Страница 37 из 53
Наняв ее переводчиком собственной рукописи, Кощей хотел подтолкнуть ее к встрече со сверхъестественным миром, не зная о том, что она уже сделала это, переместившись в Москву и попав под машину Яра.
— Когда я была не одна, — расплывчато ответила она, не желая выдавать существование Ярослава. Интуиция подсказывала, что если она сама не пострадает от рук Кощея, то с ним произойдет обратное. — Я ехала в речном трамвайчике. Там было много людей.
— Значит, с тобой ехал кто-то слабохарактерный. — Он постучал пальцами по колену, словно объяснение дочери полностью его удовлетворило.
— Разве люди могут видеть обитателей Нави? Когда они появлялись рядом со мной, никто не обращал на них внимания.
— Милое дитя, — протянул Кощей, и снисходительная улыбка появилась на его губах. — Люди давно перестали видеть служителей. Их видят только те, кто в них истинно верит, а таких на свете почти не осталось. А вот влиять на слабохарактерные личности очень просто. Они подчиняются нашему воздействию и легко отдают свои жизни в наши руки.
— Ты до сих пор забираешь их, чтобы продлить свою?
— Обязательное условие вечной жизни. — Колдун развел руками. — Что еще ты хочешь узнать, дитя?
— Как ты делаешь это?
— По-разному. Способов предостаточно. Пьяницы, наркоманы, суицидники… Никто из них не кончает с собой по собственной воле. Нужно лишь подтолкнуть их.
— Нашептываешь на ухо «правильное» решение, чтобы они от безысходности выпрыгнули из окна? — Василиса прищурилась, разглядывая новоиспеченного отца.
— Не обязательно. Кого-то можно лишь припугнуть любым служителем, и он сделает все, чего ни попросишь. Лучше всего, разумеется, использовать подростков. У них и жизнь начертана длиннее, и они сильнее подвержены манипуляциям.
Василиса тут же вспомнила слова из книги. Кощей писал о том, что чем больше жизненного времени он заберет, тем дольше протянется его собственное существование. Значило ли это, что пьяница и прочие названные колдуном люди были озвучены лишь для отвода глаз? Тогда вряд ли они приносили много лет в копилку его жизни, и, скорее всего, в большинстве случаев Кощей использовал детей. Не только в качестве дани для Тьмы, но и в качестве собственной выгоды. Представленный ужас заставил ее тело покрыться каплями холодного пота.
— А кого ты отдаешь Тьме? Без нее у тебя же дар быстро исчерпывается?
Кощей ответил не сразу. Его улыбающееся лицо сделалось жестче. Судя по всему, эта тема была ему неприятна. Неужели он боялся прародительницы зла примерно так же, как своей смерти? Ведь одно зло без всякого сомнения влекло за собой другое.
— У всех нас. Как ты уже знаешь, в начале своего пути я заключил с Тьмой сделку. Она дает мне силы в обмен на невинные души. За счет невинности их разум затуманивать так же просто, как и разум тех, у кого слабый характер. Их мы отдаем Тьме, а себе забираем кого угодно.
— Сказки про тебя правда или вымысел? — спросила Василиса еще одну волнующую ее вещь.
Колдун усмехнулся своим мыслям.
— Все вы спрашиваете одно и то же. — Вдруг его лицо потемнело. Он двинулся вперед и навис над Василисой. Его голос зазвучал тихим и жестким одновременно: — Тьма гораздо хитрее, чем я думал. Она обманула меня однажды, и я придумал, как обмануть ее. Я знаю, что в конце пути она придет за моей душой, поэтому я отделил свою душу от тела и спрятал ее туда, где Тьма никогда не станет искать.
Василиса напрягла зрение, но не увидела черную нить над его головой. О своей способности видеть их говорить она не собиралась точно. Связана ли была человеческая душа с магической силой, подчиняющейся Тьме или Свету, девушка не знала, как и не знала способа проверить это. Она выжидающе смотрела на Кощея, и тот, выдохнув, отстранился.
— Заяц, утка и яйцо — это метафора. Сказка — отличная вещь, которая может запутать кого угодно.
— Даже саму Тьму?
От незнания или же утаивая часть правды, Ворон промолчал. Василиса пораскинула мозгами, прежде чем спросить кое-что еще.
— Ты отпустишь меня?
