Сказания Чёрного Ворона

* * *

Ярослав знал, что это случится. Последние сутки он почти не спал. Проваливался в дрему, но быстро себя из нее вытаскивал, проверяя, все ли в порядке. Усталость навалилась на него морской волной, и он провалился в сон на десять минут, а открыв глаза увидел, как Василиса исчезает. Зная ее характер, стоило бы догадаться, что она уйдет в Навь одна. Нельзя было не заметить ее задумчивое выражение лица и отрешенность, спрятанную за улыбкой. Яр надеялся, что успеет предотвратить это, но разве можно остановить того, кто пытается тебя спасти? У него не возникло сомнений, почему она ушла, ничего ему не сказав.

Последние десять минут, сорвавшись из отеля сразу же после увиденного, Громов мчал на арендованной машине загород. Нарушая правила, выезжая на красный, до предела увеличивая скорость, он направлялся к ближайшему лесу. Как удачно, что он выбрал именно это место, чтобы спрятать Василису, ведь оно находилось далеко от центра города и близко к зеленому краю.

Отец убеждал его в причастности кощеевой дочери ко всем окружающим Яра последнее время несчастьям, а он увидел иную причину. Думал о ней с тех пор, не переставая, как будто знал, что последний выхлоп от этих мыслей пригодится ему. Он все размышлял, каким образом воины Света находили детей Тьмы и прочую нечисть, и понял, что ответ до смешного банален.

Злыдни не пытались поклониться Василисе, а просто игнорировали ее, собираясь его убить; русалки наказали студентку за помощь ему, когда она пыталась сбросить их обратно в воду; упырей она тоже не интересовала. Ярослав принадлежал миру Прави. Нечисть, пришедшая из мира мертвых, желала его убить так же, как и любого воина Света. Как же он наткнулся на шишигу в парке? Как только Василиса появилась на дороге перед его машиной, в нем проснулся дар Света. Почувствовав его, вся обитающая на земле нечисть начала стягиваться, чтобы уничтожить его.

Он притягивал нежить одним своим существованием. Вот, как Ратимир и все его предки, свернувшие с правильного пути, находили кощеевых детей. И вот, почему Ярослав чувствовал, где находилась Василиса, и мог ее найти в пределах любого даже самого крупного города, если они оба оказывались в нем. Правда, это не объясняло ее телепортацию к нему, ведь, вероятно, никто раньше не был способен на такое, но сейчас это не волновало его.

Вырулив на обочину, Яр заглушил двигатель и выскочил из машины. Серое небо покрылось алыми полосами солнечного восхода. Влажные от росы листья медленно качались из стороны в сторону, поддаваемые слабыми порывами теплого ветра. С зеленых крон радостно пели проснувшиеся птицы. Громов вытащил меч, и его глаза по привычке загорелись ярким светом. Пейзаж окрасился выросшей от земли до неба полупрозрачной голубой стеной. Ярослав нырнул в нее.

Все вокруг стало красочнее, будто бы ребенок добавил в раскраску слишком много ярких цветов. По воздуху парили сверкающие огоньки, березовые ветви склонились над его головой, словно указывая дорогу. Здесь даже дышалось легче. Легкие наполнились всевозможными запахами от неведомых сказочных дивноцветов. Справа от него река текла вверх по склону, слева шмели, размером с кулак, опыляли дикие яблони.

Сознание на повторе прокручивало разговор с Василисой, произошедший в один из дней между бесконечными сражениями с нечистью. Тогда, еще не зная о том, кто именно являлся ее биологическим отцом, он расспросил о прочей нежити из сказок, которую они могли бы встретить. Теперь же, когда все сказочные персонажи ожили, у него оставался всего один шанс найти Василису. Вначале он не был уверен, что это поможет ему, но, похоже, это сработало. Пространство разделилось на две части, впуская его из мира Яви в другое место, в которое он изо всех сил захотел попасть, как только сел в машину.

Под ногами нарисовалась дорожка из протоптанной травы. Она привела Ярослава к небольшой деревянной избе, расположившейся среди высоких елей. Еще полтора месяца назад он бы посмеялся над тем, кто сказал бы ему, что он на полном серьезе будет обращаться к сказочной избе.

— Избушка-избушка, повернись к лесу задом, ко мне передом! — сказал он, крепче сжимая в руках меч.

