Невеста

– Чего раскудахтались, словно куры на насесте? – старческий голос заставил родителей умолкнуть.

Бабушка УМинь приковыляла, опираясь на кривую палку. Обычно она не ходит в гости к сыну по утрам. Все заняты, вкусный ужин ещё не приготовлен. Крестьяне сидеть без дела, не приучены. Малые дети, едва научаться ходить, сразу помогают взрослым. Вот бабушка и приходит, когда вечерние сумерки подкрадываются к хижинам деревушки ЛоуДоу. Тогда и угощение готово, и поговорить есть с кем, не отвлекая от работы.

– Куры молчат на насесте, они спят…

УМинь махнула рукой на невестку, пытавшуюся высказать своё мнение в отношении кур. И сама-то всегда была глупой курицей, не повезло сынку. ЧонгВан удивился раннему приходу матери, его редкие брови поползли вверх:

– Случилось что, мать? Ты заболела?

– Типун тебе на язык! – огрызнулась УМинь, – Разве я пошла бы куда, если б заболела? А раз пришла, значит, надобность у меня есть.

– Так говори, а мы послушаем.

– Я и пришла сказать, а ты, ЧонгВан, меня всё время перебиваешь.

УМинь разулась на пороге, не спеша, прошла к очагу, долго возилась, усаживаясь на циновку поудобнее. ЧонгВан и Удин смотрели на старуху, открыв рты.

– Вообще-то, я спешу, – подал голос ЧонгВан, – мне в поле идти нужно.

– Вижу я, как ты в поле идёшь. Вашу ругань у соседей было слышно, – упрекнула мать.

УДин сделала новую попытку оправдаться перед свекровью:

– Не ругались мы – спорили.

Старуха сердито затрясла седыми космами:

– Рот откроешь, когда спрошу тебя!

ЧонгВан уже и не рад был, что затеял спор с женой. Лучше бы он подождал до вечера, тогда и рассказал бы свою новость. С другой стороны к вечеру новость безвозвратно устарела бы. И, как единственный мужчина в этой семье, решил взять инициативу в свои руки, вернее, в свой голос.

– Радость у нас превеликая, мать, дочку нашу старшую скоро сватать будут, – выпалил ЧонгВан, пока его снова не перебили.

– Ух ты, не успела я дойти, а ты уж знаешь?! – поразилась УМинь.

– Что за деревня у нас?! Не успеешь слово вымолвить, а уже все в курсе! – возмутилась УДин, – Сплетник на сплетнике, сплетница на сплет…

– Сынок, и как ты её терпишь столько лет? – снова оборвала свекровь невестку на полуслове.

– А что, уж мне и сказать ничего нельзя? Я ж первая об этом знаю, – обиделась УДин.

– С чего ты взяла, что первая? – заскрипела оставшимися, не успевшими выпасть зубами УМинь.

– Потому что я говорила с родителями жениха сегодня утром, а не ты!

УМинь призадумалась на долю секунды.

– Так что же это, БуДонг сначала тебе сказал, а потом мне?

– Я говорила с ЧимГу и ЛиньДи. И они пообещали, что их сын жениться на нашей ЮиньЧо.

– Какой ЧимГу?! При чём тут ЛиньДи?! У них сын глупый, и толстый, и жадный… У БуДонга сын красивый, умный, работящий…

Женщины могли бы спорить до хрипоты, но их прервал ЧонгВан:

– Что за околесицу вы несёте? Нашу дочь будет сватать сын ТиДжу ЦиМун. Вот ЦиМун точно всем хорош. И в самый раз подходит для нашей ЮиньЧо. ТиДжу даст молодым два осла, и много кур, и десять мешков проса, и пять локтей шёлка…

– А меня кто-нибудь спросил, за кого я хочу замуж? – возглас ЮиньЧо заставил всех умолкнуть.

В голосе девушки слышались слёзы. Да, она хотела замуж, но не за троих парней сразу. Глупость какая! ЦиМун уже давно встречается с ДиньМо. Только родители их об этом не знают. Парочка скрывает свои отношения до сбора урожая. Подружкам потихоньку ДиньМо шепнула про их тайные встречи.

Сын БуДонга очень нравится ДонгДонг. Об этом тоже осведомлены подруги. Как к интересу девушки в его сторону отнесётся НгоНо ещё неизвестно, но уводить парня под носом у лучшей подруги ужасный поступок. А ТиБун, сын ЧимГу и ЛиньДи правда толстоват и глуповат. Насчёт жадности неизвестно, не было случая проверить.

ЧонгВан ужаснулся:

– Что вы натворили?! Как можно было пообещать одну девушку разным парням?!

