Если ты осмелишься

— Он никогда бы тебя не отверг. — Я поражена, что она вообще могла подумать о такой возможности. Всего за один месяц Хлоя стала моим новым любимым человеком. Она забавная, живая и игривая. Я уверена, что половина парней в этом кампусе мечтают о свидании с ней, включая Люка.

Хлоя сияет, сжимая мою руку.

— Я когда-нибудь говорила тебе, что ты лучшая подруга, которая у меня когда-либо была?

Я повторяю ее усмешку.

— Ты тоже моя.

Как только большая часть зрителей покидает стадион, мы остаемся единственными с группой девушек, которые, как я предполагаю, должны быть «хоккейными зайками». Они хихикают и машут пальцами игрокам, все еще находящимся на льду, пока ребята не подъезжают на коньках.

Уэс — единственный, кто подходит к нам, когда покидает лед. Энтузиазм Хлои немного спадает, когда Люк остается, болтая с их тренером.

В тот момент, когда Уэс снимает шлем, весь воздух покидает мои легкие. Его магнетические голубые глаза останавливаются прямо на мне.

Я очарована потом, стекающим с его чернильных волос, и широкой, ослепительной улыбкой, которая, кажется, сияет только для меня.

— Отличная игра! — Говорит Хлоя.

Но Уэс не сводит с меня глаз.

— Что ты думаешь, Вайолет?

Мой желудок переворачивается каждый раз, когда он произносит мое имя.

— Да. Отличная игра.

Господи. Я буквально не могу придумать оригинальную мысль.

— Ты увлекаешься хоккеем? — спрашивает он.

Теперь да.

— Новый поклонник, — выдавливаю я.

Его ухмылка становится шире.

Срань господня. Возможно, я ошибалась насчет Уэса. Может быть, я не представляла, как загораются его глаза, когда он замечает меня, или как его тянет ко мне, как мотылька на пламя. Как и меня к нему.

— Эй, мы должны… — начинает Хлоя.

Прежде чем она успевает закончить, рыжеволосая девушка вырывается из группы хоккейных заек, чтобы вцепиться в огромный бицепс Уэса.

— О боже, Уэс! Ты справился потрясающе. Я не могла отвести от тебя глаз всю игру.

Она красивая и соблазнительная, и я мгновенно съеживаюсь, понимая, что ни за что не смогу соперничать с такой девушкой, как она.

Уэс поворачивается всем телом к ней лицом, кокетливо улыбаясь, и у меня сводит желудок. Мы с Хлоей забыты.

Конечно. С тех пор, как я встретила его, я знала, что Уэс не в моей лиге, но я все еще продолжаю пытаться убедить себя, что, возможно, я каким-то образом попала в альтернативное измерение, в котором такой парень, как Уэс, может влюбиться в такую девушку, как я.

Хлоя берет меня под руку.

— Пойдем. Люк занят.

На долю секунды я почти жалею, что она моя соседка по комнате. Хотелось бы, чтобы дружба с Хлоей не означала, что меня заставляют быть рядом с ее братом.

Я никогда не была влюблена раньше и знаю, что не влюблена сейчас. Я едва знаю Уэса. Это просто увлечение, не более.

Но есть причина, по которой это называется влюбленностью, а не чем-то более приятным. Потому что влюбиться в того, кто, как ты знаешь, никогда не захочет тебя, сокрушительно.

Глава 10

После

Уэс

В раздевалке воняет потом и задницей. Вот откуда ты знаешь, что мы усердно тренировались.

— Так это ту цыпочку Вайолет Харрис выгнали из кампуса? — Спрашивает меня Трей.

Волосы у меня на затылке встают дыбом при упоминании ее имени. Я ненавижу тот эффект, который она производит на меня, даже когда ее нет рядом. Остальная команда слушает, и я захлопываю свой шкафчик.

— Не-а, они позволяют ей остаться.

Трей хмурится, натягивая джинсы поверх боксеров.

— Это чушь собачья, чувак.

— Я тоже так думал. Но теперь у меня новые планы на Вайолет Харрис.

Извращенный восторг переполняет мою грудь. С тех пор как я покинул кабинет декана Форрестера, я составил длинный список способов заставить Вайолет заплатить за то, что она сделала. Каждая частичка мучений доставляла гораздо больше удовольствия, чем то, что ее вышвырнули бы из кампуса.

