Страница 3 из 66
— Кто? — глаза странного господина загадочно блеснули. — Если я скажу, что волшебник, ты поверишь?
Он замолчал. На паренька повеяло чем-то неизведанным, немножко пугающим. Только сейчас он заметил, как необычно был одет этот далеко не молодой уже человек. Он словно явился из какой-то сказки. Вот сейчас достанет из своего портфеля что-то этакое, и жизнь его, простого пацана Генки Будникова, сразу же в корне изменится! В голове промелькнули кадры фильма "Старик Хоттабыч"... Этот незнакомец, в сущности, тоже старик. Хоть и без бороды. Но кто сказал, что волшебник обязательно должен иметь бороду? Вон у него какая шляпа!.. А трость?.. Он вполне может творить свои волшебные дела с помощью этой трости!
Они стояли у самой калитки, но Генка не спешил её открывать. Он ждал продолжения разговора. Однако незнакомец молчал. Молчал и улыбался, испытывая его терпение. И Генка не выдержал:
— Нет, вы не волшебник! Волшебники бывают только в сказках. Вы наверное тренер по самбо? — Генка шмыгнул носом и тут же подумал: "Ну какой он тренер? Тренеры такие не бывают! Вот дядя Ваня Силаев — это да! Дядя Ваня всегда ходит в спортивном костюме, который плотно облегает его крепкую грудь и мощные плечи. А какая у него шея!.. У этого старика шея в два раза тоньше. Да и остальные мышцы слабоваты! Сразу видно — не спортсмен! И тогда, скажите на милость, чему он может научить?" Генка с сомнением посмотрел на старика.
— Ты прав, я не волшебник! — вздохнув сказал незнакомец. — И не тренер по самбо. Но у меня был друг. Хороший человек, выдающийся спортсмен и лучший воин из тех, кого я знал!
— А где сейчас ваш друг? Он погиб? — почти прошептал Генка.
— Нет, малыш, он не погиб. Он остался в том мире, в который мне уже не вернуться!..
И снова на Генку повеяло холодным ветерком, появилось предчувствие чего-то неотвратимого. Ведь не зря же появился этот необычный старик!.. А незнакомец словно не замечал переживаний мальчишки, он смотрел сквозь него куда-то вдаль, словно видел там тот самый мир, в который ему не суждено было возвратиться. Наконец он продолжил:
— Да, я не волшебник! Я не могу научить тебя хорошо драться. Но у меня сохранился дневник моего друга, в котором он подробно описал философию боя. Очень любопытная и познавательная вещь! Могу с уверенностью сказать: тот, кто прочтет этот дневник и постигнет написанное, может стать великим воином. Возможно даже более искусным, чем автор дневника!
— Вот здорово! — воскликнул Генка. — Хоть бы одним глазком взглянуть на этот дневник!
— Ну что же, я могу тебе это устроить! — невозмутимо произнес незнакомец. — Понравился ты мне! Только пообещай, что не покажешь его никому. Это очень важно! В дневнике заложена огромная сила, скоро ты сам в этом убедишься.
— А вы дадите мне его почитать? — недоверчиво спросил Генка, и старик увидел, как зажглись его глаза. Он понял, что пришел сюда не зря!
— Я скажу больше, — улыбнулся он, — я его тебе дарю! Ну сам посуди. К чему мне постигать все тонкости боевого искусства — стар я уже! Другое дело — ты. Ты молод, отважен! В тебе течет горячая кровь настоящего воина. Сегодня я в этом убедился! Дневник словно специально написан для тебя.
Старик открыл свой портфель и извлек оттуда довольно толстую общую тетрадь. Тетрадь выглядела необычно, Генка никогда такую не видел. Она словно материализовалась из другого мира, как и всё, что было связано с этим странным незнакомцем. И это ещё раз убедило мальчика в нереальности происходящего. Он с трепетом взял тетрадь, начал листать, с удивлением заметил:
— У вашего друга необычный почерк. Но — всё понятно! Вот бы так научиться писать!
— Научишься! — с уверенностью произнес незнакомец. — А почерк у моего друга — тут ты правильно подметил — действительно замечательный. Он с детства увлекался каллиграфией. Говорил: это развивает четкость и предельную концентрацию движений, способствует стабильному состоянию нервной системы.