Женщины обиделись на него. УДин возмутилась:

– Сам-то хорош, обещал нашу дочь первому встречному, не посоветовавшись со мной!

– Первому встречному?! А ничего, что ЦиМун сын портного ТиДжу? Лучшего жениха и придумать невозможно!

– НгоНо в тысячу раз лучше твоего ЦиМуна. Его отец короба делает и корзины плетёт. НгоНо учится у отца своего, много денег заработает. По-твоему лучше в грязной жиже всю жизнь ковыряться, сажая рис? Я вот с отцом твоим прожила, тебя родила, а что хорошего видала? Всю молодость проторчала в луже кверху задом. А рису вдоволь так и не наелась, – бабка притворно стала тереть кулаком сухие глаза.

– ЧимГу староста деревни. Что ему ослы, да отрезы в пять локтей? Таким куском шёлка только нос подтереть, не сошьёшь ничего, – фыркнула УДин, – ЧимГу даст сыну в новую семью коня, рису столько, хоть матрасы им набивай вместо пуха рогоза…

– Яогуай*(демон, призрак, чудище) вас забери! – вскричал ЧонгВан, – Солнце уже в зените! Пока вы тут языками зацепились, соседи весь рис высадили. А я, дурак, слушаю вас и только время зря теряю.

– А мы тебя не держим! – крикнули хором обе женщины.

ЧонгВан схватил свою доули*(шляпа) из соломы, в мешочек из крапивы сунул парочку вчерашних лепёшек (свежих-то ему не испекли), нашмыгнул конопляные сандалии и выбежал прочь из хижины.

Остаток дня прошёл для ЮиньЧо, как в тумане. Мать и бабка ещё долго спорили, размахивая руками. Каждой хотелось доказать свою правоту, что именно выбранный ею жених подходит для ЮиньЧо лучше всего. Мнение девушки забыли спросить. В растрёпанных чувствах ЮиньЧо, на автомате, разжигала очаг, лепила лепешки, варила похлёбку. Даже покормила кур и поросят, будучи в прострации, и подмела двор возле порога, сбрызгивая его водой, хотя это давно уже не её обязанность, а младших сестёр.

В маленькой деревушке, затерянной в дремучих лесах, не так много развлечений. Весть о том, что ЮиньЧо скоро будут сватать, со скоростью ураганного ветра разлетелась по хижинам и умам крестьян. Только ленивый не судачил об этом. Кто сказал, что любят поговорить одни женщины? Мужчины не меньшие болтуны. Самое плохое, что каждый старался добавить что-то от себя, чтобы сделать новость более эффектной.

В результате ЮиньЧо выходила замуж уже на следующий неделе, не дождавшись Праздника Урожая, за приезжего господина, старого и противного, но богатого (иначе, зачем торопиться со свадьбой?). Да, и ЮиньЧо находится на последнем месяце беременности. Это тоже веская причина для родителей поскорее сбыть с рук непутёвую дочь.

Появление худенькой и стройной ЮиньЧо у колодца нисколько не смутило сплетников. Ну, значит, срок беременности не такой уж и большой, или девушка умело скрывает округлившийся живот. А грустное лицо несчастной только добавляло сплетникам уверенности в том, что они совершенно правы. Какая причина грустить молодой девушке? Правильно – позор, который трудно уже скрывать.

– Бедняжка, – прошамкала самая древняя жительница деревни, иссохшая до состояния мумии, старуха ГиДуэ.

И все, кто в это время находился у колодца, проводили долгим взглядом невесту неизвестного жениха.

– Нашла кого жалеть! – вспыхнула праведным гневом ШиНу, уперев руки в бока, – Заживёт получше нашего при богатом-то муже.

В голосе скандальной бабы слышались плохо скрываемые нотки зависти. У самой ШиНу муж плохенький во всех отношениях: маленького росточка, тощ и хил, к тому же ленив и часто прикладывается к калебасу*(сосуд из тыквы) с брагой. Так что думать, чем каждый день накормить четверых голодных детей приходилось ШиНу. И почему этой выскочке ЮиньЧо так повезло с женихом?! Чем она лучше ШиНу?

Вести про сватовство НгоНо, ТиБуна и ЦиМуна за целый день были обсмакованы и обмусолины неоднократно. Всем больше понравилась версия про неизвестного богача. Чем таинственней, тем привлекательней. Так что ЮиньЧо, в глазах соседей, вскорости выйдет замуж за старого господина с длинной тощей бородой, зато в шёлковых одеждах и нефритовых кольцах на коротких пальцах, с золотыми зубами и подкрашенными губами.