Широкая улыбка расплывается по лицу Трея.

— Да? Я хочу участвовать в этом.

Конечно. Трей — самый садистский ублюдок в команде. Его цель на льду — не помешать команде соперника забить гол, а уничтожить как можно больше их игроков.

А это значит, что он без колебаний выполнит любые инструкции, которые я ему дам, какими бы хреновыми они ни были.

Люк заворачивает за угол, прислоняясь к ряду шкафчиков, со сведенными бровями и сжатыми в тонкую линию губами.

— Давай послушаем об этих планах.

В это время в прошлом году ему бы и в голову не пришла мысль причинить вред Вайолет. Причинить кому-либо вред. Он вратарь в контактных видах спорта не просто так — он достаточно силен, чтобы при необходимости обойти соперника, но предпочитает держать руки чистыми.

Думаю, Вайолет — исключение. Возможно, его чувства к Хлое были глубже, чем я предполагал. Он не был прежним с тех пор, как мы потеряли ее.

Я смотрю на лица моих товарищей по команде, моих друзей, все они готовы следовать приказам своего капитана. Именно так я и ожидал.

Судья не свершил правосудие. Но дьяволы свершат.

— Я добьюсь правосудия, которого заслуживает моя сестра, чего бы это ни стоило. Мы собираемся превратить ее жизнь здесь в сущий ад. Она еще пожалеет, что ступила ногой на территорию этого кампуса.

Вайолет

Если я не покину кампус, мне просто придется стать невидимой. Уэс не будет мучить меня, если забудет о моем существовании.

Несмотря на жару, сегодня на занятия я надела толстовку и спортивные штаны. Я натягиваю капюшон, направляясь в общежитие, чтобы спрятаться до ужина с Анисой. Так я переживу этот семестр и следующий. Потом Уэс закончит учебу, и я, наконец, буду свободна от него. Больше не нужно беспокоиться о том, что он запланировал для меня.

Хлоя была бы так разочарована, увидев, насколько я регрессировала. Именно она подтолкнула меня выйти из зоны комфорта на первом курсе, чтобы помочь мне выделиться. Но сейчас это последнее, что я хочу делать.

Я подтягиваю лямки своего рюкзака, и волосы у меня на затылке встают дыбом, как бывает, когда кто-то наблюдает за мной. В этом кампусе за мной всегда наблюдают, но я наивно надеялась, что на этот раз моя слабая маскировка остановит пристальные взгляды.

Я осторожно оглядываюсь по сторонам, чтобы увидеть, кто может наблюдать. Но маленькие лужайки перед кирпичными зданиями пусты, все в классе.

Я осмеливаюсь оглянуться через плечо. Высокая, широкоплечая фигура в низко надвинутом капюшоне, скрывающем лицо, плетется за мной, руки в карманах.

Подождите. Нет. Это не его лицо под капюшоном.

Это маска.

Полностью белая маска с множеством отверстий от булавочных проколов у рта.

Черт. Кто, черт возьми, носит маску в кампусе средь бела дня? Он следует за мной или просто направляется в том же направлении? Его одежда ничего не выдает. Неприметная простая черная рубашка поверх темных джинсов.

Но боевые ботинки…

Нет. Только не он.

Кто угодно, только не Уэс.

Часть меня хочет сорваться на бег. Но я никак не смогу обогнать Уэса Новака. Он хоккеист в лучшей форме в своей жизни. Он практически бежит по льду — он мог бы сократить расстояние между нами за считанные секунды.

Черт. Черт, черт, черт. Уэс не может преследовать меня по какой-либо уважительной причине. Он сказал, что не хочет видеть меня в этом кампусе, предупредил, что сделает все, чтобы превратить мою жизнь в сущий ад. Он собирается причинить мне боль, и я ничего не могу сделать, чтобы остановить его.

Может быть, кто-нибудь заметит нас — робкую девушку, спешащую по тротуару, и подозрительного мужчину в маске, следующего за ней, — и вмешается.

Все, что мне нужно сделать, это добраться до своего общежития. Никто не может попасть туда без студенческого билета, зарегистрированного в этом здании. Уэс все равно ничего не сможет мне сделать, когда я окажусь внутри. За исключением лестничных клеток, камеры отслеживают наши передвижения в каждом углу. Если он причинит мне боль, у меня будут доказательства.