Страница 20 из 72
— Он делает это только потому, что должен проявлять интерес ко всем девушкам, чтобы знать, кто лучше всего подходит, — она помолчала. — Может быть, если я просто пересплю с ним, он поймет, что мы созданы друг для друга.
Синсара кивнула со своего места на полу, в то время как Кармелла сидела на шезлонге позади нее и заплетала длинные черные волосы Син.
— Это тот способ, которым люди могут быть уверены, — она сказала это с озорством, и я оторвала взгляд от своей книги, одарив ее свирепым взглядом.
Я оглядела комнату, и большинство других девушек, казалось, были согласны с Синсарой в этом вопросе — и их забавляла возможность того, чем это закончилось бы. Сараи лежала на полу, слишком погруженная в газетенку со сплетнями, чтобы иметь собственное мнение.
— Честно говоря, Джули, я действительно не думаю, что это сработает, — вежливо сказала я.
Магдалена обмахнула лицо веером от этой невыносимой жары и, очевидно, почувствовав себя неловко из-за того, что не высказалась раньше, сказала:
— Это глупая идея, Джулиана. Каждая женщина знает, что если ты хочешь удержать мужчину, ты должна держать ноги сомкнутыми, чтобы заполучить его.
Джули нахмурилась.
— Потому что ты из тех, кто умеет говорить.
— Я не жду любви от того, что я делаю. В этом разница.
Синсара фыркнула.
— Ты мало что получишь от этого, кроме ЧУМЫ среди моряков, которых выберешь.
— Ты можешь отчитать меня после того, как побыла с мужчиной, который провел на корабле без другой женщины четыре месяца, пока не вернулся. Ты никогда не вернешься назад, — мечтательно ответила Магдалина.
— Сараи, — позвала Кармелла, — в этой газетенке есть объявление о завтрашнем празднестве?
— Нет, единственное, что есть в сегодняшнем выпуске — это новость о том, что наш принц Уэстон убил своего отца, короля.
Мне потребовалось мгновение, чтобы осознать это, а затем мои глаза расширились.
— Что? — сорвалось с моих губ, как раз в тот момент, когда по комнате прозвучали еще пять.
Взгляды всех присутствующих устремились на Сараи, когда она вытащила из середины газетной вырезки пергамент.
— Говорит, что убил его, — она пожала плечами. — Тоже похоже, — она развернула рисунок принца-титана, которого я когда-то знала, держащего за волосы голову своего отца.
Мое сердце замерло. Ранее любопытство переполняло меня, и я спросила библиотекаря о том, кто нарисовал плакаты по городу. Что ж, их нарисовали художники из нашей волшебной столицы, Райнер, которые могли запомнить малейшую деталь реального момента. Фотография, которую держала Сараи, была настоящей, и у меня внутри все перевернулось от холодного взгляда Уэстона.
— Наш принц — король! — Джулиана воскликнула.
— Нет, это не так. В Титане все по-другому, Джули, — сказала Магдалена.
— Тогда как же это работает, мисс всезнайка?
— За эту должность проводится турнир. Тот, кто выиграет, получит корону.
Джули закатила глаза.
— Наш принц победит, без сомнения.
После этого я отключилась от них и направился в свою комнату, когда они начали передавать плакат по кругу. Прислонившись к закрытой двери, я боролась со странным чувством в груди. Человек, ответственный за мою смерть, теперь был мертв. Я должна была чувствовать себя свободной. Но, как ни странно, я никогда не чувствовала, чтобы некий Титан держал меня так крепко.
Я думала, что побег из Уэстона спас бы страну и меня саму. Но теперь, когда я сделала все это сама, я поняла, что свобода — это не что иное, как мечта. Что как только ты думал, что нашел ее, ты понимал, что свобода не такая уж и свободная на вкус. Что то, что у нас было сейчас — это всего лишь новые цепи, чем те, что были у нас тогда.
На Южных улицах было тихо. Я почти видела, как пыль снова оседала после долгого дня подготовки к фестивалю.
