Страница 4 из 76
Тело и разум нуждались в отдыхе. Бодрость, которую подарила энергия из разбитой статуи, давно отступила под натиском усталости. Если бы не короткие медитации, то я бы уже наверняка свалился без сил.
— Скоуроу будет пещера, — немного подумав, ответил Дру-уг. — Туда выхоудит мноугоу разлоумоув. И поучти сразу за ней — выхоуд на поуверхноусть… Ещё примерноу пять тысяч твоих шагоув, челоувечек, и наши макушки оупалит соулнце.
Идти осталось совсем немного — это радовало. А вот то, что перед самым выходом нас ждал настоящий транспортный узел, не радовало совсем. Лучшего места для засады просто не найти.
Обиженный мною морфан и его расстроенные родственнички могли взять под контроль все подобные «перекрёстки». Не думаю, что их здесь очень уж много.
— Пещеру можно обойти? — спросил я.
— Нет, — Дру-уг удивлённо качнул головой. — А зачем этоу?
— Жди здесь, — бросил я вместо ответа. Не люблю объяснять очевидные вещи.
Впрочем, морфан не обиделся — куда больше разговора со мной его интересовал «кусоучек» истинной синевы.
Пещеру нужно проверить. И желательно сделать это как можно незаметнее.
Я прислонил трезубец к стене. С ним ни о каком скрытном передвижении не могло быть и речи. С трёхметровым блестящим дрыном хорошо, наверное, ходить в бой, но для разведывательной операции он совершенно не годился.
— Куда это ты собрался, маленький мой? — спросила проснувшаяся Лэйла. — Отправился спасать очередную красотку⁇ Учти, я очень ревнива и не терплю конкуренции… Ты либо будешь моим, либо превратишься в маленького сладкого покойничка!!
Девушка визгливо рассмеялась, но в голосе слышалось плохо скрываемое волнение. Ей явно не хотелось оставаться наедине с двумя людоедами.
— Когда настанет время следующей кормёжки, — я говорил негромко, параллельно проверяя снаряжение, — попрошу Усача, чтобы он откусил твой длинный язык. Причём вместе с головой.
Краб щёлкнул клешнями, демонстрируя готовность исполнить столь приятное поручение в любую секунду.
— Молчу-молчу, маленький! — хихикнула Лэйла. — Ты только возвращайся поскорее, хорошо? А то, боюсь, я не переживу нашего нового расставания!
Она расхохоталась, чтобы снова скрыть свой страх. Что же, опасения девушки были вполне понятны. Даже психопатам боязно находиться рядом с теми, кто мечтает тебя сожрать. Особенно когда ты связан и не можешь оказать им никакого сопротивления.
— Никто тебя не тронет, — твёрдо произнёс я. — Пока я не скажу. Не так ли, Дру-уг?
Морфан неохотно оторвал взгляд от осколка статуи и кивнул. Судя по глазам, сейчас ему не было никакого дела до девушки. А вот Усач разочарованно щёлкнул клешнями — он, похоже, уже настроился «пополдничать» Лэйлиной головой.
Что же, гигантскому крабу придётся обойтись без угощения. По крайней мере, пока.
Я скользнул в темноту и осторожно пошёл вперёд, стараясь не издавать ни звука. Мысли в голове путались от усталости. Не лучшее состояние для работы, но выбора нет — нужно как можно скорее выбраться на поверхность.
Конечно, у меня всегда был вариант зачерпнуть силёнок, обратившись к дремавшему внутри дару. Однако я совсем недавно уже делал это, а Хольд, помнится, настоятельно рекомендовал не частить с таким «допингом»…
Примерно через четверть часа каменные стены разошлись в стороны. Разлом превратился в вытянутую пещеру или, скорее, в очень большой и явно рукотворный зал.
В помещении царил непривычный порядок: ни обломков, ни пыли, ни водорослей. Несмотря на полное отсутствие последних, здесь было довольно светло. Под потолком висели прямоугольные металлические листы, от которых шло мягкое жёлтое сияние.
Вдоль стен, подпирая свод, возвышались исполинские статуи. Судя по важным лицам и богатому снаряжению, они изображали каких-то очень серьёзных морфанов — возможно, славных героев далёкого прошлого.
