Бестужев. Служба Государевой Безопасности

Бестужев. Служба Государевой Безопасности.

Глава 1

Дежурство выдалось то ещё, но кто сказал, что в рождественские каникулы оно будет легким? И почему я до сих пор от этого никак не откажусь? Вот на хрен оно мне надо? Основным местом работы давно является частная клиника, где я занимаюсь любимым делом тихо и спокойно. Вот живи и радуйся! Так нет же, надо поторчать на передовой за скромную оплату, выжать из себя все соки, а потом измождённым и опустошенным катить домой, чтобы проспать весь день воскресенья, а в понедельник на работу, выходных словно и не было.

Из операционной не вылезали всю ночь, точно пора завязывать, пусть молодые батрачат. Вот сейчас поеду домой, отосплюсь и решу этот вопрос. Или не решу, как обычно. Я попрощался с коллегами, сел в прогретый внедорожник.

Толстый слой снега с машины счищать было лень, смахнул дворниками сугроб с лобового стекла и вырулил с парковки. Снег так и продолжал валить третьи сутки подряд, а коммунальщики в праздничные дни работают далеко не в полную силу, а иногда просто на отвали. Их тоже в какой-то мере можно понять, праздники ведь.

Пока выбирался из города, бодрячок (ну вяленький правда) ещё был при мне, а вот когда вырулил на шоссе в направлении своего загородного дома, он начал быстро таять. То, что я в итоге задремал, понял только, когда внезапно впереди увидел месиво из машин. Первая реакция — тормоз в пол, думал ABS спасёт. Но меня неумолимо продолжало нести вперёд по налипшему на асфальт снегу, как на лыжах. Неужели это всё, доигрался? Дома ждут жена и дети… Мощный удар, вспышка нестерпимой боли и темнота.

Граф Михаил Федорович Строгонов сегодня был не в духе. Совещание в правлении концерна прошло скомкано и не продуктивно. Чтобы расставить точки над множеством ожидающих «и», просто не было сил. Дома при смерти лежал единственный наследник, двенадцатилетний Дмитрий Михайлович.

На него было возложено столько надежд и вложено столько сил, но не только это тяготило графа. Он очень любил своего сына, а супруга, Елизавета Прокофьевна, души в нем не чаяла и просто не находила себе места, вызывая всё новых и новых лекарей, которые только разводили руками и никак не могли сбить высокую температуру.

И как такое могло произойти в империи с самой высокоразвитой магической и традиционной медициной в Европе? Один лекарь, правда, продвинулся дальше других. Обратились за его помощью, несмотря на сомнительную скандальную славу. Он перерыл всю комнату и в подушке у мальчика нашёл странный артефакт, который тут же отдали на изучение в Самарский университет Высшей магии.

Пока происхождение и суть действия артефакта оставались тайной. Сын вторую неделю не приходил в сознание. Причастность найденной загадочной вещицы к тяжелому состоянию сына у родителей не вызывала сомнений. Даже короткое прикосновение к черному костяному перу вызывало дрожь и холод внутри. Вот только где он это взял? Или кто-то нарочно засунул перо в подушку, желая смерти наследнику самого богатого и преуспевающего человека в Самарской губернии? Как злоумышленники смогли проникнуть в охраняемый дом, имеющий несколько контуров физической и магической защиты? Возможно подкупили кого-то из домочадцев? Столько вопросов и ни одного ответа.

Однажды утром Елизавета Прокофьевна вошла в комнату сына и по привычке прикоснулась к его лбу губами. Самый надежный материнский градусник. Почувствовав прохладу вместо жара, женщина отпрянула. В этот момент мальчик открыл глаза. От радости у матери перехватило дыхание и всё поплыло перед взором от слез.

— Мальчик мой! Димочка! — смогла наконец произнести дрогнувшим голосом графиня, присев на край кровати и взяв его за руку. — Как ты себя чувствуешь?

Мальчик приподнял голову, осматривая свою спальню так, словно видел её в первый раз. То, что он после этого произнес испугало графиню.