Смех и сильно пьяные голоса усилились, а затем стихли, когда я проходила мимо таверны на материке в том направлении, где, как увидела, строился зверинец.
Сегодня вечером я не была Девушкой в черном. На какое-то время я махнула на нее рукой, оставаясь самой собой. Бедствие. Девушка в белом платье, идущая по пустым улицам. Должно быть, все начали празднование пораньше, но я не возражала, когда увидела, что весь зверинец был в моем распоряжении. Улицу перегораживали деревянные столбы, чтобы никто не мог войти, не заплатив, но в этот час она была закрыта, и, когда вокруг никого не было, я обошла блокадные заграждения.
Тихое фырканье животных, хлопанье крыльев и безошибочно узнаваемый звук обезьяньего визга достигли моих ушей, когда я шла по освещенной фонарями улице.
На платформах по обе стороны улицы стояли деревянные клетки, в которых содержалось то или иное существо. Я прошла рядом с зарешеченным фургоном, проведя пальцами по прутьям и встретившись взглядом с моментом из прошлого: янтарные глаза тигра смотрели на меня в ответ, зверь издавал мрачное мурлыканье.
От обезьян, змей, тарантулов до жирафа и даже пришпиленного слона — все это составляло аттракцион.
Я остановилась перед гигантской сетью, в которую была заключена, должно быть, сотня бабочек. Некоторые танцевали вокруг, оранжевый свет фонарей играл на их разноцветных крыльях.
Я просунула палец сквозь сетку; бабочка приземлилась прямо на костяшку моего пальца, мягко хлопая крыльями — и почему-то это напомнило мне о доме.
Мое сердце болезненно сжалось. Я скучала по своей бабушке. Я даже скучала по Алджеру и той простой жизни, которую мы там вели.
Казалось, мы всегда хотели того, что находилось вне досягаемости.
Как это неудобно.
Я не хотела быть частью Сестринства так же сильно, как не хотела, чтобы Судьба нависла над моей головой, как нависшее облако, которое я не могла контролировать. Но у меня не было выбора, и этот факт вызвал тяжесть негодования в моей груди.
Я постояла там несколько мгновений, позволяя своим мыслям разобраться самим. Я бы не позволил какому-то порядку помешать мне жить той жизнью, которую я хотела, которую я выбрала. Иногда жизнь уже выложила камни у вас под ногами, но это всего лишь означало, что вам нужен новый путь.
Но эта мысль мелькнула у меня лишь на секунду, потому что волосы у меня на затылке встали дыбом, словно ветер сменил направление.
Я перестала дышать, весь воздух застрял у меня в груди.
Я не знала, как у меня вообще могли возникнуть любопытные, причудливые мысли о человеке, который, я была уверена, стоял прямо у меня за спиной. Это больше не было паранойей, это была реальная жизнь. Не было ничего, кроме дурного предчувствия, охватившего меня, как будто его впрыснули прямо в мои вены.
Покалывающее, горячее ощущение пробежало по моему позвоночнику и заиграло на задней поверхности бедер. Бабочка на моем пальце улетела, как будто он тоже почувствовала опасность.
Закрыв глаза, я почувствовала жжение в ладонях — ощущение, которое я испытывала, когда могла быстро перемещаться. Я должка была принять это предложение, потому что, как только оно пропало бы, я не смогла бы получить его обратно. Оно пришло, когда захотело, и я так и не смогла усовершенствовать подарок. Я закрыла глаза, собираясь принять это, но затем что-то громко щелкнуло внутри меня: я не была ею, девушкой с фермы. Больше нет. Мне не нужно было бегать, как она. И я бы не стала.
Неглубоко вздохнув, я открыла глаза.
Словно по сигналу, жжение прошло, пока не осталась только характерная боль в ладонях. Кислый привкус сожаления пронзил меня, создавая впечатление, что я сделала неправильный выбор.
Я застелила свою постель. Теперь мне придется в ней лежать.