и питья.