В зал, словно в огромное озеро, со всех сторон «впадали» многочисленные разломы. Их было не меньше нескольких десятков, но ломать голову над тем, за каким скрывается путь на поверхность, не пришлось. Догадаться оказалось совсем нетрудно — перед нужным проходом стоял морфан, облачённый в тёмный блестящий халат.
Стоял и негромко пел на своём гортанном наречии какую-то странную тягучую песню.
Тень надёжно скрывала от чужих глаз, но я всё равно ещё сильнее прижался к основанию ближайшей статуи. Меня не должны заметить. По крайней мере, до тех пор, пока я сам этого не захочу.
Голос морфана отражался от камней, разлетаясь по округе невесомым эхом. Не знаю, сколько времени он тут находился, но судя по остекленевшему взгляду, концерт длился уже не первый час.
Морфан выступал один, без ансамбля. Поклонников творчества рядом тоже видно не было: то ли билеты оказались слишком дорогими, то ли перфоманс не предполагал наличие широкого круга слушателей.
Интуиция подсказывала, что всё это представление устроено только для одного счастливчика. Для меня.
Смысл слов, понятное дело, оставался загадкой, но общий настрой вполне улавливался. Морфан не собирался драться — он хотел говорить. У него даже оружия не было — это парламентёр, а не воин.
Меня такой расклад полностью устраивал. Не то чтобы я вдруг стал пацифистом, но раз крови между нами пока нет, то ничего не мешало урегулировать конфликт мирными средствами. Повоевать мы всегда успеем.
Я без долгих раздумий шагнул вперёд. Уверенно и без опаски. Одинокий безоружный певец вряд ли представлял для меня хоть какую-то угрозу.
Морфан, видимо, собиравшийся перейти к следующему куплету, закашлялся от неожиданности. Моё появление стало для него большим сюрпризом. Однако никаких враждебных действий он предпринимать не спешил — просто стоял и ждал моего приближения.
И я не стал медлить. Движения плавные, без резких рывков, чтобы не нервировать морфана, но стремительные. Ладонь лежит на рукояти чёрного кинжала. Перед глазами одно за другим загораются слова заклинания. Если что-то пойдёт не так, то певцу сильно не поздоровится.
— Пусть смерть под камнями найдёт тебя быстро и без боли, челоувек, — произнёс морфан, сложив руки точь-в-точь как Дру-уг, когда тот выражал мне своё уважение.
Однако на этот раз обошлось без приседаний. То ли уважения у говорившего было не так много, то ли ему по статусу не полагалось заниматься подобными упражнениями.
— Желаю тебе того же, — произнёс я в ответ на это странное приветствие.
Морфан слегка поклонился. По залу пронёсся шелест ткани — она была как две капли воды похожа на ту, которая досталась мне в наследство от Короля нищих.
— Меня называют Лик-тики, челоувек, — представился морфан. — Это означает «Голос, отвечающий за весь род».
Солидно. Судя по имени, передо мной находился начальник того «шипастого» морфана, у которого я столь неосмотрительно отобрал оружие. Стоило отметить, Лик-тики говорил на имперском языке практически без акцента — куда лучше своего нерадивого подчинённого.
— Феликс, — коротко кивнул я. — Феликс Обрин.
Лик-тики кивнул в ответ. Между нами повисло молчание. Ни он, ни я не спешили продолжать разговор.
Мы изучали друг друга. Как фехтовальщики, которые прощупывают соперника, перед тем как нанести смертельный укол.
Я с интересом рассматривал морфана. Телосложением Лик-тики превосходил Дру-уга чуть ли не в полтора раза, а вот внешне практически ничем не отличался. То же лицо, те же глаза, даже волосы, казалось, той же длины.
Однако гигант серьёзно выделялся повадками. Если в Дру-уге чувствовалась некая неприкаянность, то за Лик-тики стояла солидная сила. Это ощущалось буквально во всём: в движениях, в мимике, во взгляде.
Настоящий лидер — собранный, сосредоточенный, уверенный в себе. И с этим нужно было что-то делать. Если вести переговоры с такой «скалой», то обязательно останешься в дураках.
Молчание затягивалось, но я не спешил его прерывать. Пусть морфан первым скажет своё слово. Он ведь не просто так ждал меня здесь.
— Я не вижу у тебя остроги охотника, челоувек, — произнёс наконец он.