Прототипы

— Ладно, с собранием решено. — Полли старается мыслить поэтапно. — Следующий пункт — оружие, машины, люди.

Это уже сложнее. Как будто первый вопрос был легким. Выжившие из Триады залегли слишком глубоко, даже Минш не может до них достучаться. Цель, в общем-то, помимо спасения Марго и Артема, — это как раз вытащить этих крысят на свет. Но дело в том, что... Если подумать, то у Полли есть оружие, машины и люди. Проблема в том, что он очень не хочет вмешивать в это все последних.

— Раннеры? — не слишком уверенно предлагает Флай.

— Думаешь, твоей харизмы хватит, чтобы убедить кого-то напасть на корпу?

— У меня просто нет других идей. Не хочется вмешивать сюда даже Обезьяну или Орхидею, если честно. Ребята и так в заднице, раз помогали мне.

Ее нынешние рассуждения обнадеживают, отмечает Полли уже не в первый раз. Однако это значит, что вмешивать других людей в это дерьмо придется уже Полли.

— Да брось, — говорит Берг. — Не ломайся, дятел, кто тут пел про то, какие мы все братья и сестры? Это не твои дети, Полли, ты не можешь решать за них. И хорошо, если самые безбашенные уже не планируют собственный налет на корпу, узнав о задержанных «Эккарт» наемниках.

Впервые Полли думает, что это вовсе не призрак говорит с ним. Больше похоже на его собственное «я». Что-то противоположное его обычной совести, если быть точнее.

Полли кивает, не найдя другого варианта, и медленно, умиротворенно, как под таблетками, говорит:

— Я собираюсь домой.

Он ожидает, что путь будет долгим, но на деле почти не замечает времени. Двигается как во сне — сколько-то там десятков тысяч шагов по колено в отходах и вот он выбирается выбирается из канализации в Каньонах.

Штаб Волчьей Стаи — это небольшой склад, арендованный у «Нейрокома» еще четыре года назад. Внутри здания — странная смесь обжитого дома, стоянки и арсенала, бронированные внедорожники и ящики с патронами соседствуют с диванами и рабочими столами. Приближаясь к месту, Полли гадает, сколько людей из сотни согласятся рискнуть своей шкурой ради освобождения Артема и Марго.

— Сто, — отвечает Берг в его голове. — Девяносто два, точнее. Все до единого.

Прогноз Беллы немного отличается:

— Ты знаешь, как они реагируют, когда кто-то из своих под угрозой. Я только скинула инфу, и они развели бурю в стакане. Но если смотреть реалистично... восемьдесят, возможно.

— Мне не нужно столько, господи. Двадцати было бы достаточно. Пятидесяти, чтобы наверняка.

— Ага. Вот и объяснишь остальным, что их помощь не требуется.

Она рассказала им о рисках, конечно. Не могла не рассказать. Да и без того, нападение на корпу это что-то суицидальное. Однако... Однако вот он, Полли, проходит в склад с черного входа — и видит до черта людей. Некоторых он даже не помнит в лицо.

И они говорят. Говорят, кажется, все разом, сбегаются поближе, чтобы спросить, узнать...

— Заткнулись! — рявкает Полли.

И добавляет уже спокойно:

— Пока Белла не при делах и нового командира еще не выбрали, слушаем меня.

Ох черт, он никогда не хотел этого.

— Ты реально думаешь, что на этом все и остановится? — спрашивает Берг. — Что вот вы вытащите Артема, Марго, а потом Белла возьмет бразды правления, а ты вернешься на свое обычное место «специалиста по связям с общественностью», так сказать? Не будь идиотом, Полли.

Вступление в новую должность еще больше омрачается тем, что Полли вписывает своих ребят в невероятную срань.

Кажется, он раз пятьдесят повторяет, что все это будет лишь отвлекающим маневром. Говорит, что не надо рисковать. Объясняет, когда и как отступить, если запахнет жареным. Но можно навертеть вокруг сотню мер предосторожности, а нападение на корпу останется нападением на корпу. В этом парадокс «благословенного мегаполиса», как сказал бы Минш. Можно сколько угодно кричать о свободе и независимости. Можно громко страдать о фактической анархии на улицах и вседозволенности, но... Но никто никогда не наведет пистолет на гиганта. Даже при всем том, что Стая успела пройти, это не их уровень.

