Страница 37 из 54
— Ах, черт, — прорычал он.
Он перевернулся и увлек меня за собой. Он оттолкнул меня, но я только заползла обратно к нему на колени. Он издал низкий горловой звук разочарования.
— Ты ненавидишь меня, Каламити.
Он сказал это так, как будто пытался убедить меня. Как я могла ненавидеть его? Он был нужен мне.
Я только обвила руками его шею, когда он встал. Он убрал мои руки с себя и опустил меня у ствола дерева. Он пригвоздил меня тяжелым взглядом; я подумала, что он пытался запугать меня. Мало ли что он знал, голубому это нравилось.
— Не ходи за мной, — предупредил он, прежде чем откинуть ивовые пряди в сторону и выйти под дождь.
Я прислонилась к дереву, испытывая зуд от желания подойти к нему. Пока я не смогла больше этого выносить.
Я не чувствовала, как меня заливает дождь, поскольку мое тело было слишком сосредоточено на мужчине передо мной. Он сидел, прислонившись к стволу дерева, наблюдая за мной горящими глазами. Он не отчитал меня за то, что я последовала за ним, когда я села к нему на колени, оседлав его цепким голубым облаком.
У меня перехватило дыхание, когда я запустила руки ему под рубашку, к выпуклостям на животе и вверх по груди. Он только наблюдал за мной с серьезным выражением лица. Его руки были по бокам, не поощряя и не останавливая меня. Его пресс напрягся под моими руками, когда я провела пальцами вверх и вниз по углублениям. Такой гладкий и твердый.
Капля дождя скатилась по его щеке, и у меня чесались руки наклониться вперед и слизнуть ее. Я знала, что он услышал эту мысль, потому что его глаза потемнели, прежде чем он покачал головой.
Мои руки блуждали по нему, пытаясь ощутить каждый дюйм его тела за минимально возможное время. По его груди и вниз по бицепсам. Его рубашка раздражала, и я попыталась стянуть ее, но он схватил меня за запястья.
— Нет.
— Да, — выдохнула я.
— Нет, — повторил он.
Прекрасно. Тогда я просто должна была бы сделать следующую лучшую вещь. Мне нужно было почувствовать его кожу на своей. Нуждалась в этом. Я схватила подол своей рубашки и потянулась, чтобы снять ее, но его руки сомкнулись вокруг моих запястий.
Он застонал.
— Трахни меня.
Голубой пришёл в возбуждение.
— Да, — согласилась я и вырвала свои запястья из его хватки.
— Нет, я не это имел в виду, — сказал он, пытаясь контролировать мои руки.
— Никто не снимает одежду, — прорычал он.
— Тогда только твоя, — я пыталась урезонить его.
— Нет, — вздохнул он.
Я смотрела на его губы, пока он говорил, и у меня возникло сильнейшее желание целовать их, облизывать, кусать.
Я наклонилась, намереваясь сделать именно это, но он остановил меня, коснувшись рукой моей щеки.
— Ты не хочешь этого делать, — грубо сказал он.
Как я могла хотеть чего-то другого?
— Да, хочу.
Я потерлась щекой о его руку, наслаждаясь тем, какой теплой и шершавой она была на ощупь. Я хотела, чтобы его руки были на всем моем теле. Жаждала этого.
— Может быть, сейчас. Но не тогда, когда магия исчезнет. Ты пожалеешь об этом.
— Никогда, — выдохнула я.
Я подумала, что это слово ошеломило его, потому что он опустил руку, и я наклонилась дальше. Я была в дюйме от его губ, прежде чем он повернул голову. Я воспользовалась преимуществом положения и вместо этого поцеловала его в шею. Я почувствовала, как он сглотнул у моих губ — услышала, как он неровно вздохнул. Это подстегнуло меня и возбудило голубую дымку, так что я сделала это еще раз.
Он снова повернул ко мне лицо, и я потянулась к его губам, но он снова остановил меня. Я уставилась на его рот, и у меня возникло желание лизнуть маленький шрам на его нижней губе.
— Посмотри на меня, — приказал он.
Его голос был мягким и грубым, и мне было трудно оторвать взгляд от его губ. Когда мои глаза встретились с его тяжелым взглядом, его большой палец коснулся моей губы и послал тепло прямо между моих ног.
