Страница 4 из 54
Голова уже трещала по швам. Я собрал вилкой остатки остывшей пюрешки и соуса, закинул в рот и решил пойти прогуляться, познакомиться с городом. Вышел с Гаванской на Набережную и направился в северном направлении, когда телефон в кармане брякнул, оповещая о поступлении сообщения на криптомессенджер. Это бывало не часто, и я сразу решил глянуть.
Увиденное заставило поневоле напрячься. С приславшим я не виделся около года, а сейчас он предложил встретиться. Мы однажды договорились больше не встречаться вживую, и общались только через теневые чаты. Причиной тому его участие в моем таинственном исчезновении и изменении личности. Мой лучший друг детства был талантливым хакером. И хакал он не только компы, но и саму жизнь. Ему в жизни досталось ещё хуже, чем мне. Мать умерла и отчим видел в нём только прямого конкурента и главную помеху в жизни. И однажды он хакнул свою жизнь и мою, за компанию. Потому, что мы были закадычными друзьями и родственными душами, изгоями в собственном доме.
Зачем он решил сейчас так рискнуть нашей тайной? Что-то случилось? Меня рассекретили? Он ждал меня в непопулярном трактире в трёх кварталах отсюда, расположенном в глухом переулке и известном лишь местным любителям пенных и крепких напитков.
Сердце от навалившихся мыслей заколотилось, мир пошатнулся. Игнорировать его приглашение я не собирался, хоть и не рвался на встречу. Слишком рискованно, но, с другой стороны, кто нас здесь знает? Спокойной походкой скучающего бездельника я направился по указанному адресу по параллельной улице, собираясь свернуть куда надо, когда точно буду уверен, что за мной не следят.
Глава 2
Несколько раз изменяя направление движения по дворам, я убедился, что нет хвоста. Не то, чтобы я ожидал его наличия, просто привычная предосторожность. Об этой встрече вообще никто не должен знать, ни однокурсники, ни, тем более, вездесущие люди герцога, правда я пока не до конца уверен, что наблюдатели принадлежат именно ему. А может быть мне просто показалось и за мной никто не следит?
Рюмочная «старый пёс» находилась в цокольном этаже скрывающего свою древность под новой краской трехэтажного дома. Я спустился по истертым бетонным ступенькам и открыл потрепанную временем тяжелую дубовую дверь, удерживаемую по старинке тугой ржавой пружиной. В длинном зале стояли два ряда столиков. Уже вечерело и через небольшие, высоко расположенные окошки, проникало совсем немного света, что удачно маскировало немытый пол и старые грязные обои на стенах. Пройдя мимо барной стойки, которая была самым освещенным и ухоженным местом в этом заведении, я увидел в дальнем углу одинокого посетителя.
Сделал несколько шагов в его сторону и замер. Это был не он! Хотя нет, глаза точно его. И то, как он, улыбаясь, поднимал правый уголок рта, тоже никуда не делось. Заметив моё замешательство, он заулыбался ещё шире.
— Не стой пнём, граф Бестужев! — воскликнул Витя, встал и двинулся мне навстречу.
Он даже тембр голоса поменял, как и я. Вот только он меня в новом образе видел, а я его нет. Я шагнул ему навстречу, и мы крепко обнялись.
— Привет, дружище! — сказал я, похлопав его по спине. — Как тебя зовут то теперь?
— Имя менять не стал, но теперь я не барон Ланской, а граф Виктор Афанасьевич Рылеев! Можешь поздравить с повышением.
Мы заказали по кружке темного пива и слабосоленую нерку. С полчаса сидели трещали, вспоминая, как строили планы, улепетывали из дома. Делились впечатлениями о новой жизни. Витя поступил в высшее училище внешней разведки Российской Империи. Там он нашёл выход своим навыкам и амбициям. Но встретились мы не просто поболтать, я понимал. Ждал, когда он сам начнёт говорить. И он начал.
— Герцог Альтенбургский активно сотрудничает с твоим отцом, ты же в курсе?
— Уже да, — ответил я, сделав глоток пенного. — Слежу за новостями.
— Молодец. А знаешь, зачем?
— Расширяет сферы влияния, вкладывает свои капиталы, чтобы их преумножить. Тут ведь и ежу понятно.
