Страница 35 из 53
Василиса часто задышала. Она смирилась с тем, что ее бросили в младенчестве. Она полюбила своих приемных родителей, как родных. Почему, когда она перестала желать встретить тех, кто так легко распрощался с ней, они появились, да еще и в качестве… душегубов? Девушка даже не знала, как их назвать. Все, что Кощей говорил, подозрительно походило на правду. Будучи подростком о таких ли родителях она мечтала? О древних колдунах, пожирающих чужие жизни, чтобы продлить свои?
— Даже если так… от кого вы меня защищали?
— Не только тебя. Ты знаешь, у меня было все, чего я только мог желать. Как я уже сказал, жизнь изменилась, когда появилась Елена. — Василиса ожидала увидеть раздражение на его лице, однако вместе с непоколебимой уверенностью в его глазах, снова выглядящих как человеческие, появилось что-то мягкое. Эмоция или чувство, которого не должно было появляться у злодея, сбежавшего из детской сказки. — Мы были вместе все это время. У нас появлялись дети. Мы обнаружили, что они рождались с даром Тьмы, наследуя его от нас. Им оставалось только усвоить некоторые навыки, перенять наш опыт, а силы уже были с ними. Лишь проявлялись не сразу.
— Но?
— Елена сожгла все княжество, однако неведомым образом кому-то удалось выжить. Этот человек вырос с мыслью о мести. Все его дети, и дети его детей стали преследовать нас. Они безжалостно убивали наших с Еленой детей. В попытке добраться до нас, они никого не жалели. — Кощей помрачнел. Спокойствие, с которым он говорил, окрасилось яростью. — Нам пришлось прятать вас и разделиться самим. В определенном возрасте у детей проявлялась сила. Тогда мы находили их и обучали всему, что могло понадобиться им для защиты.
Василиса видела убегающую женщину с ребенком в воспоминаниях Кощея. Очевидно, он не лгал, однако она не верила, что все могло быть так просто.
— Только для защиты? Зачем рожать детей, если вы не занимаетесь их воспитанием?
— Это совсем короткий отрезок времени, — отмахнулся Кощей. — Есть более важные вещи, чем это. Скоро и ты поймешь.
— Значит, у вас появляются дети раз в несколько лет? Если вы якобы спасаете их, потому что… боитесь, что их найдут и убьют, а потом забираете к себе, вы… собираете армию? Что это вообще такое?
— Ты пока не поймешь. — Колдун обошел ее и остановился за ее спиной, склонившись. — Все, что тебе нужно знать сейчас, это то, что ты — дитя пророчества.
— Какого пророчества?
Кощей заговорил рядом с ее ухом, и Василиса поморщилась. Ощущать его дыхание на своей коже было неприятно.
— Я многое могу, Василиса. Гораздо больше, чем ты думаешь. Только Смерть неподвластна мне. Я мог прятать детей от людей, но не от Смерти. Мне пришлось обратиться к Тьме. Она сказала мне, что наши страдания прекратятся, когда родится ребенок с глазами матери.
— И что теперь? Когда я здесь, что ты будешь делать?
— Покажу тебе то, чего ты еще не знаешь.
Кощей отстранился от нее и стал шептать под нос заклятия. В кабинете в миг похолодало. У Василисы замерз кончик носа и пальцы. За окном потемнело, однако не из-за надвинувшихся внезапно туч и не из-за затмения. Это случилось из-за прилипшего к стеклу, взявшегося из ниоткуда черного бесформенного пятна, похожего на сгусток дыма. Оно просочилось сквозь окно, бесшумно поползло по полу, переставляя темные, угловатые щупальца.
— Что это? — выдохнула шепотом Василиса.
— Ты должна была видеть ее, — невозмутимо сказал Колдун.
Студентка вжалась в спинку стула, желая раствориться, но не имея возможности сделать этого. То, что ползло прямо к ней, она действительно видела раньше. Это было первой жизнью Нави, которую она разглядела в луже возле дома.
— Даже не пытайся. Перенестись не получится. Ты же прикована магией Тьмы, а не человеческими ремнями.
Пока он говорил, мерзкого вида пятно, выглядящее так, что должно было издавать звуки, привычные слякоти и какой-то липкости, молча обхватило ее ноги. Василиса задергалась, пытаясь сбросить его с себя.