— Если это когда-нибудь случится, ты не будешь находиться под каким-либо влиянием. Не будет никаких сомнений в том, что ты этого хочешь.
Его слова рассеяли голубую дымку, и я отвернулась от него. Именно тогда я увидела шрам на его бицепсе, и на меня нахлынул поток воспоминаний.
Красные воспоминания.
Он наблюдал за мной дымчатыми глазами, пока я водила руками по его груди и бедрам.
— Я хочу, чтобы ты научил меня, — прошептала я.
Легкая улыбка тронула его губы.
— Я не самый лучший учитель. Помнишь?
Красный неудержимо загорелся.
— Ты будешь в этом участвовать.
— Да? И в чем «этом»?
— Научишь как доставить удовольствие… — прошептала я ему на ухо, потянувшись к ножу, который он всегда прятал сзади в штанах.
— И особенно, каково это… — я коснулась губами его уха, — убивать.
Я опустила нож к его сердцу.
— Гребаный паук, — прорычал он, прежде чем вырвать нож из моей руки и отбросить его в сторону.
Через секунду я перемахнула через его плечо и вышла обратно под дождь. Я колотила его по спине, пока единственным цветом дождя, который я видела, был красный. Он бросил меня рядом со стволом дерева.
— Останься, — приказал он.
Море ярости захлестнуло меня, и я не смогла удержаться от того, чтобы снова наброситься на него. Его принуждение не сработало, и он выругался. Он схватил меня за запястье и развернул, удерживая мои запястья одной рукой.
Он использовал зубы и другую руку, чтобы разорвать одну из моих рубашек в клочья. Он использовал кусок, чтобы связать мои запястья за спиной, пока я проклинала его, когда гнев кипел в моих венах. Он выбил у меня из-под ног, поймав меня до того, как я ударилась о землю.
Он схватил меня за лодыжки, а я пнула его и попыталась вывернуться из его хватки, но он связал меня за считанные секунды.
Ругательства быстро слетали с моих губ, когда я пыталась освободиться от уз. Я сдалась после часа безуспешных попыток, и у меня заболело горло от криков.
Я заснула в горячем море красного.
* * *
Я проснулась с болью в горле и солнечными лучами, пробивающимися сквозь ветви ивы. Замешательство затуманило мой разум, пока я сидела и пыталась вспомнить, где я нахожусь. Я оглянулась и заметила, что Уэстон настороженно наблюдает за мной.
— Что ты со мной сделал? — прохрипела я.
Он поднял бровь.
— Как ты думаешь, почему я что-то с тобой сделал?
— Потому что ты странно смотришь на меня, и я чувствую себя так, словно меня переехал экипаж, — сказала я, потирая свои воспаленные запястья.
— Мне жаль, что приходится тебя огорчать. Но я тебе ничего не сделал.
— Тогда почему я не могу вспомнить, как заснула прошлой ночью?
Я посмотрела на свои запястья и заметила красную линию вокруг них.
— Что, черт возьми, со мной случилось?
— Я не понимаю, о чем ты говоришь.
Да, верно. То, что я королева, более правдоподобно, чем те слова из его уст.
— Я клянусь, Уэстон. Если ты что-нибудь сделал со мной, пока я спала… Я убью тебя, — прорычала я.
— Поверь мне, принцесса. Ничего не случилось, — сказал он.
— Но..
— Хватит болтать, пошли.
Я не ответила.
Потому что я вспомнила.
Но пока он думал, что я этого не вспомнила, я вела себя так будто этого никогда не происходило.
Я была уверена, что это правильно.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
ЛИСЫ И ЧУВСТВА
Aссасины.
Ты не можешь жить с ними, и ты не можешь жить без них.
Подожди… Я не думаю, что это поговорка.
Но с таким же успехом она могла быть ею потому, что это была моя жизнь. Моя неудачная ситуация, из которой, как я думала, я не смогу выбраться. Я могла бы уйти, и наверняка нарваться на кучу неприятностей, или играть в "следуй за лидером" по всей Алирии, пока мы не перебьем всех ее жителей. Казалось, принять решение было легко, но страх, это мерзкое слово управляло моей жизнью.