Страница 47 из 54
— Тысячи людей умрут. Если у тебя есть семья, друзья, считай их мертвыми. Неужели ты не понимаешь, что произойдет?
Он посмотрел мне в глаза, и я увидела, что он все понял.
Ему просто было все равно.
Чего бы он ни хотел, он хотел этого сильно. И если я хотела сохранить печать закрытой, мне нужно было выяснить, что это было.
* * *
— Когда ты понял, кто я? — спросила я Уэстона, когда ехала боком перед ним на Галланте.
Солнце было теплым, и мягкий ветерок развевал мое платье. Я была более чем зла на Уэстона за то, что его руки, обнимавшие меня, были похожи на действительно теплую тюремную камеру.
— Почему ты задаешь вопросы, на которые знаешь ответы?
— Может быть, потому, что я не знаю, — проворчала я.
Знал ли он об этом еще до того, как мы покинули Кэмерон? Может быть, поэтому он передумал? Что-то вспыхнуло в моей голове, и у меня был момент осознания.
— Ты был в моей комнате в Камероне?
Мой взгляд переместился с его щетинистого подбородка на сверкающие глаза.
— Почему ты так думаешь? — спросил он с легкой улыбкой.
Он был там.
— Какого черта ты делал в моей комнате, Уэстон? — я вдруг вспомнила, что столика не стало.
— Ты забрал мой столик?
— Я не думал, что ты захочешь оставить его.
Я нахмурилась.
— Почему?
— Потому что это был уже не совсем стол.
— Тогда что это было?
— Куча дров.
Я моргнула.
— Ты разбил мой стол? Что с тобой не так?
— Просто оберегаю тебя, как всегда, принцесса.
Я фыркнула.
— Да, пока печать не будет вскрыта.
Он ничего не сказал, но мне показалось, что я увидела что-то еще в его глазах, прежде чем он отвел взгляд.
Нерешительность. Суматоха. Неуверенность.
Называйте это как хотите.
Но я назвала это надеждой.
Он только подтвердил то, что я видела, отвернувшись; он, очевидно, понял, что я могу читать по его глазам, как по открытой книге.
Я была рада, что мои мысли прервались, когда мы перевалили через холм, и я увидела, что было на другой стороне.
Я была рада, что меня отвлекли от моих мыслей.
Совсем не на то, что я видела.
— Нет, нет, нет… — сказала я, качая головой в знак согласия,
— Ты совершенно сошла с ума. Нет, нет, нет… — повторила я с ужасом, которого никогда раньше не испытывала.
Уэстон проигнорировал меня и продолжал вести нас вперед.
— Мы не пройдем через это!
— Да, мы пройдем.
Паника поползла вверх по моей спине, когда я посмотрела на утес перед нами и тонкий, полупрозрачный мост, который вел на другую сторону.
— Ты можешь делать все, что хочешь, но я на нем не пойду.
Я попыталась спрыгнуть вниз, но он крепко держал меня. Я никогда не знала, что боюсь высоты, но я никогда раньше не была рядом с ней. Это была, безусловно, самая страшная встреча на сегодняшний день, и я не могла этого сделать. Я просто не могла.
— Пожалуйста, Уэстон. Я не могу. Давай просто объедем, — умоляла я.
Мост выглядел недостаточно широким даже для лошади. Как ему удавалось так держаться, чтобы пройти по нему, было для меня загадкой. Он был храбр, но не настолько.
Мне казалось, что страх был реальной субстанцией, и он заполнил мои легкие, затрудняя дыхание. Холодный пот покрыл мою кожу. Я снова попыталась спрыгнуть вниз, но Уэстон крепко держал меня.
Я посмотрела ему в глаза.
— Я сделаю все, что ты захочешь… но, пожалуйста, не заставляй меня делать это.
Он улыбнулся.
— Ах, так это все, что нужно, чтобы заставить тебя быть уступчивой. Пригрозить, что перенесу тебя через Стеклянный мост.
Я едва могла понимать, что он говорил и что я говорила, когда мы становились все ближе и ближе к моей гибели.
Когда мы сделали первый полный шаг на мост, меня чуть не вырвало. Я представила, что меня вырвет, а Галлант поскользнется на этом, и мы разобьемся насмерть. Я была слишком ошеломлен, а чтобы даже обуздать свое воображение.
