Страница 14 из 23
Сорвал несколько листьев со стеблем. Отломил тонкую ивовую ветку и нанизал на нее четыре листка.
– С этой минуты ты не Арсений Липняков, а настоящий индеец, помощник вождя по кличке Смелый Лопух. – Отец обернул прутик с листьями вокруг поясницы сына и закрепил его узелком из коры с той же ивы. – Теперь ты не голый и можешь смело всем говорить, что индеец, чтобы за дурака не приняли.
– Мам? – умоляюще обратился сын к матери.
– Прости, сынок, но идти кто-то должен, а ты еще ребенок. Взрослым бегать голышом намного стыднее.
– Да, блин, – скуксился Арсений. – Почему не Данил, он тоже ребенок?
– Да, ребенок, но выглядит уже по-взрослому. Иди, мамка тебе купит мороженого, сколько хочешь, – пообещал отец.
– Куплю, – подтвердила его слова Татьяна. – Проси что хочешь.
– Вэйп хочу, с шоколадным вкусом.
– Я тебе дам сейчас вэйп! – замахнулся отец. – Мороженое с шоколадным вкусом, и точка. Не перепугай только бабушку своим диким видом.
Отец проводил понурого сына до опушки.
– Тут всего-то двести метров. Тридцать секунд, и ты на месте. Давай, пошел. – Дмитрий подтолкнул сына.
Тому ничего не оставалось, как взять с места в карьер, сверкая пятками. Кажется, свидетелями его позора стали только собаки, лающие под заборами. Арсений в прыжке открыл калитку и забежал во двор. Дмитрий облегченно выдохнул. Он переживал за сына, хоть и считал, что тому не помешает проявить немного смелости.
– Дим, что там? – спросила Татьяна.
– Все нормально, Смелый Лопух забежал во двор бабушки. О, а вот и она.
Его мать с баулом появилась в калитке. Закрыла ее и, насколько ей позволял возраст, поспешила в их сторону. Дмитрий вернулся к жене.
– Иди встречай маму, не мне же перед ней форсить голышом. А потом принесешь шмотки мне и Данилу.
– Ладно, – согласилась Татьяна. – Ты знаешь, в этом нудизме есть какая-то природная исконность. Я чувствую себя с этим лесом единым целым.
– Ты ничего не ела из природных даров? – поддел ее супруг. – Я вот не чувствую никакого единения. А комары так и вьются вокруг моих вторичных половых признаков. Знают, черти, что бить не буду, если сядут. Скорее бы штаны нормальные надеть.
Татьяна посмеялась над ним и отправилась на опушку. Дмитрий вернулся к сыну и не застал его на месте.
– Данил, ты где? – выкрикнул он негромко.
– Я здесь, па. Иди сюда.
Дмитрий повернул голову на голос, увидел сквозь зелень бледное тело и подошел.
– Ты какого черта так близко от машины стоишь? – спросил он строго.
– Смотри на нее. – Данил кивнул головой.
Дмитрий присмотрелся. Нэбутори проявила себя во всей красе. Она уже поедала передний бампер. Из-за этого его пластик с углов раскис и опустился вниз. Машина стала выглядеть обиженной или даже плачущей. Дмитрию прямо жалко стало ее, как верного друга, послужившего верой и правдой несколько лет, а теперь умирающего не своей смертью.
– Пошли отсюда. Не надо стоять так близко. Ветерок дунет в нашу сторону – и конец, принесем бабушке сюрприз.
С опушки раздался голос матери и Татьяны. Они эмоционально общались на тему внезапной эпидемии.
– Я по телевизору в новостях видела губернатора, он сказал, что очаги локализуются, проводятся мероприятия и ничего не надо бояться, – поделилась мать Дмитрия своей информацией со снохой.
– Врут, мам, упустили. Мы вот подловили ее недалеко от вас. Значит, расползается зараза по области.
– И что нам теперь делать?
– Будем думать вместе. Мы вот везли продукты, да они все в машине теперь. Надо думать, как их оттуда извлечь и не принести заразу в дом.
– Да и черт с ними. Давайте сейчас в ларек сходим да закупимся, пока до нас не дошло. А у меня еще с прошлого года половина погреба банками заставлена. Стекло же ваша зараза не жрет?
– Нет.
– Замечательно. Иди отдай мужикам дедову одежду. Как знала, не выбросила.