— Что здесь вообще происходит? — хриплым голосом спросил юный граф и на мгновение запнулся, словно удивился звуку своего голоса. — Такой странной реанимации за двадцать лет работы ещё не видел. Это что, какое-то театрализованное представление?

Колеса служебного бронеавтомобиля, внешне не отличимого от обычного авто представительского класса этой же марки, съехали с асфальта и зашуршали по гравию, чуть не доезжая до села Семеновское, которое располагалось недалеко от Торжка в Тверской губернии. По данным с оборудованных освященными магическими призмами спутников, рядом с селом, практически на берегу тихой речушки Тверцы, зарегистрирован всплеск темной энергии.

Выброс не большой, относительно безвредный, но требующий незамедлительного уничтожения. Я с тремя другими практикантами Московской академии Службы Государевой Безопасности направлен на расследование и устранение.

Несмотря на жаркий денёк, в салоне новенькой «Волги» было прохладно и уютно. По комфорту спецавтомобиль не уступал стандартной комплектации, столь полюбившейся столичным аристократам и правительству. Своё родное было чувствительно дороже, но на порядок лучше этих германских «народных автомобилей» и уж тем более убогих баварских компактных городских машин, на которых не стеснялись ездить лишь рабочие заводов и фабрик по производству ширпотреба. Можете не верить, такой вот парадокс, но я за несколько лет жизни в новом теле и в новой реальности к этому успел привыкнуть.

Я нажал кнопку в подлокотнике между задними сиденьями и в моей руке оказалась бутылка охлажденного вишневого сбитня. Мой любимый напиток в дорогу. Разумеется, безалкогольный, заливать за галстук на задании не в моих правилах.

Я поправил кипельно белый воротник тонкой льняной рубашки и одернул темно-синий с отливом пиджак от именитых петербургских портных мануфактуры Юсупова. На всех пуговицах герб империи, а на лацканах — миниатюрная золотая эмблема академии. Казенная одежда агентов СГБ была на высоком уровне. Тем временем мы почти приехали.

В кобуре под мышкой висел приятно тяжелый пистолет-пулемёт Мосина. Посеребрённые пули усилены магическими кристаллами внутри. Обычного человека они пробивали, как обычные, а в теле нечисти взрывались.

Местная ребятня застыла неподалеку на обочине, когда я и Антоха вышли из машины. Молодые люди в дорогих костюмах и лакированных туфлях по лугам здесь явно гуляют не часто. Я махнул им рукой, чтобы проваливали с поля предстоящего боя куда подальше. Ага, кто бы послушал, они отошли чуть подальше и застыли в ожидании неведомого зрелища. Им бы ещё попкорн раздать.

Плавный изгиб Тверцы был уже недалеко. Можно было бы доехать, но мы предпочли пешком, чтобы не пропустить какие либо неожиданности. Андрей и Катерина остались в машине, подняли над крышей чувствительный к аномалиям сканер и уставились в изображение на большой центральной сенсорной панели.

Лакированные кожаные туфли с каждым шагом издавали хруст, трава большей частью высохла, не выдержав двухнедельной засухи. На самом берегу Тверцы, немного ниже по течению, возвышалась компания высоких плакучих ив и разлапистых кустов, ветки которых опутал цветущий хмель. Метка на карте указывала именно сюда.

Ближе к реке хруст под ногами прекратился, в пойме влаги хватало, трава оставалась зелёной и мягкой. Теперь мы шли вдоль берега в сторону зарослей бесшумно. Оставалось метров двести, как из наушника резко крикнула Катерина.

— Ребята, замрите!

Мы резко остановились, достали пушки и активировали магическую оснастку костюмов. В тонкую шерстяную ткань были вплетены нити энергетического щита. Когда мы дорастем до статуса мага, или хотя бы адепта, эта броня отойдёт на второй план, но всё равно лишней не будет.

— Что там, Кать? — спросил я тихо, чтобы мой голос не выделялся над стрекотанием кузнечиков.

— Нас похоже нае… Обманули! — рыкнул Андрей. — не такой уж тут и маленький очаг. Эта хрень распространяется под землей и где-то прямо перед вами скопление.