— Ну, как бы да. Он собирается вложиться в новый цех завода, но для серьёзных вливаний у него маловато средств, скорее всего он лоббирует чьи-то ещё интересы, но это имя пока держится в секрете. Даже я ничего не смог нарыть. Теперь «Лада» будет выпускать не только средний класс и спорткары, но и гоночные болиды.
— Вполне ожидаемо, — ответил я. — Спортивные автомобили их конёк. Пора выходить на новый уровень.
— Думаешь, твой отец не справился бы сам? А батюшка его супруги уже имеет определённый пакет акций концерна и тоже смог бы вложиться в новое расширение.
— Насколько я знаю, собственное дело рода Сугорских буквально терпит бедствие и все усилия они вкладывают в поддержание на плаву своего агрокомплекса. У него появились серьёзные конкуренты на этом поприще. Возможно, доход с акций Лады помогает ему не обанкротиться окончательно.
— Абсолютно верно. Ты уже догадался, что происходит?
— Хотят оттеснить Сугорского?
— Со стороны выглядит примерно так, но не всё так просто. Софья имеет немалый вес над мужем, могла бы просто встать грудью на пути новых инвесторов. Но она этого не делает.
— Думаешь, что она заинтересована в разорении собственного отца?
— Вот это точно вряд ли. Я вскрыл их переписку. Сугорский сам толкает дочь чуть ли не в объятия сыну герцога. Ну это так, образно. На самом деле, насколько я понял, она активно участвует в продвижении договоров о постройке нового цеха с поддержкой герцога. Только никак не могу взять в толк, почему.
— Ты знаешь, Вить, мне на самом деле настолько глубоко начхать сейчас на бизнес отца и уж тем более его новой жены, что даже не могу взять в толк, зачем мы это всё обсуждаем.
— Мне кажется, что все эти взаимодействия не возникли из воздуха просто так. Внешне всё выглядит, как новый взлет концерна на ещё большую высоту. Думаю, они понимают, что ты не в болоте утоп, а просто сбежал. Может таким образом хотят вернуть тебя назад? Имя графа Строгонова на первых полосах газет мелькает всё чаще. Но, вполне возможно, что моё предположение сильно отличается от истины.
— Да на хрен я им сдался? Я в последние годы был второй запаской в багажнике. Сдуло ветром и слава Богу.
— Ну почти. Только люди Альтенбургского, насколько мне известно, большинством своим из числа внештатных сотрудников, шастают по городам и весям, выискивая следы Дмитрия Михайловича Строгонова. Пока это делают довольно скрытно и ненавязчиво. Нет полной уверенности, что это не с подачи твоего отца или Софьи. Может всё-таки они ищут тебя из благих побуждений? Я конечно не богу быть уверен, ну а вдруг?
— Пусть ищут, плевать, больше года прошло. Меня больше нет. Я утоп в болоте, назад путь отрезан.
— Ну смотри, я тебя предупредил. Если ещё что нарою, буду держать в курсе.
— Спасибо, Вить, — я протянул ему пятерню. — Я понял тебя, буду внимательней. Давай ещё по кружечке.
— Почему бы и нет, — он осушил до дна свою кружку и громко стукнул ей по столу. — Давай повторим. Не ожидал, что в этой дыре подают столь качественные напитки. И рыбка свежая, самое то.
Мы просидели ещё с полчаса, выпили по третьей, поделились впечатлениями от своих учебных заведений и разошлись когда уже темнело, соблюдая все меры предосторожности. Счет оплатил он, а когда я рыпнулся, сказал «разбогатеешь, оплатишь!» Похоже у него неплохо обстояли дела с финансами.
Я осторожно выглянул из-за двери. Лишь один удаляющийся прохожий, который, судя по походке, вряд ли являлся чьим-то соглядатаем. Небрежно одетый мужчина был изрядно пьян, его заметно шатало. Мы выпорхнули из цокольного этажа и пошли в разные стороны.
Идти домой вроде рано. Ковыряться в грязном белье экс родни надоело. А почему бы и не принять приглашение Андрея? Ну я же ненадолго. Питейный дом Проскурина находился не так далеко.
Музыка и шум голосов были слышны даже на улице. Перед входом стояли два могучих охранника, которые сначала попытались меня остановить, но увидели фамильный герб на кармане рубашки и услужливо открыли дверь.