— Оно не причинит тебе вреда, — смакуя слова, произнес Черный Ворон. По голосу она поняла, что он наслаждался тем, что видел. — Позволь ей тебя коснуться.
Он схватил ее руку и развернул ладонью наверх. Лиса зажмурилась, ожидая почувствовать боль, схожую с ожогом, какую испытывал Яр, сталкиваясь с нечистью. Вместо этого на руку словно надели перчатку. Мягкую и гладкую.
— Чувствуешь сладость? — в предвкушении спросил Кощей, останавливаясь напротив дочери. — Ее зовут Тень. Каждую из подобных.
Василиса распахнула глаза. Тень обмотала собой обе ее руки. Ощущение холода покинуло ее тело. Она испытала легкое тепло в тех местах, которых Тень касалась.
— Почему мне не больно?
Мужчина рассмеялся снова.
— Тебе и не должно быть больно. Тень — один из видов служителей Тьмы. Моя кровь с ее даром течет в твоих венах. Такое происходит со всеми моими детьми.
— Под служителями ты имеешь в виду и нечисть, которая пыталась меня убить? — Василиса сдвинула брови к переносице, разглядывая черную краску на своей коже. Ей не хотелось признавать, но ощущения действительно были приятными.
— Убить? — голос Колдуна прозвучал таким удивленным, словно ни что до этого мгновения не могло шокировать его. — Служители не хотят убивать вас. Как много ты их встречала?
— Достаточно.
— Хорошо. Очень хорошо. К другим детям приходил кто-то один. Максимум двое, прежде чем мы встречались. — Кощей протянул руку и удовлетворенно погладил дочь по голове. — Ты и правда особенная.
— Тогда почему они все время лезут ко мне?
— Потому что хотят поклониться.
* * *
Ратимир снова прислонился бедрами к столу и, сложив руки на груди, заговорил:
— Давным-давно, примерно восемьсот лет назад, одним большим и известным княжеством правил Святослав Великий. У него была дочь — Елена Премудрая, умная не по годам. Под их совместным правлением княжество процветало. Однажды у князя появился помощник — некий затворник Велимир. Поначалу он помогал им, а потом стал пропадать вместе с его дочерью. Его советы были странными. Они помогали побеждать войска нападающих на них княжеств и справляться с внутренними междоусобицами, но что-то с ним было не так. Святослав послал гонцов в разные концы света и узнал, что Велимир был черным колдуном. Слава за ним тянулась страшная, — куда бы колдун ни приходил, погибали люди. Святослав испугался, бросился вслед за ним, думая, что он похитил Елену. Оказалось, она перешла на темную сторону. Предала отца. Князь погиб, а слухи о случившемся просочились в княжество. Его сыновья пытались отомстить за отца, но все погибли. Желая предотвратить дальнейшие нападения на новообретенного мужа, Елена Премудрая сожгла великое княжество.
Говоря это, Ратимир смотрел на сына таким уставшим взглядом, что Ярославу показалось, будто история, которую он передавал буквально из уст в уста, напоминала ему о смерти Миланы. Вряд ли он мог перестать считать себя виновным в ее гибели.
— У Святослава был верный воин, который не смог выступить вместе с дружиной из-за приковавшей его к постели болезни. Он служил князю всю свою жизнь. За верность и добрые дела Свет открыл ему видение. Он узнал о том, что князя убили, и что погибель угрожала теперь всему княжеству. Воин велел своей жене взять сына, которому было полгода от роду, и бежать, куда глаза глядят. Так она и сделала. Целый месяц она блуждала по лесу, пока не набрела на небольшую деревню. В ней она и вырастила сына, а когда он достиг совершеннолетнего возраста, поведала эту историю. Его назвали Воисветом. Зная правду о своем отце, он уважал и погибшего князя, которому тот служил. В то время зачастили страшные чудища, пожирающие людей из их деревни и рядом стоящих. Воисвет быстро догадался, кто насылал этих монстров. Он сражался с чудищами разным оружием, но было почти невозможно их победить. Обратился тогда Воисвет к белому чародею, живущему в затворничестве глубоко в лесу, с просьбой сделать ему такое оружие, которое сможет не только нечисть умертвить, но и того, кто ей управляет. Так появился меч Света.