Страница 49 из 72
Наши неистовые движения превратились в медленные и ленивые, наше дыхание смешивалось с тяжелым, влажным воздухом. Я еще раз поцеловала его в губы, прошептав напротив них:
— Уэстон… пожалуйста…
Он замер, на мгновение став ледяным, прежде чем поднялся на ноги так резко, что я упала спиной на пол.
Он выругался, закрыв глаза и отступив от меня, как будто не мог даже помочь мне подняться.
Я сидела там, унижение и гнев переполняли мою грудь. Этот тупой ублюдок хотел меня, сколько раз говорил мне об этом? У меня только что были доказательства. Так почему же он отталкивал меня снова и снова, как будто это было не так?
С разочарованием, закипающим в моей груди, я поднялась на ноги и, обернувшись, увидела, что он направился к двери. Он открыл ее и встал рядом, крепко ухватившись за край, таким единодушным образом говоря мне убираться к чертовой матери.
Гнев, а затем паника поднялись в моей груди с привкусом сожаления, если я вошла бы в эту дверь. Итак, я стояла неподвижно, мое сердце бешено колотилось в груди.
— Тебе нужно уйти, — грубо сказал он, не отрывая взгляда от стены перед собой, как будто устал надо мной смеяться.
Если бы я ушла сейчас, у меня было бы худшее завершение в истории завершений. Уэстон, возможно, был упрям в том, чего хотел, но я была непреклонна. И если бы он хотел, чтобы я ушла, ему пришлось бы вынести меня на руках… И тут я вспомнила кое-что, что он сказал мне раньше… кое-что, что, по его словам, наверняка сделало бы меня больше не девственницей.
Я даже не дала себе времени подумать об этом: Я расстегнула кожаный пояс на бедрах, прежде чем стянула бретельки платья с плеч. Свободная ткань скользнула по моим рукам, пока не коснулась пола. Под ней ничего не было. Я дышала неглубоко, сердце билось, как крылья колибри.
— Каламити, хоть раз в жизни послушай… — он посмотрел на меня.
На мгновение он замер, такой неподвижный, как будто я полностью оглушила его.
— Чертов ад, — прошипел он, когда понял, что дверь широко открыта, прежде чем захлопнул ее.
Я понятия не имела, проходил ли кто-нибудь мимо, и мне было все равно. Потому что он смотрел на меня совершенно обнаженную, каждый дюйм моей кожи горел чуть ниже поверхности. Я никогда раньше не стояла обнаженной перед мужчиной, и это была одна из самых волнующих вещей, которые я когда-либо делала.
Он медленно шагнул ко мне, и я напряглась, в моем животе зародилась паника, что он собирался заставить меня надеть платье и отослать прочь. Я не могла смириться с его отказом. Я стояла здесь, предлагая себя мужчине в самый первый раз. Я бы приняла это тяжело, пошла бы искать другого мужчину, чтобы чувствовать себя желанной. Но я не хотела никого другого. Не спрашивайте меня почему, но этот глупый Титан был тем, кто мне был нужен.
Он остановился, ненадолго прикрыл глаза, а затем снова открыл их, как будто не собирался позволить разочарованию испортить вид.
— Нет ни одного святого, который смог бы устоять перед этим, — он сказал это так тихо, что я едва расслышала, как будто он разговаривал сам с собой, пытаясь убедить себя, что теперь это не в его власти.
Его глаза, наконец, лениво поднялись с моего тела на лицо.
— С меня хватит.
Я несколько раз моргнула, пытаясь привести мысли в порядок.
— Закончил?
— От попыток спасти тебя с помощью какой-нибудь самоотверженной идеи, — он сделал еще один шаг ко мне, и мое сердце подпрыгнуло, когда он расстегнул ремень и бросил его на пол рядом с собой.
У меня перехватило горло.
— Меня не нужно спасать.
Он мрачно рассмеялся.
— Да, это так, принцесса.
У меня вдруг возникло сильное ощущение, что если мне когда-нибудь и давали шанс передумать, то это было в далеком прошлом.
— От чего? — я сделала небольшой шаг назад, но он уже подошел ко мне, запустил руку в мои волосы, обращаясь с ними как с веревкой, и тянул меня назад, пока я не почувствовала прохладу каменной стены позади себя.