Персонажи, внесенные в детские сказки, лишь частично передавали настоящих. Им с Василисой только предстояло узнать, насколько сильно они отличались от первоисточников. Опасения оправдались, — бревна затрещали, земля задрожала, пока изба поднималась вверх, подталкиваемая гигантскими уродливыми куриными ногами. Не две их было, а шесть. Тонкие, со странным звериным шерстяным покровом, местами обляпанные засохшей кровью. Изогнутые когти, длиной в руку Ярослава от кончиков пальцев до плеча, опасно заострились в его сторону. Под избой проглядывали торчащие из-под земли человеческие кости. Воздух наполнился запахом гнили. Избушка не вписывалась в место, в котором находилась.

В окнах зажегся желтый свет, изба медленно развернулась, и перед Яром распахнулась дверь. Вход в дом теперь находился метрах в четырех над землей. Забираться по лапам чудовища, — Ярослав был уверен, что это как минимум наполовину живое существо, — верная гибель. Хорошо, что он недавно обнаружил в себе новые способности и, оттолкнувшись от земли острием меча, взмыл в воздух, запрыгивая внутрь.

Затхлый запах говорил о том, что в тускло освещенной комнате последние лет десять, если не больше, никто не проветривал. На прикрученных к стенам полках располагались наполненные разными жидкостями склянки. В банках побольше Ярослав увидел скрюченные корни, лягушачьи и кроличьи лапки, чьи-то глаза, когти. На привязанной под полотком веревке подвесили засохших насмерть летучих мышей.

— Давненько ко мне не заглядывали добры молодцы, — сухой голос, похожий на скрежет, заставил Яра взглянуть в противоположный угол.

Возле распаленного костра внутри камина, помешивая бурлящее зелье деревянной лопаткой, стояла сгорбившаяся старуха. Седые растрепанные волосы лежали на плечах и спине, доходя до лопаток. Льняной старорусский сарафан, надетый поверх рубахи, скрывал ноги, поэтому Громов не мог разглядеть, действительно ли одна из них была без плоти.

— Мир в твой дом, Яга. — Мужчина поклонился, не отводя от колдуньи взгляда.

Тонкие губы изогнулись в неприятной гримасе. Вокруг них образовались вертикальные морщины. Старуха отпустила ложку, и та сама по себе принялась мешать бурую жижу, излучающую зловонный запах. Ее крошечные, сузившиеся от старости, глаза впились в лицо Ярослава. Что-то такое было в этом взгляде, что волосы на его руках встали дыбом.

— Парить в баньке и кормить меня просить не буду, — он спрятал за ухмылкой поселившееся в сердце волнение. — Но помощь твоя мне нужна.

— Знаю я, что тебе нужно. — В черных зрачках на миг полыхнуло зеленое пламя. На повисший в воздухе вопрос она ответила: — Ты хочешь попасть туда, куда тебе дорога закрыта.

Странные эмоции отразились на лице Яги. Яр догадался, что она знала больше, чем говорила. И не только о его беде.

— Поэтому я здесь. Мне нужен проводник в мир мертвых.

Василиса рассказывала, что древние славяне считали плоть — временной оболочкой, а кость — атрибутом вечности. Баба-Яга, по описаниям в мифологических книгах, служила посредником между двумя мирами. На это Ярослав и наделся.

Колдунья шепотом приказала вещам в доме раздвинуться, и посреди комнаты возник стол и две скамьи. Они сели напротив друг друга. Громов опустился первый, поэтому заметил, как под приподнявшимися полами сарафана мелькнула белая костяная ступня.

— Что ты хочешь взамен? — Ярослав взглянул на наручные часы, чтобы понять, сколько прошло времени с момента исчезновения Василисы. Стрелки замерли на двух минутах назад, примерно тогда, когда он перешагнул голубой барьер.

— Время здесь идет иначе, — сказала старуха, складывая дряхлые пальцы в замок.

— Вперед или назад?

— Иначе, — повторила она, потяжелевшим голосом требуя перестать задавать нелепые на ее взгляд вопросы. Баба-Яга наклонилась вперед, внимательно разглядывая лицо Ярослава. — Я отправлю тебя в Навь, но ты должен выслушать мою историю.