— Как бы мне хотелось познакомиться с этим человеком! — неожиданно сказал Генка. И странный старик с любопытством посмотрел на него. В его взгляде угадывалось одобрение и, где-то даже, уважение к своему юному собеседнику.
— У тебя будет такая возможность, — ответил он. — Если внимательно прочтешь всю тетрадь от корки до корки, ты постигнешь суть этого удивительного человека. Но не забывай: это, в первую очередь, дневник, где каждый стремится быть предельно откровенным с самим собой. И всё, что тут написано, он писал исключительно для себя! Поэтому очень тебя прошу, не показывай этот дневник никому! Ты меня понял, малыш?
* * *
Глава 1. «Клуб Василия Каврецкого»
* * *
Лето сорок первого года обещало быть жарким. Уже в начале июня температура воздуха доходила до тридцати градусов. Прямо у входа в парк имени Горького продавали мороженое и ситро и везде стояли длинные очереди. Зина Пенкина, работница швейной фабрики, проявила инициативу — она заняла сразу две очереди. Благо, что киоск, где продавали воду, и лоток с мороженым стояли рядом. И она успела везде: и газировки попила, и купила себе вафельный стаканчик со сладкой прохладной смесью.
Зина ела мороженое и наблюдала за людьми, которые в парке воздвигали необычную конструкцию, напоминающую своей формой гигантский шатер. Она слышала: в город приехал цирк. Хотя, признаться, плохо себе представляла, что это такое? Люди рассказывали, что там будут настоящие клоуны и даже лилипуты. А ещё сюда приехал сам Каврецкий, великий чемпион по французской борьбе. Говорили, будто бы он боролся с самим Поддубным!
Она стояла рядом с тумбой, на которую уже наклеили афишу. Там был изображен в полный рост невероятно мускулистый человек в борцовском трико. Зина Пенкина смотрела на афишу и, в который уже раз, спрашивала себя, неужели такие люди существуют на самом деле?
Ночью атлет в борцовском трико ей приснился, а утром она снова пошла на пустырь. Если бы Зина была повнимательней, то заметила бы мужчину лет тридцати, с интересом наблюдавшего за ней. Он стоял поодаль и был поразительно похож на борца с афиши. Правда, его фигура в светлых парусиновых брюках и синей легкой безрукавке выглядела не столь внушительно, хотя принадлежность этого человека к плеяде силачей была очевидной. Слишком ярко проявлялась его богатая мускулатура под безрукавкой, слишком эффектно напрягались бицепсы при каждом движении. Мужчина подошел к девушке и тихо спросил:
— Вот я смотрю на вас и думаю: вы так любите цирк, или интересуетесь моей персоной? Вы вчера стояли перед афишей целый час и сегодня с утра уже снова здесь.
Зина оглянулась и замерла. Посмотрела на незнакомца, потом перевела взгляд на афишу...
— Не сомневайтесь, это я! — улыбаясь сказал мужчина. — К сожалению, художник слегка приукрасил мой портрет, но в целом похож, не правда ли? Меня Василием зовут! Как говорится, позвольте представиться: Василий Будников, цирковой атлет. К вашим услугам! Не буду ходить вокруг да около... Милая девушка, вы мне очень понравились и я хотел бы с вами познакомиться.
Зина окончательно смутилась и назвала своё имя. Потом набралась смелости и спросила:
— На афише написано — Каврецкий?
— Каврецкий, это сценический псевдоним, — пояснил незнакомец. — У нас, артистов, так принято. Если фамилия не звучная, мы её меняем... Вы пойдете на наше представление?
— Не знаю, — пожала плечами Зина. Она была слегка не в себе. Как-то не верилось, что этот симпатичный молодой мужчина и есть тот самый знаменитый Василий Каврецкий, чьи титулы так подробно перечислены на этой афише. — А вы и вправду чемпион мира по французской борьбе?
— В какой-то мере, да! — скромно согласился Василий. — У цирковых атлетов всё относительно. Вот у нас в труппе есть борец, тоже чемпион. Он в прошлом боролся с самим Заикиным и по очкам выиграл. А сейчас он у нас вроде как на вторых ролях... Знаете, все эти титулы существуют только для того, чтобы привлечь внимание публики. Не придавайте им большого значения.