Невеста фараона

– А сейчас сколько часов?

Три часа утра, это же еще ранняя ночь! Получается, я не только не поем, я еще и не посплю?

– Седьмой час ночи. Тебе давно пора быть в постели.

Я не спорила. Если бы мне дали нормально поужинать, я не потащилась бы к Тамит, не стала бы участницей неприличных торгов, и, в итоге, не зависала бы сейчас с Ахмесом.

– Мы идем не в мою спальню! – я замерла на пороге.

Ахмес взял меня за руку и потащил на дорожку, ведущую в темный сад, прочь от дворца.

– Переночуешь в моей мастерской, – долетели до меня его объяснения. На мое сопротивление он не обратил внимание, – В твоих покоях даже двери нет. Если кто-то настойчиво пытается тебя отравить, не исключено, что ему надоест впустую расходовать дорогой яд, и он возжелает попросту вспороть тебе горло для надежности.

Бессмысленно напоминать, что именно его я считаю главным кандидатом на роль моего убийцы. Мы довольно быстро миновали сад и подошли к уже знакомому павильону. Оказывается, если не петлять и не отвлекаться на дерзкие поцелуи у стены, то до него от дворца рукой подать. Ахмес затащил меня в большую комнату, да, опять с бассейном. Тут я уже была, а вот дальше нет. Мы стремительно прошли по кромке воды, обогнули пару горшков с цветущими геранеподобными кустиками и вошли в другую комнату. Тут, посередине стояла широкая кровать на толстых позолоченных ножках, стилизованных под львиные лапы. Походу, это был пункт назначения нашего стремительного путешествия. Но закончить его финалом-апофеозом, когда двое падают и предаются всему, чему можно придаться на кровати, нам обоим показалось очень неправильным. Мы замерли в метре, тьфу, то есть в двух локтях от мягкого ложа.

– Я мокрая, – в этом мире понятие «холодно» не существовало. И пока мы шли, платье мое уже подсохло на теплом ветерке. И все же спать в нем не хотелось.

Он кивнул. Отпустил, наконец, мою ладонь, подошел к большому сундуку, открыл его, выудил лежащую сверху рубаху и протянул мне.

– Переодевайся.

И вышел. Я огляделась. Спальня была… я попыталась подобрать правильные слова, но кроме «спокойной» ничего на ум не приходило. Большая кровать, стены, выкрашенные в ровный светло зеленый тон, деревянный потолок, прямо над кроватью огромный люк, который можно открыть как в нашем автобусе. Нужен он для того же, чтобы проветривать помещение. Никаких излишеств, но зато есть толстая дверь и даже засов на ней. Конечно, если на обитателя этой спальни решит напасть банда разбойников, то они, рано или поздно дверь эту выбьют. Но что-то мне представляется маловероятным, чтобы по территории дворца бродили разбойники. Да еще и бандами. Я огляделась. Слава небесам, тут тоже была комнатка для уединений. А уединиться мне уже давно хотелось. Умывшись и переодевшись, я почувствовала себя куда лучше. От рубашки пахло Ахмесом. И несмотря на то, что он был моим злейшим врагом, это меня успокаивало. Из далекого детства прилетали предательские воспоминания о наших играх, о том, как он учил меня сражаться на палках, и как щадил всякий раз, когда я промахивалась и должна была получить заслуженный удар, о наших прогулках в саду позже, когда мы уже почти не были детьми, о поездке в колеснице, о празднике Ночных Факелов, о том, с какой нежностью он смотрел на меня, когда думал, что я не вижу. Все закончилось в прошлую ночь Ренепет. Все закончилось. Но запах его остался. И я с жадностью вдыхала его, сама стыдясь своего желания чувствовать его вокруг себя. Чувствовать его в себе. Как же все сложно!

Я села на краешек кровати. Задумалась. К сожалению, события последней недели Ка Танеферт почему-то не помнил. Я понятия не имела, на кой черт она приперлась во дворец, по всей видимости место не самое для нее дружелюбное. А главное, чего эта жрица хотела добиться, выпив стремное зелье и пожелав, чтобы ее Ба покинуло тело. Понятно, что все пошло не по плану. И поэтому я здесь. Но каков был первоначальный план? Вот в чем вопрос. Спустя пять минут голова уже раскалывалась. Или сердце пухло. В этом мире люди уверены, что думают не мозгом, а сердцем. Необразованные в общем.

Дверь отворилась, и сначала я увидела поднос с хлебом. Думала ли я, что Ахмес подонок? Когда?! Не помню такого! Он милейший из всех живущих в этом мире!

– Это конечно против правил, – он поставил поднос с едой на маленький столик, - Но ты выглядишь такой истощенной, что, наверное, не уснешь, если тебя не накормить.

Чего он там хотел? Мою девственность?! Да пусть забирает. Даже без колечка!

Я мгновенно переместилась с кровати в кресло у стола. Ахмес сел напротив. Я с жадностью окинула принесенные дары: остроконечный сладкий хлеб, мед, гранатовое варенье, мягкое печенье, что-то типа кексов, виноград, финики и глиняный сосуд с вином. Я готова была его расцеловать. Если все это отравлено, ну… и черт с ним. Хоть наемся напоследок.

– О, Ахмес!

Я схватила хлеб и откусила жесткую, сладкую горбушку. Волшебно! Он разлил красное тягучее вино по бокалам, похожим на распустившиеся тюльпаны. Прозрачные прожилки в матовом камне стали красными. Красота!

– Ты лучший! – я не стала жадничать на похвалы. Он их заслужил.

Ахмес, к моему удивлению, растекся в сироп. Серьезно? Ему важно мое мнение? Мне казалось, что я для него навязчивая муха, которая путает его гениальные планы и которую хочется прихлопнуть. Он подал мне бокал, взял свой. Мы совсем по-русски чокнулись.

– Ужасно вот так нарушать правила богов, – он ухмыльнулся и подмигнул мне, – но мне нравится делать это с тобой. С тобой ничего не страшно.

Ладно. Я не стала спорить. Булки, сдобренные медом и сладким вареньем укладывались в желудке ватными слоями. Вино тоже оказалось вкусным. Немного терпким, щекочущим язык и оседающим во рту виноградно-липовым послевкусием. Дома я почти не пью. Но тут все казалось таким естественным. В этом мире вино пили даже дети. Голова от трех глотков пошла кругом. Скорее всего от усталости.

– Давай притворимся, что между нами нет последнего года, – он посмотрел на меня поверх бокала.

Я улыбнулась ему. Сейчас я была щедра на позитив. Пусть к сердцу мужчины лежит через желудок? Это вы еще голодную женщину не кормили!

– Допустим, – я сделала еще одни глоток. Четвертый. И явно лишний.

– Фриш, зачем это все, а?

И он уставился на меня ожидая внятного ответа. Ха! Знал бы он, как я сама хотела это знать. Вот на кой Танеферт вынесло из родного дворца, комфортного и защищенного даже от Ахмеса и кинуло сюда, в столицу? К новому царю, которого она знать не знает. И от которого можно ждать любой пакости. Чего ей дома-то не сиделось?! Чего она ждала получить от милостей правящей семьи? Почему так доверяет Тамит? Ведь по большому счету она ее почти не знает. Тамит – старшая сестра Ахмеса. Верее, у них один отец на двоих. Но Тамит – дочь от старшей жены, а Ахмес хоть и признан наследником, родился от юной красавицы, которую его отец взял в жены вопреки желанию матери Тамит. Проблема налицо! Вряд ли Тамит питает к младшему брату нежные чувства. Тем более, что не она, а он унаследовал все за отцом. А ее сплавили в царский дворец даже не женой правителя, а распорядительницей его женского дома. Та еще должность для красивой девушки. Ни любимая, ни жена, а бухгалтер. Почетное унижение. И вот что у Таниферт общего с этой дамой?

Ахмес не сводил с меня взгляда. Я ничего не могла ему ответить. Улыбнулась. Наверное, получилось жалко.

– Мне казалось я поступаю мудро…

По мне так прекрасный ответ. Универсальный. Мой собеседник криво ухмыльнулся:

– Для человека, желающего быстро оказаться за горизонтом, да. Кто надоумил тебя, Фриш?

В задумчивости я допила вино. Ахмес тут же подлил еще. Как же красиво заполнялись красным прожилки в каменных стенках бокала. Я залипла на этом зрелище.

– Птахмес… кажется это был он. Он мне посоветовал обратиться за помощью к новому царю.

– Визирь Птахмес? Твой добрый дядюшка?

Я пожала плечами. Перед глазами плыло.

– Птахмес сказал, что, став невестой царя я смогу избежать опасности. Что меня защитит дворец.