Татьяна принесла одежду покойного отца Дмитрия. Он был ростом ниже своего сына, да и Данил его уже перерос, поэтому вещи сидели внатяг, модно обнажая лодыжки.
– Только до дома дойти. – Татьяна придирчиво осмотрела их внешний вид.
– Но лучше, чем в лопухах, – посмеялся Данил.
Глава 5
Андрей проспал восемь часов. Проснулся опухший, как с похмелья. Его физиология так реагировала на дневной сон. На дворе было уже далеко за полдень. Андрей принял душ. Долго поливал себя прохладной водой, чтобы выгнать остатки сна.
– Как обстановка? – спросил он у Натальи, выйдя из душа. Супруга что-то готовила на плите. – Где девчонки?
– Ушли. Я им разрешила выйти во двор и приказала не касаться ничего пластмассового, – пояснила супруга.
– Зря. Надо бы пересидеть хотя бы неделю дома. Притащим заразу домой – конец нашему телевизору, компьютеру, плите тоже конец, да и вообще, электричества в доме не будет. Машины на дороге никто руками не лапал, однако микроб тварь летучая, могла и с ветром залететь. Что по телику говорят? – Андрей включил телевизор.
На информационном канале показывали привычные новости, но под ними бежала строка, в которой назывались города, попавшие под карантин. В основном эпидемия затронула приморские населенные пункты, но были несколько городов в центре страны, включая и тот, в котором жила семья Петренко.
– Делают хорошую мину при плохой игре, – высказался он насчет подачи новостей. – Тот, кто видел кордоны на дороге, сразу поймет, насколько все серьезно. При мне в машину, пытающуюся удрать, стреляли из автомата.
– Андрей, я тут подумала, если наступят тяжелые времена, может, нам стоит сложить в доме собачий корм, который ты вез? – неожиданно предложила супруга.
– Ты серьезно? – Андрей как раз вынимал из холодильника колбасу. – Чтобы я ел собачий корм?
– А что такого? У нас физиология одинаковая, дело только в психологическом барьере.
Андрей задумался. Если эпидемия может затянуться на несколько месяцев, то городскому населению грозил голод. Крестьяне, вероятнее всего, не смогли бы убрать урожай, так как техника была не на ходу. И даже если бы они убрали, возникли проблемы с его доставкой и переработкой. В свете подобных размышлений предложение Натальи уже не выглядело нелепым.
– Ладно, перенесем домой собачьи и кошачьи корма. Хоть буду знать, который из них вкуснее, с кроликом или с индейкой. Надо будет сгонять в гараж и привезти оттуда крупы и тушенку, пока жулье не начало их бомбить.
– Правильно, Андрей. Не пройдет и нескольких дней, как люди начнут задумываться о припасах. Я даже рада, что по телевизору не нагоняют истерику, у нас будет время заняться этим спокойно, а там и до насилия недалеко…
– Поэтому не стоит отпускать девчонок из дому. Набери им, где они есть? – посоветовал Андрей.
Наталья вытерла руки и набрала номер Кати. Дочь долго не брала трубку, из-за чего оба родителя начали нервничать.
– Ты чего трубку не берешь? – выкрикнула Наталья, когда дочь наконец приняла вызов. – Я тебе дам на беззвучном. Нас с отцом чуть кондратий не хватил. Где ты? Ксюха с тобой? Живо нашла сестру, и домой. Ты взрослая, а без царя в голове. Не видишь, что в городе творится? У тебя десять минут, иначе карцер на неделю. – Наталья зло отключила телефон и бросила на стол. – Сучка лупоглазая, с ребятами в детском саду сидят в беседке. Пиво пьют, наверное, или вэйпы сосут. А где Оксанка, она не знает. Видела ее полчаса назад с девчонками.
– Вот молодежь бестолковая. – Андрей недовольно цыкнул. – Непуганые идиоты.
– Да им, наоборот, весело наблюдать, когда происходит что-то глобальное. Перемены, все такое. Вспомни себя, когда мы дружили, ты рассказывал, как мечтаешь увидеть удар крупного астероида по планете. Чтобы он упал на другой стороне Земли, а ты бы с замиранием сердца ждал ударной волны, которая уничтожит все живое.
– Тогда я был молод и глуп, и у меня не было детей.
– Вот и они такие же. Стадия, когда умение разговаривать и примитивно мыслить принимается ими за уникальное проявление особого ума.