Его кулак оттянул мою голову назад, его губы опустились, чтобы коснуться моих. Затем самым легким, хриплым шепотом он сказал мне в губы:
— От меня.
Возможно, дрожь, пробежавшую по мне, можно было объяснить тем фактом, что в моей жизни раньше не было мужчины. И я только начинала понимать, как сильно мне это нравилось — находиться в мужском присутствии, испытывать мужское внимание. Я просто хотела томиться в нем, позволить ему делать со мной все, что он захотел бы.
Мой пульс затрепетал, когда его грубые руки обхватили мою талию, приподнимая меня, пока мои ноги не обвились вокруг него. Жар его большого тела передо мной и холодный камень за моей спиной были опьяняющим сочетанием. Сильная дрожь пробежала по мне, когда он даже без поцелуя опустил голову, беря в рот сосок.
Гортанный вздох сорвался с моих губ, и моя голова откинулась назад, когда он перешел к следующему. Тепло просочилось по моей коже, распространяясь подобно лесному пожару до самого низа живота.
Он отстранился, обхватив ладонью мою грудь. Застонав от открывшегося вида, он провел большим пальцем по соску. Острые покалывания пробегали от моей груди все ниже и ниже, обжигая.
Его потемневший взгляд встретился с моим, прежде чем он поцеловал меня, пососал мой язык и прикусил мою нижнюю губу, потянув за нее. По-другому и более дико, чем он когда-либо целовал меня раньше, как будто теперь он был раскован, расстроен.
Я тяжело дышала, внутри меня вспыхивали мурашки, когда тепло его ладоней сжимало мои обнаженные груди, теребило соски, пока я не подумала, что сошла бы с ума от нарастающего давления.
Его губы прижимались к моим губам все настойчивее, жестче, с большим количеством покусываний зубами и более быстрыми касаниями языка, пока не осталось ни единого вздоха, без которого его губы не касались бы меня.
Но когда его руки скользнули по нижней стороне моих бедер, чтобы расстегнуть брюки, беспокойство охладило огонь под моей кожей. Он собирался взять меня прямо здесь, у стены. Он не знал, что я девственница… Эта мысль пронеслась у меня в голове.
— Подожди.
Он не переставал покрывать поцелуями мою шею, нежно покусывая сосок. Паника поднялась в моем животе.
— Уэстон, подожди! — я потребовала, затаив дыхание.
Он отстранился только после того, как я резко дернула его за волосы. Я сглотнула.
— Эм, я думаю, есть кое-что, о чем тебе следует знать.
Он ждал, его разгоряченный взгляд затуманился, возможно, немного сердитый.
— Я-я имею в виду… что я не делала этого раньше, — закончила я шепотом.
Ради всего святого, не позволяй ему оттолкнуть меня из-за этого.
Переводя мой взгляд обратно на него, черный медленно просачивался в его радужки, кружась и мягко заполняя пространство. Мое сердце затрепетало в груди, но разгоряченное, ленивое выражение, которое он сохранял, не давало мне бояться этого, бояться его. Он медленно опустил меня вниз по своему телу, пока мои ноги не коснулись пола, а затем в позе, которая, как я думала, была невозможна для человека с характером Уэстона, он опустился на колени у моих ног.
Мое сердце так сильно стучало в груди.
— Что… — начала я, но остаток слова вышел одним долгим гортанным стоном.
О, черт. Черт. Моя спина выгнулась дугой, а голова откинулась назад, ударившись о каменную стену.
Одно мое бедро было перекинуто через плечо, а другое едва удерживало меня на ногах, пока жар его языка лизал и кружил вокруг моего центра. Острые мурашки распространились по всему моему телу, вплоть до кончиков пальцев.
Я задыхалась между тяжелыми вдохами, не уверенная, где я хотела бы провести руками: в его волосах или на стене рядом со мной. Я сделала комбинацию того и другого. Чувство внутри меня было беспокойным, отчаянным, глубокие мурашки перерастали в искры. Чувство было чуждым, неизвестным, и от него по моему позвоночнику пробежали мурашки тревоги.
— Уэстон, остановись, — выдохнула я.
Он ответил открытым поцелуем в то место, от которого у меня перед глазами вспыхнули звезды. Искры разгорелись до более горячего уровня, чужеродное чувство расширилось.