Яма была темной и такой глубокой, что я не могла видеть дна. Все, что мне нужно было бы сделать, это соскользнуть прямо с нее и погибнуть в моем положении боком.
Пожалуйста, гадалка, что угодно, только не это.
Внезапно меня развернуло лицом к Уэстону. Движение было таким быстрым, что я не поняла, что произошло, пока все не закончилось. Я обхватила его руками и не думала, что когда-либо держалась за что-то крепче. Если я падала, то и он тоже.
— Не смотри, — сказал он, когда я уткнулась лицом в его грудь.
Я представила, как стекло бьется каждые несколько шагов, и утешилась только мыслью, что Уэстон, вероятно, может летать.
Он усмехнулся.
— Прости, что нарушаю это..
— Ты можешь летать, если я скажу, что ты можешь летать, — пробормотала я ему в грудь.
Через несколько минут мое дыхание замедлилось, пока не выровнялось с дыханием Уэстона. Я не открывала глаза, пока не услышала, как стук копыт Галланта по стеклу сменился звуком мягкой земли. Я сделала глубокий вдох и отпустила Уэстона, чтобы размять напряженные мышцы.
Теперь, когда я не была на грани смерти, я поняла, насколько мы на самом деле были близки.
И это было близко.
Мои глаза поднялись от его груди к глазам. Он не смотрел на меня, и когда я проследила за его взглядом вниз, я заметила, на чем он был сосредоточен. Если бы мое платье было на дюйм короче, он бы все увидел. Правила приличия научили меня, что я должна была немедленно извиниться и исправить неприличие.
Но я считала, что прошла много миль мимо этого, учитывая, что показывать мои лодыжки в Алжире было бы неприлично. И я, возможно, пыталась сжечь бабушкин экземпляр "Женской книги по этикету", когда мне было семь. Триумф затрепетал у меня в животе, когда я посмотрела в его глаза, которые были далеко от моего лица.
— У тебя будет это со многими другими женщинами, Уэстон. Не пытайся превратить это во что-то особенное, — передразнила я.
Его пылающий взгляд встретился с моим.
Я не знала, как мне слезть с Галланта, не обнажив чего-то гораздо более интимного, чем мои лодыжки… Но я подумала всего несколько секунд, потом решила, что это неизбежно. Только потому, что мне нравилось действовать Уэстону на нервы. Он заслужил это после всего, через что заставил меня пройти.
Я попыталась обхватить его ногой, но он крепко схватил меня за бедро.
Я была загипнотизирована, глядя на его загорелую, грубую руку, обхватившую гладкую кожу моей верхней части бедра. Я ненавидела то, что этот мужчина сделал со мной… Но я не могла остановить реакцию своего тела на него. Это было все равно что стоять на дороге перед быстро мчащейся каретой, зная, что она тебя собьет, но будучи очарованной серебристой сбруей лошадей.
Плотские мысли неохотно проносились в моей голове. И он, вероятно, получил несколько хороших образов, где он сверху меня, эти грубые руки, блуждающие повсюду по моему телу.
— Не играй со мной в игры, — прорычал он.
Он поверил, что я подумала это нарочно.
Ничего страшного. Мы остановимся на этом.
— Ты здесь единственный, кто играет в игры, — сказал я.
Он бросил на меня неприязненный взгляд, прежде чем схватил мое платье и стянул его вниз, насколько мог. Это движение только притянуло меня ближе к нему, и образ того, как он прижимает меня к стене и целует в шею, возник в моем сознании, в то время как его рука путешествовала по моему животу и..
— Остановись.
Изображение исчезло, и я посмотрела в сердитые глаза.
То время, возможно, было выбрано специально.
— Ты хочешь потерять свою девственность на спине гребаной лошади?
Он блефовал. Я знала, что он не стал бы так ко мне прикасаться. У него были широкие возможности, но он никогда ими не воспользовался. Но я бы не стала лгать и говорить, что это не задело совсем чуть-чуть.
Я вздохнула.
— Я не знаю, это мог бы быть интересный опыт..
— У тебя в голове эти безумные идеи о том, как ты собираешься умереть. И все же, ты никогда не думала, что я сделаю это. Может быть, тебе стоит больше беспокоиться, — прорычал он.