— А я не должен?
— Ты чего-то ждешь от меня. Чего?
Кощей покачал головой. Он прошептал заклинание, и сдерживающие ее ремни исчезли. Девушка встала, разминая конечности. Она чувствовала, что снова могла переноситься, но не сделала это.
— Ответа. — Ворон помедлил, ожидая встречного вопроса, и, не услышав его, спросил сам: — Присоединишься ли ты ко мне?
— А у меня есть выбор? — хмыкнула Василиса.
— У каждого из нас есть выбор.
Его слова звучали подозрительно просто. Легко, словно ничего не весели и не значили, хотя это, несомненно, было не так. Из всего услышанного в этом кабинете Василиса выделила для себя несколько важных вещей. Она попробовала вызвать Тень, и та тут же возникла в воздухе. Когда она, по ее указанию, исчезла, студентка уверенно шагнула на встречу своему отцу.
— Ты покажешь мне, что нужно делать?
Губы Колдуна растянулись в чрезмерно сладкой улыбке.
— Разумеется.
Глава 13
Утреннюю тишину прервал звонок в дверь. Василиса боялась и в то же время ждала этого. Она сняла с плиты кофейную турку и направилась в прихожую. На пороге возник Ярослав. Он притянул девушку к себе, обернув руки вокруг ее спины так, словно она исчезла бы, если бы он отпустил. На пятый этаж он бежал по лестнице; казалось, останься он дожидаться лифта внизу, мир, ставший хрустальным в одно мгновение, разбился бы на тысячу осколков.
— Ты в порядке? — Яр осторожно отстранил девушку от себя и взял ее лицо в свои ладони.
От искреннего, чистого переживания, с которым он смотрел на нее, у Василисы перехватило дыхание. Как она должна была ответить на этот вопрос? Морально ее раздавило грудой камней, но физически она была в порядке. Лиса не знала, почему Яр приехал. Она подумала, что он просто захотел увидеть ее, или на расстоянии почувствовал, что ей нужна была помощь, хотя так далеко его способности не работали. От обоих предположений ее ушедшую на беспросветное морское дно душу подбросило вверх.
— А ты? — спросила она вместо ответа.
— Кое-что случилось. — Ярослав подхватил спортивную сумку с вещами с пола. — Зайдем?
Василиса пропустила его внутрь и закрыла дверь. Она прошла на кухню и стала нервно размешивать сахар в напитке. Мужчина сел на ставший за короткое время привычным местом стул, проследил взглядом за рукой Василисы. По всей квартире растянулся горьковатый аромат.
— Ты пьешь кофе?
Помимо смешанного комка ее чувств в его груди Громов обратил внимание на очевидную вещь. Каждый раз, когда они находились на улице и случайно проходили мимо кофеен, Василиса всегда морщила нос. Они шутили над общим нелюбимым напитком с самого начала их знакомства, а сейчас она сварила себе кофе.
— Что случилось?
— А, это… — Девушка взглянула на кружку в своих руках, затем на стол для готовки. — Я варю маме кофе, когда она приезжает. Раньше она делала это часто, поэтому я купила турку.
— Василиса. — Ярослав отставил кружку в сторону и сжал бледные ладони в своих руках. — Что случилось? На тебе лица нет.
Ранее сияющие при взгляде на него глаза выглядели уставшими. Под ними залегли синяки, светлая кожа посерела. Сердце Яра болезненно сжалось.
— Я всю ночь не спала. А через час на работу ехать.
Девушка не могла подобрать слов. Она была подавлена, и Яр это видел.
— Тогда я начну первый. — Мужчина усадил ее за стол, подвинул стул и сел так, чтобы у Лисы не осталось выбора, кроме как смотреть на него в ответ. — Вчера меня похитил собственный отец.
Чем больше он рассказывал, тем больше оттаивало замерзшее сердце Василисы. После встречи с Кощеем она вернулась домой и всю ночь думала о том, что узнала. Разные мысли терзали ее, разрывали на части. Там, в его кабинете, пришлось приложить все усилия, чтобы казаться не просто равнодушной к полученной информации, но и заинтересованной в ужасных вещах, что он ей предлагал. Она не знала, как объяснить все Ярослоаву, с чего начать, поэтому не стала звонить и тревожить его раньше времени, а он взял и приехал сам.