Кто-то — ребята помоложе, в основном, — принимает предложение с восторгом и энтузиазмом. Но большая часть — с тяжелым фатализмом.

— Ну, — негромко говорит кто-то, — к тому все и шло. Поработали на мафию, так нападение на корпу — логичный следующий шаг.

Это шутка, причем, не смешная, и Полли натянуто улыбается. Второй раз за день он слышит, что «к тому все и шло». Что все совершенно нормально, в общем-то.

«Дамы и господа, — вспоминает Полли, голосом Берга, — пожалуйста, сохраняйте спокойствие, наш поезд отъезжает точно по расписанию, не стойте у платформы, берегите конечности!»

18. Похищение

С высоты башня «Эккарт» похожа на палец в кисти — слева и справа видны еще четыре высотки. Ладонь повернута к небу, улицы расчертили ее, двухполосная дорога как линия жизни. Если смотреть так, то «Эккарт» — палец указательный, а Флай стоит на среднем.

Символично.

Флай садится на корточки и глубоко дышит, тщетно пытаясь успокоиться. Отсюда ей надо будет уйти в короткий планирующий полет по прямой. Расправить крылья не больше чем на девяносто градусов, чтобы не потерять слишком много скорости. Надеяться на расчет. Целиться в окно. Последнее отмечено на ее линзах — зеленый квадрат. Полли долго распинался, что ее даже не ранит, если все пройдет по плану. Безопасное стекло, которое ставят в подобных зданиях, не образует острых осколков, при столкновении — если уж удается пробить окно — материал выламывается крупными кусками с закругленным углами. В крайнем случае, крошкой... Небольшое утешение.

На Флай снова знакомый шлем — тот самый, что спас ее при падении в бухту. Максимум безопасности, который могла организовать ее странная компания: Полли, Минш, Ира, Обезьяна, Орхидея... Последние присоединились почти без вопросов, и Флай не покидает ощущение, что раннеры все еще воспринимают это как часть некой игры. Последние события со сменой власти в «Эккарт» оказали на город еще один странный эффект — напав на башню корпорации, Аркадийский Крест отчетливо показал, что это... возможно. Полли не согласился с ней, когда она это отметила. Он видит в их нападении некий путь обреченных. Однако Флай уверена — Крест дал понять, что можно осуществить операцию такого масштаба и выжить. Вряд ли новая глава корпорации, Аманда Эккарт, рассчитывала на подобное, проворачивая свое отчаянное нападение. Вряд ли представляла, что остатки Триады — к которым Флай присоединилась, так вышло, случайно, — обнаглеют настолько, что полезут прямо корпе в пасть.

А может, это лишь программные установки Триады говорят в ней через нано.

Но все же, все же противный голос в ее голове напоминает, что она зарвалась. Что как смеет она, вчерашняя модель, лезть в эти игры хищников? Достаточно того, что она все еще жива. Достаточно того, что она теперь знает о существовании колоний маленьких суперумных ботов. Знание это сила, но... но в то же время, совсем недавно она убедилась, что иногда спасает незнание. Если подумать, то ее существование — чистый парадокс.

Но жизнь по своим правилам выглядит гораздо приятнее, чем постоянный бег от сильных мира сего.

Флай напоминает себе об этом мысленно, чтобы не струсить в последний момент.

— Впервые работаем без пакета по страхованию, да? — нервно спрашивает Ира в наушнике.

— Вряд ли «работа» это подходящее слово, — Флай даже не пытается шутить в ответ. Все равно не выйдет. — И если я еще не говорила, то... спасибо.

— Я не по доброте душевной в это вписалась, ты же знаешь.

Флай знает. Флай прекрасно знает, что Ира врет. Она в этом именно что по доброте. Точнее, из-за их дружбы. Но Аркадия отучивает признавать благие порывы. Это... как сказать?.. Не в моде. Не вяжется с имиджем города. Ира делает паузу, скорее всего, осознавая собственное вранье, но упрямо и хладнокровно продолжает: